Ясфир пожал плечами. Лейла замялась.
— Разве это так уж необходимо? Даже если отец выполнит ваши требования?
— Их слишком много. Они смогут нас опознать.
— Но дети — они-то почему должны умереть?
— Что это на тебя нашло? Ты же их ненавидишь. Они украли твое богатство.
— Дети ни при чем. Джордана и отец — да. Только не дети.
— Они тоже смогут опознать нас.
Лейла немного помолчала, а потом поднялась из-за стола.
— Пойду подышу свежим воздухом.
После ее ухода Ясфир обратился к Рамадану:
— Если я вовремя не вернусь, ты знаешь, что делать.
— Да.
— Ее первую. Она знает больше всех и запросто сможет отправить нас на виселицу.
Чистый, прохладный воздух остудил ей лицо. Лейла медленно побрела к своему вагончику. Случилось слишком много такого, чего она не предвидела. Куда только девались упоение и восторг битвы? Скука, смертная скука и опустошенность. И больше ничего.
Это меньше всего напоминало борьбу за освобождение Палестины. Все бойцы оказались высокооплачиваемыми наемниками, ни одному не было дела до их священной борьбы. Их интересовали только деньги. Ничего общего с тем, о чем шептались мальчишки и девчонки в школе. Слово «свобода» вообще отсутствовало в их лексиконе.
Лейла вспомнила, как однажды Хамид пытался объяснить ей нечто похожее. Но она не захотела слушать. С тех пор прошла, казалось, целая вечность. Почему тогда она чувствовала себя такой молодой, а теперь — старой?
Перед тем, как войти в вагончик, она помедлила и напоследок обвела взглядом весь лагерь. Стояла тишь. Девушку что-то беспокоило, но она не могла понять, что. Вдруг ей померещилось какое-то движение в темноте. Один из пулеметчиков на стене выпрямился и потянулся. Она увидела его руки на фоне ночного неба. Внезапно он мотнул головой. Послышался хлопок. Лейла изумленно застыла на месте. В следующее мгновение разверзлись небеса, и земля превратилась в ад.
Лейла бежала по лагерю, и в голове у нее билась одна и та же мысль. Она наконец поняла, что заставило ее встревожиться.
В лагере было слишком тихо.
ГЛАВА XVI
Проснулись дети и заверещали от страха. Тесный вагончик ходил ходуном, сотрясаемый идущими со всех сторон взрывными волнами. Джордана вскочила с постели, подбежала к мальчикам и крепко прижала их к себе.
В соседней комнате раздался женский крик, Джордана не могла разобрать, чей именно. Сквозь щели в заколоченном окне были видны багровые и оранжевые вспышки. Взрывы следовали один за другим, разрывая тишину на части.
Как ни странно, ей совсем не было страшно. В первый раз после угона она вдруг почувствовала, что опасность миновала.
— Что случилось, мамочка? — сквозь слезы спросил Мухаммед.
— Это папа пришел за нами, родной. Не бойся.
— Где папа? — захныкал маленький. — Я хочу его видеть!
— Увидишь. Теперь уже скоро.
В дверях показалась Анна.
— У вас все в порядке, мадам?
— Просто замечательно! — крикнула Джордана, перекрывая шум. — А у вас?
— Магде вонзился в руку кусок дерева. Но в общем все хорошо. — Еще один яростный взрыв потряс вагончик. — Вам ничего не нужно?
— Нет-нет, — ответила Джордана. Ей вдруг припомнилась сцена из военного фильма. — Передайте женщинам, чтобы легли на пол и закрыли голову руками. Так менее опасно.
— Хорошо, мадам, — нянька исчезла.
— А ну-ка, мальчики, быстро на пол, — приказала Джордана и сама легла рядом с ними, укрыв дорогие головки собственными плечами.
Взрывы начали стихать, зато теперь чаще слышались выстрелы и чьи-то вопли. Джордана замерла в ожидании, крепко прижав к себе сыновей.
Лейла бежала через весь лагерь. Вокруг нее беспорядочно метались обезумевшие солдаты. Шквал огня обрушился на них сразу со всех сторон.
И только один человек, казалось, имел определенную цель. Это был Рамадан, бежавший с автоматом в сторону вагончика.
Девушка вспомнила о пистолете у себя за поясом и молниеносным движением выхватила его. Холодная сталь мигом успокоила ее. Она больше не была одинока!
— Рамадан! — крикнула Лейла, но он не услышал и вскоре скрылся за углом. Она пустилась вдогонку — сама не зная, зачем.
Дверь вагончика оказалась открытой. Лейла вбежала туда и остолбенела. У противоположной стены застыли Джордана с детьми, к ним жались остальные женщины. Рамадан остановился в проходе, спиной к Лейле, и теперь выбирал удобную позицию для стрельбы.
— Лейла! — крикнула Джордана. — Это твои братья!
Рамадан крутнулся и наставил на девушку дуло своего автомата. Его лицо ничего не выражало, но Лейла молниеносно угадала правду. «Аль Иквах» больше не нуждался в ее услугах. Хотя сама она не признавала кровных уз, связывавших ее с заложниками, для палестинских экстремистов эти узы играли решающее значение. Она была лишь орудием в их руках, и теперь ее ликвидирут за ненадобностью.
Она обеими руками вцепилась в тяжелый пистолет. И только когда раздался щелчок и Рамадан рухнул на пол, поняла, что инстинктивно нажала на спуск.
Джордана быстро повернула головки детей лицом к стене, чтобы они не видели кровавой лужицы около того, что еще минуту назад было Рамаданом.
Кто-то схватил Лейлу сзади, и она стала яростно вырываться. Послышался знакомый голос:
— Лейла! Перестань!
Она повернула голову.
— Хамид! Откуда ты взялся?
— Потом, потом, — он выволок ее на улицу. Слегка ослабив хватку, но одной рукой держа ее, он тащил девушку подальше от вагончика, в щель в крепостной стене.
Когда они добрались до опушки леса, он опустил ее на землю. Лейла подняла на него глаза.
— Что ты здесь делаешь?
Он вдруг грубо толкнул ее.
— Ты что? Забыла, чему я учил тебя? Береги голову!
— Ты не ответил на мой вопрос, — приглушенно пробормотала она.
— Пришел за тобой.
— Но почему, Хамид, почему?
— Потому что не хотел, чтобы тебя убили, вот почему. Ты всегда была никудышным бойцом.
— Хамид, ты меня любишь? — удивленно произнесла Лейла.
Юноша промолчал.
— Почему же ты не сказал мне об этом?
Он взглянул ей прямо в лицо.
— Кто я такой, чтобы любить такую девушку, как ты?
