грохнула и по нему и по его банку!
– Статья – особый разговор! На Гнедине висит труп и я намерен это доказать!
Маркелов понял, что я и не думал идти на попятный.
– Ах, доказать! – теперь уже в его голосе сквозила ирония. – Кому и что ты собрался доказывать? Что твой банкир дерьмо?… Так это уже сделала газета! А, может, ты решил обвинить его в убийстве?!.. Прости, на каком основании? Помнится, ты возмущался, что этот Ковалёв ни дня не был в розыске!
– Это ещё ни о чём не говорит, – упрямо возразил я. – Труп Ковалёва можно и нужно найти!
Максимыч страшно округлил глаза:
– Какого беса его искать, если тебя отправят на тот свет гораздо раньше?! Думаешь, твой банкир будет сидеть, сложа руки?
Сдаваться я не собирался.
– Живым я всегда буду представлять угрозу для Гнедина, и он это знает лучше тебя. Поэтому, надо воспользоваться ситуаций, пока я числюсь покойником! Вернее, пропавшим без вести, – последнее уточнение я сделал, скорее, для себя, нежели для Максимыча, потому что в памяти ещё были слишком свежи события последних дней.
Кажется, впервые с начала нашего спора Маркелов стал всерьёз прислушиваться к моим доводам.
– Думаешь, Гнедин не оставит тебя в покое? – задумчиво спросил он, поглаживая свою лысину.
– Разве что сменю фамилию, место жительства и работу, – перечислил я необходимые условия.
– М-да, многовато получается, – озадаченно протянул Максимыч, который явно не ожидал столь высоких ставок.
– Ты ведь сам никогда не прятался от преступников! – привёл я ещё один несокрушимый аргумент, и Маркелову на это нечего было возразить.
Потом мы вместе прикинули, что нужно будет сделать в первую очередь.
– Я организовываю твои поиски! – безапелляционно заявил Максимыч.
Мне всегда нравились дельные предложения.
– Когда всем станет ясно, что я погиб, нужно будет обязательно позвонить Гнедину, – попросил я Маркелова.
– Это ещё зачем? – насторожился он.
– Во-первых, чтобы поставить в известность нашего клиента. Во-вторых, попробуем предложить ему другого человека для продолжения поиска Ковалёва, – пояснил я. – Реакция банкира кое о чём скажет…
– Попробуем, – согласился Максимыч. – Что ещё?
– Надо поскорее предупредить Свиридова из «Вечёрки», чтобы он на время куда-нибудь испарился. Кроме того, мне нужно обязательно с ним встретиться!
Маркелов скептически посмотрел на мою загипсованную конечность:
– Ещё один день такого расследования и я лишусь лучшего работника!
– Поплюй! – улыбнулся я, а Максимыч тут же суеверно поплевал через плёчо, а затем ещё несколько раз стукнул костяшками пальцев по ножке своего стула.
Потом он опять сделался серьёзным.
– Журналиста я тебе доставлю, можешь не сомневаться. Думаешь, одного его будет достаточно? – в глазах Маркелова читалась озабоченность.
Я пожал здоровым плечом:
– Кроме Свиридова, мне непременно нужно встретиться с Гнединой.
В ответ на это заявление, Максимыч невесело покачал головой:
– Ещё придется разгадать, кто звонил Бережной…
– Теперь я думаю об этом постоянно! – признался я и, кажется, Маркелов ни на секунду не усомнился в искренности этих слов.
После того, как Маркелов уехал, я целый день провёл в постели, снедаемый душевными и телесными муками. События последних дней оставили на мне так много видимых и невидимых отметин, что для их ликвидации, действительно, потребовалось бы не меньше двух, а то и трёх месяцев, как справедливо утверждал Максимыч. Причём, врачевание душевных ран, наверняка, заняло бы гораздо больше времени, нежели сращивание сломанной плечевой кости или же восстановление функций мозга!
Лёжа на диване, в полутёмной зашторенной комнате, я почти не думал ни о повреждённой руке, ни о гудящей башке, которая чутко реагировала на каждое неосторожное движение. В голове настойчиво возникали картинки вчерашних мытарств в реке, то и дело, перебиваемые не менее яркими «видениями» из моей подвальной эпопеи. При этом меня постоянно донимали одни и те же вопросы: «Как я оказался под таким прессом, и можно ли было всего этого избежать?».
Пытаясь найти ответы, я терзал себя снова и снова, пока обессиленный организм не сказал своё: «фе!». После этого я быстро погрузился в долгий и глубокий сон, лишь изредка сопровождаемый сновидениями, в которых почти обязательно присутствовала вода или же какие-то свирепые злодеи…
Проснулся я поздним вечером, когда на часах было около полуночи. Как оказалось, Максимыч приехал лишь полчаса назад, уставший, но весьма довольный.
– Ну и долго же нам пришлось тебя искать! – заявил он, когда увидел, что я, наконец, проснулся. – Тверские гаишники просто с ног сбились в поисках «Фокуса» цвета «Нептун» с московскими номерами!
– Что-нибудь обнаружили? – с любопытством поинтересовался я, пытаясь поудобнее усесться в постели.
Максимыч помог поправить подушки:
– Ещё бы! Даже удалось найти парня, который видел, как этот мудак на «КрАЗе» шёл с тобой на таран! Говорит, незабываемое зрелище!
– Самосвал нашли?
– Куда там, – посетовал Маркелов. – По словам свидетеля, он умчался с места происшествия, ещё быстрей, чем туда доехал!
– Может, номера запомнил? – допытывался я.
– Нет, их чем-то замазали. Но не волнуйся, машину найдут! Кстати, твой «Фордик» уже на суше – спасибо погоде и местным аквалангистам.
При упоминании о любимце, у меня защемило в груди. Что ни говори, а эта машина спасла мне жизнь!
– Долго искали? – полюбопытствовал я после того, как с облегчением узнал о присутствии на месте аварии представителя страховой кампании.
– Часа четыре, не меньше! – усмехнулся Максимыч. – Хорошо ещё, ты метку оставил, это здорово ускорило поиски!
– Какую метку? – удивился я.
– Про перила забыл? Ты же целую секцию своим «Фокусом» вынес!
– А поиски тела? – осторожно спросил я. – Какие-нибудь результаты есть? – в моём вопросе звучало некоторое смущение.
Маркелов озабоченно покачал головой:
– Пока ничего! Но, по мнению свидетеля, у тебя не было никаких шансов: во-первых, чудовищный удар о самосвал, а, во-вторых, падение с семиметровой высоты…
– Там было семь метров?! – ужаснулся я.
– Угу, и ещё двадцать пять – под водой, – отозвался Маркелов. – Так что тебе в любом случае должно было хватить!
Мы на минуту умолкли, каждый, думая о своём.
– Ваш свидетель видел, как я тонул? – этот вопрос был для меня одним из самых принципиальных в данной истории.
Максимыч пожал плечами:
– Он сказал, что выскочил из машины через минуту после столкновения, но ни тебя, ни «Форда» уже не увидел – ужасно мешал ливень. Потом подъехала «Тойота» с московскими номерами и какой-то мужик
