— Да.
— Для кого-нибудь конкретно? — спросил Андертон.
Поэтому Митчелл и придерживал в резерве имя Донахью — чтобы выложить его, когда это станет необходимо.
— Для Донахью, — ответил он.
— Для Джека Донахью?
Потому что я слышал насчет его намерений. Будто он собирается начать большую игру.
— Да, — сказал Митчелл. — Для Джека Донахью.
Наступила пауза: видимо, Андертон сверялся со своим расписанием.
— Давайте завтра. В десять утра.
Может, у Андертона что-нибудь есть, а может, и нет.
— Отлично, значит, завтра.
Митчелл включил компьютер, набрал свой секретный код и занес запись в дневник.
— Кофе?
За его спиной стояла секретарша.
— Да, пожалуйста.
За Бретлоу приехали в полшестого; спустя пятнадцать минут его шофер затормозил на подземной стоянке в Лэнгли; без десяти шесть Бретлоу вошел в кафетерий и занял место в очереди у стойки. ЗДО снова пришел рано, заметили все; ЗДО покупает кофе и булочку вместе со всеми, рукава рубашки закатаны, пиджак перекинут через руку, пластиковая чашка и тарелка водружены на портфель. Может быть, кто-то и понял, в чем дело, но не подал виду.
— Доллар двадцать, мистер Бретлоу.
— Спасибо, Мак.
Когда он добрался до кабинета, было уже шесть — полдень в Бонне. Он повесил пиджак на стул, положил портфель на край стола, примостил кофе и булочку на промокашку, закурил сигарету и позвонил Крэнлоу.
— Какие новости? — Он снял с кофе крышечку и чуть повернулся на своем вращающемся стуле.
— Эксперты, похоже, кое-что выяснили. Бомба, которая убила Зева, была прилеплена к крышке люка — плоская, с дистанционным управлением. Несколько таких же были недавно использованы в Европе.
— Например?
— Например, при покушении на главу «Рено» во Франции.
— Нашли какую-нибудь связь между боннской бомбой и другими?
— Немцы ищут.
— Но никто не взял на себя ответственность за теракт?
— Нет.
Странно. Впрочем, если это была ошибка, террористы могут не захотеть признать ее.
— Что с телом Зева? — спросил Бретлоу.
Он знал, что? скажет новый шеф Боннского отделения.
— Зев на пути домой, — ответил Крэнлоу.
Спасибо, Милт.
За то, что позаботился о нем. За то, что и теперь назвал его Зевом.
— Я еще позвоню.
— Буду ждать.
В приемной раздались какие-то звуки. Рабочий день Мэгги Дубовски начинался в восемь, но она всегда появлялась на своем месте без пяти восемь, независимо ни от чего и уж тем более от погоды. Мэгги пришла бы без пяти восемь даже в день Страшного суда, даже если бы ей предстояло просить Ноя найти ей уголок в своем ковчеге.
Сейчас было двадцать пять минут седьмого. Маргарет Дубовски сняла пальто, включила кофеварку и постучалась в дверь.
— Решила, что вам не помешает свежий кофе.
— Свежий кофе никогда не мешает.
Совещание, посвященное подготовке к похоронам Зева Бартольски, началось в восемь и завершилось пятьдесят минут спустя. То, что Зев служил в ЦРУ, уже не было секретом; это не было секретом с самого первого дня, но теперь имелись дополнительные соображения. Поскольку он возвращался домой в последний раз, прибытие тела на кладбище и часть похоронной церемонии должны были состояться на глазах у публики; значит, будет и телевидение. Стало быть, Управлению придется урегулировать вопрос с политиками, которые пожелают прийти. Это дело ДЦР, подумал Бретлоу, пусть он и ломает голову.
Майерскоф сделал первый звонок в половине девятого. Просто ради проверки, просто чтобы убедиться в том, что ничего не изменилось, а уж потом доложить ЗДО. Бекки Лансбридж уже сидела в большой комнате, за своим столом. Она хорошо выглядит сегодня, решил Майерскоф, даже лучше, чем обычно. Прямо светится. А какая попка, подумал он; и Бекки двигает ею для кого-то. Господи Боже, да сегодня она не просто хорошо выглядит, сегодня Бекки Лансбридж — сущая красавица Закончив первый разговор, он позвонил в другое место и только потом соединился с Мэгги Дубовски.
— Майерскоф. Могу я увидеться с ним сегодня утром?
— Это срочно? У него плотный график.
— Срочно.
— Я тебе перезвоню.
Значит, беседа с ЗДО состоится. Он вышел из-за стола и пересек большую комнату, приблизившись к Бекки Лансбридж.
— Я скоро пойду к ЗДО. Подготовьте папки «Ментор» и «Центурион» на случай, если он захочет просмотреть их.
Помощницы любили, когда их приглашали на восьмой этаж, помощницы бывали благосклонны к боссам, имеющим доступ к высокому начальству.
— Звонил Майерскоф — хочет, чтобы вы его приняли, — сказала Мэгги Дубовски, когда Бретлоу вернулся с обсуждения предстоящих похорон Зева.
— Это срочно?
— Срочно.
Черт возьми, подумал он: ведь он так и не сказал Майерскофу, что деньги «Ред-Ривер» нашлись.
— Что-нибудь еще?
— Звонил сенатор Донахью, просил вас перезвонить ему.
— Майерскофа жду через десять минут, сенатора давайте сейчас.
Спустя сорок секунд его соединили с сенатором.
— Я пытался застать тебя дома, — сказал ему Донахью, — но Мэри объяснила, что ты теперь по ночам гуляешь.
— Ну ясное дело, — Бретлоу рассмеялся. — Рад тебя слышать.
— Я хотел только сказать, что меня не будет на похоронах Зева. — Несмотря на то, что он знал Бартольски, неоднократно встречался с ним на пикниках в саду Бретлоу. — Я думаю, что народу с Холма и без меня наберется предостаточно. — И не только с Холма: туда стекутся все политики города, жаждущие попасть в круг избранных и на экраны ТВ. — Но ты, пожалуйста, передай семье мои соболезнования. И еще… Я знаю, что ты обо всем позаботился, но если я могу чем-то помочь…
Или сейчас, или в будущем, понял Бретлоу. Особенно в том, что касается детей. Учеба в хороших университетах и хорошая работа потом.
— Как ты сказал, мы обо всем позаботились, но все равно, спасибо.
— Мэри сказала, что нам неплохо бы снова собраться, — заметил Донахью.
— Да надо бы. Почему бы тебе с Кэт и девочками не прийти к нам вечерком?
— Пусть об этом договорятся наши дамы.
