Мы шли по Минсетову проезду. Я оступилась, и ты подхватил меня прежде, чем я поняла, что споткнулась. Я удивилась — как же внимательно ты за мной следишь, чтобы замечать такие вещи!
Мы снова свернули. Денна продолжала говорить, не глядя на меня. Голос ее был тих и задумчив, как будто она разговаривала сама с собой.
— Я почувствовала твои руки, такие надежные, ты поддержал меня. Почти обнял. Тебе было бы так легко меня обнять. Всего на несколько сантиметров дальше… Но когда я твердо встала на ноги, ты тут же отвел руки. Не колеблясь. Не медля. Ничего такого, что я могла бы неправильно понять.
Она хотела было обернуться ко мне, но передумала и снова опустила глаза.
— Это не так уж мало, — сказала она. — Кругом столько мужчин, и все они только и делают, что пытаются вскружить мне голову. И есть ты, который добивается ровно противоположного. Чтобы я твердо стояла на ногах. Чтобы не упала.
Она застенчиво, почти робко потянулась ко мне.
— Когда я беру тебя под руку, для тебя это как будто само собой разумеется. Ты даже накрываешь мою руку своей, словно затем, чтобы она не выскользнула.
Она говорила об этом как раз в тот момент, когда я это сделал, и мне стоило немалого труда довести жест до конца, так чтобы он не стал неуклюжим.
— Но и все. Ты никогда не заходишь дальше, чем надо. Никогда не давишь на меня. Знаешь, как это непривычно?
Мы посмотрели друг на друга, там, в тишине лунного сада. Я ощущал тепло ее тела, так близко она стояла, держа меня под руку.
Как ни неопытен я был с женщинами, этот намек мог понять даже я. Я пытался придумать, что сказать, но я мог только смотреть на ее губы. Отчего они такие алые? Даже цветы селаса выглядели черными в лунном свете. Отчего же ее губы такие алые?
И тут Денна застыла. Не то чтобы мы особо двигались, но в тот момент она окаменела и склонила голову набок, точно олень, пытающийся уловить еле слышный звук.
— Кто-то идет! — сказала она. — Пошли!
Она вцепилась в мою руку и потащила меня прочь с дорожки, через каменную скамью, сквозь низкий и тесный проем в живой изгороди.
Наконец мы очутились в каких-то густых кустах. Там было уютное местечко, как раз нам вдвоем угнездиться. Благодаря трудолюбивым садовникам там не было ни молодой поросли, ни опавших листьев или веточек, которые могли бы зашуршать или хрустнуть под нашей рукой или коленом. На самом деле трава в этом укромном уголке была такая же густая и мягкая, как на любой лужайке.
— Есть тысяча девушек, которые могли бы гулять с тобой в саду при луне, — прошептала Денна. — Но только одна будет прятаться с тобой в кустах!
Она ухмыльнулась. В ее голосе журчал сдерживаемый смех.
Денна смотрела сквозь изгородь в сторону дорожки, а я любовался ею. Ее волосы занавесью падали вдоль щеки, и сквозь них торчал кончик уха. В тот миг для меня это было самое прекрасное зрелище на свете.
Потом я услышал шорох шагов на дорожке. Сквозь живую изгородь до нас донеслись негромкие голоса, мужской и женский. Секунду спустя они появились из-за угла, рука об руку. Я тут же узнал их.
Я обернулся, подался ближе и выдохнул на ухо Денне:
— Это маэр. И его юная возлюбленная.
Денна вздрогнула. Я сбросил с плеч вишневый плащ и накинул его ей на плечи.
И снова посмотрел в их сторону. Вот Мелуан рассмеялась чему-то, что он сказал, и положила ладонь поверх его кисти, лежавшей на ее руке. Если они уже так близки, пожалуй, мои услуги ему теперь и ни к чему…
— Это не для вас, моя дорогая, — отчетливо произнес маэр, когда они проходили мимо. — Для вас — одни лишь розы.
Денна обернулась, взглянула на меня расширенными глазами и обеими руками зажала рот, чтобы сдержать хохот.
В следующую секунду они миновали нас и медленно удалились, идя нога в ногу. Денна отняла руки от лица и сделала несколько глубоких, дрожащих вздохов.
— И у него та же самая затрепанная книжонка! — сказала она. Глаза у нее так и сверкали.
Я невольно улыбнулся.
— Похоже на то.
— Значит, это и есть маэр… — негромко сказала она. Ее темные глаза смотрели сквозь листву. — А он ниже ростом, чем я думала…
— Хочешь познакомиться? — спросил я. — Могу представить!
— О, это было бы чудесно! — сказала Денна с легкой насмешкой. Она захихикала, но, видя, что я не смеюсь вместе с ней, взглянула на меня и перестала смеяться. — Ты что, серьезно, что ли?
Она склонила голову набок и как-то смущенно улыбнулась мне.
— Ну, думаю, нам не стоит прямо сейчас выкатываться из кустов ему под ноги, — признал я. — Но мы могли бы зайти с другой стороны и выйти к нему навстречу.
Я указал в ту сторону, куда нам надо было пойти.
— Я не думаю, что он прямо сразу пригласит нас к обеду или что-нибудь в этом духе. Но мы можем вежливо раскланяться, встретившись ему на тропинке.
Денна по-прежнему смотрела на меня, и ее брови слегка сдвинулись — она почти нахмурилась.
— Так ты серьезно… — сказала она.
— А ты что ду… — начал было я и тут осознал, отчего она так смотрит. — Так ты думала, что я врал, когда говорил, будто работаю на маэра? Ты думала, я врал, что мог бы просто пригласить тебя сюда?
— Ну, мало ли что мужчины рассказывают, — пожала плечами Денна. — Они любят прихвастнуть. И я не стала думать о тебе хуже оттого, что ты наврал мне с три короба.
— Я бы не стал тебе врать! — возразил я, потом подумал и поправился: — Хотя нет, неправда. Стал бы. Ты стоишь того, чтобы тебе иногда приврать. Но я не врал. Ты ведь стоишь и того, чтобы говорить тебе правду.
Денна улыбнулась мне теплой, ласковой улыбкой.
— К тому же правда реже встречается.
— Ну чего, хочешь? — спросил я. — В смысле познакомиться с ним?
Она посмотрела на дорожку сквозь изгородь.
— Нет, не хочу.
Когда она качала головой, ее волосы шевелились, как тени от ветвей.
— Я тебе и так верю. Не надо.
Она опустила глаза.
— А потом, у меня на юбке пятна от травы. Что он подумает?
— А у меня листья в волосах, — признал я. — И я точно знаю, что он подумает.
Мы вылезли из кустов. Я вытряхнул листья из волос, Денна отряхнула подол юбки, слегка поморщившись, когда оттирала зеленые пятна.
Мы вернулись на дорожку и пошли дальше. Я подумал было обнять ее за плечи, но не сделал этого. Я плохо разбирался в таких делах, однако мне показалось, что подходящий момент миновал.
Когда мы проходили мимо статуи женщины, срывающей цветок, Денна подняла голову и вздохнула.
— Пока я думала, что мне нельзя тут находиться, было как-то веселее, — призналась она с ноткой сожаления в голосе.
— Так оно всегда и бывает, — кивнул я.
ГЛАВА 71
ИНТЕРЛЮДИЯ
