как робот-бар уже приготовил хрустальный бокал с тремя квартами зеленоватого зелья. Мантелл взял его, бар откатился в сторону и переехал к Зурдану, который заказал чистый “бурбон”.
Мантелл пригубил и удовлетворенно кивнул.
— Подходяще. Наверное, с Муриака?
— Синтетическое — здесь все синтетическое. С какой стати нам закупать какие-то напитки, когда мои химики могут запросто создать любое пойло вроде этого. — Зурдан развалился и внимательно уставился на Мантелла. — Согласно тому, что выяснил доктор Хармон, до того как начались злоключения, вам приходилось работать техником-вооруженцем. Это автоматически делает вас очень ценной фигурой на Стархевене, Мантелл, — значительно добавил он.
Он быстро отбросил церемонное “мистер”. Видно, так называли только вновь прибывших, которых еще квалифицировали, решил Мантелл.
— Ценной фигурой? — переспросил Мантелл. — Почему?
— Стархевен живет только силой своего оружия. Ослабь мы хоть на миг поле наших защитных экранов и узнай об этом наши враги, как, не успеешь оглянуться, из всех секторов галактики разом обрушится на нас армада Космического патруля. Я поставил миллиарды заслонов перед Стархевеном, Мантелл. Это первая совершенно неприступная крепость в мировой истории. Но, как бы то ни было, без техников, устанавливающих орудия и экраны, нам не обойтись.
Мантелл ощутил легкую дрожь в руках.
— С тех пор, как я занимался защитными экранами, прошло много времени, — сказал он Зурдану. — За эти семь лет я потерял навыки.
— Научитесь снова, — просто ответил Зурдан. — Из психопробы я узнал твою биографию. Семь лет бродяжничества и нищеты после потери работы. Потом ты убил человека, похитил корабль КП и прибыл сюда.
— Я не убивал его. Меня оболгали. Зурдан лишь пожал плечами.
— Проба показала, что ты убил его, — возразил он с вежливой улыбкой. — Проба не лжет. Она просто рассказывает, что случилось и как. Тебя подводит память, Мантелл.
Ошеломленный Мантелл сидел молча, крепко сжимая в руке бокал. Он отлично помнил каждую деталь той стычки в приморском баре: толстый пьяный турист, уверявший, что Мантелл похитил у его жены драгоценную брошку, вялая ладонь коротышки, ударившая его по щеке… и проломленный череп туриста, поскользнувшегося прежде, чем Мантелл собрался ему ответить.
— Даю вам честное слово, я этого не делал, — спокойно ответил Мантелл.
Зурдан вновь пожал плечами.
— С психопробой не поспоришь. Но здесь это не имеет значения. Мы не соблюдаем законы “экс пост факто”, — Зурдан поднялся и пошел к трехмерной картине, которая вращалась над поверхностью одной из стен, меняя очертания красных и ярко-зеленых пятен различной плотности и оттенков, как в игрушечном калейдоскопе.
Он встал с кушетки спиной к Мантеллу, сцепив сильные руки: большой человек, сделавший в жизни большое дело; человек, создавший Стархевен.
— У нас здесь нет законов, — сказал он спустя некоторое время. — Как нет и анархии. Вломись в чужой дом, укради деньги, и хозяин будет вправе догнать тебя и заставить вернуть их обратно. Если от тебя будет чересчур много хлопот, мы тебя прикончим. И ничего больше. Ни тебе выжигания мозга, ни тюремного заключения, когда сгниваешь погребенным заживо. — Он обернулся. — Ты мог бы успешно работать над “Клингсановыми защитными экранами”, если не будешь корить себя за прошлое, не ударишься в запой и не завалишь дело. Тогда придется предъявить ордер и выбросить тебя отсюда к чертовой матери.
Мантелл взял еще один бокал и вопросительно взглянул на Зурдана.
— Не говорите только, что мне теперь придется по четвергам посещать исправительную школу!
Зурдан повернулся, темные глаза его гневно сверкнули.
— Не мели чушь! Здесь никого не исправляют. Пей, сколько влезет, лги, изворачивайся, рискуй — нас это не касается. Мы не святоши. Толковый оператор — нужный человек на Стархевене, равноправный и уважаемый гражданин. Мы тебя силком сюда не тащили.
— Но вы утверждаете, что у вас нет законов. Как же это согласуется с тем, что вы только что рассказали.
Зурдан рассмеялся.
— У нас есть законы! Их два, только два.
— Интересно!
— Первый — наше Золотое Правило. Я бы сформулировал его так: “С тобой поступят так, как ты сам поступаешь с другими”. Элементарно, правда?
— А второй?
Зурдан ухмыльнулся и сделал добрый глоток, перед тем как продолжить.
— Второй закон еще проще: “Ты будешь делать то, что прикажет Бен Зурдан, не споря, не переча и не задавая лишних вопросов”. Абзац! И конец Конституции Стархевена.
Несколько секунд Мантелл молчал, разглядывая высокого широкоплечего человека в ярком, почти маскарадном костюме и думая о мире, который называется Стархевен. Затем он сказал:
— Этот второй закон несколько противоречит первому. Или я что-то не так понял?
— Все так! — кивнул Зурдан.
— Кем вы тогда здесь являетесь? И с какой стати ставите себя выше всех законов?
Глаза Зурдана сверкнули недобрым блеском.
— Я тот, кто создал Стархевен, — сказал он с расстановкой. — Я положил свою жизнь и все деньги, которые только мог стащить, до последнего пенни, чтобы основать планету, где парни вроде тебя могли бы найти убежище. Взамен я потребовал абсолютного подчинения. Поверь мне, я не злоупотреблял своей властью. Я не Нерон. Я придумал и ввел это правило, потому что на Стархевене должен быть только один вождь.
Мантелл нахмурил брови. Приходилось признать, что это было вполне резонно. Жуткая, чудовищная философия тирана на Стархевене, казалось, срабатывала как надо.
— Что ж, по рукам! — сказал Мантелл. — Я с вами.
Зурдан улыбнулся.
— У тебя не было выбора, — сказал он. — Вот, возьми.
Он протянул Мантеллу маленькую белую капсулу. Мантелл внимательно се рассмотрел.
— Что это?
— Противоядие к яду, который добавили в твой бокал, — сказал Зурдан. — Ты примешаешь его в оставшиеся тебе пять минут. Потом уже будет поздно, оно не подействует.
Мантелл сжал тонкую скорлупку и поспешно сунул в рот. На вкус она показалась ему чуть горьковатой. Его бил озноб. Так вот что значит быть в полной власти одного человека! Ну и хватка! Ладно, он добился, чего хотел. В конце концов, я приехал на Стархевен по собственной воле. И никуда от этого не денешься.
— У тебя будет неделя, чтобы отдохнуть и разобраться, что к чему, — сказал Зурдан. — А потом начнешь зарабатывать на хлеб. У нас полно работы для квалифицированного вооруженца.
— Честно говоря, мне сейчас не хочется думать о работе.
— Хочешь еще выпить? — ухмыльнулся Зурдан.
— Не откажусь, — согласился Мантелл. Это был наилучший способ доказать Зурдану свое доверие.
Глава IV
Два человека снова осушили свои бокалы. Мантелл не уловил разницы между первым и вторым бокалом. Волноваться, однако, не стоило, он полагался на здравый смысл. Зачем нормальному субъекту
