– Слушай, а какие здесь еще монстры водятся?
– Собаки водятся, но здесь они тупые и незлобные. Вот там, – Семен кивнул в сторону центра Зоны, – они уже и организованней, и хитрее. Потом еще кабаны, но с кабанами та же история. Это они там плодятся как мухи, а сюда редко заходят. Да и те не опасны. Здесь им жратвы хватает – трупов навалом, так что на людей они не нападают. Псевдособаки вот рыщут. Правда, к лагерю тоже редко подходят. Они не очень быстрые – человеку не соперник. Только если большой стаей нападут. Но ближе к центру, говорят, тоже бывают экземпляры ого-го.
Серый хотел высказать удивление по поводу «не слишком быстрых тварей» – по его мнению, они были очень быстрые, но последняя фраза Семена показалась ему более важной.
– Ты сказал, «говорят»? Ты что, сам там не был?
– А ты думаешь, мы через день туда ходим? Центр – это тебе не проспект Комарова.
О каком проспекте говорил Семен, Серый не знал. Мало ли их, в его родном городе такой тоже есть.
– В центр отсюда только одна дорога. А обратно редко кто приходит.
– А я думал, что вы идете в Зону, в центр, набираете артефактов, возвращаетесь назад.
От такой наивности Семен даже захохотал.
– Запомни, парень, Зона такая штука – идти в ней можно только в центр. Многие так и делают. Собирают артефакты, зарабатывают деньги, покупают более совершенное обмундирование и идут к центру, пока всего этого хватает. Там останавливаются, и все по новой. Артефакты, новое обмундирование, новый поход. И так до бесконечности. Пока след их не теряется. Нет у Зоны конца, понимаешь? Поэтому дойти до него не получится. Кто-то верит в Исполнитель желаний, кто-то в «Обелиск». А я в бесконечность. Сколько ни иди, все равно не дойдешь. А зачем же тогда трепыхаться? Сиди здесь, на хлеб всегда заработаешь, и живи сколько Зона позволит.
– Слушай, Семен, а зачем ты тогда сюда пришел? Не для того же, чтобы с бандитами воевать? Воевать и там можно было.
Семен нервно почесал небритый подбородок:
– Хороший сегодня бой будет. Чувствую. Ты вот спрашиваешь зачем? Романтики хотелось. Денег. Думаю: заработаю, вернусь, женюсь, да еще на такой девчонке, чтобы все с ума сходили от зависти. А теперь…
– Слушай, Семен, а тебе сколько лет? – Серого вдруг осенила догадка.
– Тридцать пять, – усмехнулся Семен. – А ты сколько думал?
Серый промолчал. Только теперь он понял, откуда в глазах Семена столько тоски. Война. Такие глаза были у людей, которых забрала война, у тех, кто не выдержал ее, сдался, позволил себя сожрать. Война позволила выжить, но не отпустила. И он сбежал от нее сюда. На новую войну. Чтобы убить старую. Так алкоголики, пытаясь бросить пить, садятся на иглу и переходят из одного плена в другой.
– Зона сама раздает года, кому сколько посчитает нужным. – Семен посмотрел на пространство перед лесом. – Наши почти собрались. Надо потихоньку выдвигаться. – Он положил руку на плечо Серого. – Не «зонный» ты человек. А я… – Семен замолчал, отвернулся, потом сказал с горечью: – Пошел я один раз в центр, год готовился. Не приняла Зона. При выбросе достала. Много нас там было в подвале. По всем показателям должны были выброс спокойно перенести. И все перенесли. Кроме меня. Меня потом ребята вытащили, хоть и думали, что я уже не жилец. Доктор меня выходил, тот, что на болотах живет. Так что теперь я дальше вот этой стоянки не хожу – Зона не пускает. Здесь лагерь сторожу, за порядком приглядываю. Бармен мне предлагал еще один бар соорудить, чуть севернее, чтобы я там хозяйничал, но не мое это.
– Семен, последний вопрос. Ты где воевал?
– В спецотряде я был. Везде нас возили. Пока однажды весь взвод не полег. Один я тогда выжил.
– И не можешь себе этого простить?
– Какая разница? Теперь уже все равно. Теперь я уже за себя не решаю. Только знаешь, не жалею я, что так вышло. Моя это Зона. И ничего другого мне не надо.
У края опушки собирался очередной воинский совет, Макс и Белый уже поджидали Семена, Серый остановился рядом. Рука у Макса была все так же перевязана, хотя двигал он ею довольно активно. Когда начался совет, Серого отойти не попросили, он и остался.
– Ну что там? – спросил Семен, обращаясь к Белому.
– Крок с пулеметом засел у выхода. С ним еще семеро, так что, если захотят уйти – они их не выпустят.
– Что с «вертушками»?
– Обещали четыре ракеты по гнездам, – ответил Макс, – остальное – сами.
– Вот суки! – выругался Семен. – Ладно, хоть это дают. В лесу что?
– Чисто, одна группа ушла – четыре человека, мы пропустили, не стали шуметь. Горчица с братьями проследят, чтобы не вернулись с тыла, но не дураки ж они в пекло лезть, так что ушли, и хрен с ними. Главное, гнездо распотрошить. А так – ребята уже готовы выйти на позиции, вертолетов ждем.
– Через шестнадцать минут, – сказал Семен, глядя на часы. – Через тринадцать занимайте места. Инструктаж провел?
Белый, которому был задан этот вопрос, ничего не сказал, просто кивнул головой.
Серый слушал и ушам не верил: вертолетов ждем? Это что же, коалиция со старателями заодно?
– Давай, Серый, – обратился к нему Макс, – я сегодня не боец. Но, как смогу, прикрою. После боя встретимся, поговорим. Держись Семена.
И бойцы разбежались. Семен и Серый прошли через небольшой пролесок и залегли в тени куста, откуда хорошо просматривалась площадка размером с половину футбольного поля, обнесенная бетонным забором. Забор имел множество прорех, залатанных металлическими прутьями и листами, кое-где дыры заткнули кузовами стареньких автомобилей. В центре площадки высилось трехэтажное здание с двумя рукавами, обгорелое и порядком разрушенное. Но остов был цел и выглядел вполне прочным. Пространство за забором с той стороны, видимо, уходило вниз, поэтому разглядеть тамошний пейзаж Серому не удалось. Зато удалось разглядеть два пулеметных гнезда, оборудованных на крышах рукавов. И еще одно гнездо на крыше по центру. Там Серый даже смог разглядеть стрелка. Если бы тот увидел их сейчас, то мог бы и зацепить. Например, Серого куст точно не спас бы. Поэтому он аккуратно сменил позицию, загородившись толстым деревом. Теперь было поспокойнее, хотя пулемет на крыше – очень неплохая позиция для обороняющихся. За забором по периметру были расставлены остатки КамАЗов, когда-то стоявших во внутреннем дворе. Стоянкой это место, видимо, прозвали именно из-за них. Серый прикинул, можно ли будет, в случае чего, спрятаться между ними от пуль, и решил, что надежной защитой они не станут. Недалеко от здания лежал разбитый армейский вертолет – неужели сбили?
– Значит, так, – начал Семен. – Пулеметные гнезда видишь?
– Вижу.
– Когда прилетят «вертушки» коалиции, они ударят ракетами по гнездам. Четыре ракеты. Там, сзади, есть еще одно гнездо, но нам оно не страшно. Нас волнуют вот эти три. Дальше группа огневой поддержки садит по окнам, а основная группа заходит под ее прикрытием в периметр. Вон там, – Семен указал рукой на небольшой лаз, заваренный металлическими прутьями, – есть где укрыться. Потом перебежками атакуем здание с тыла, там есть вход. Слева у нас останется крыло, туда забросим дымовухи, чтобы подойти. А дальше зачистка. Остальное по ходу. На рожон не лезь, особо не геройствуй – никто спасибо не скажет. Мы идем с тобой в паре, так что держишь мою спину, а я твою. И слушай меня. Все ясно?
– То есть мы в группе атаки?
– Почти. В ее заднем эшелоне. Войдем в периметр, когда ребята туда уже зайдут. А начинаем с огневой поддержки.
– Сколько их там?
– Точно никто не знает, но, по приблизительным подсчетам, десятка два.
– А нас?
– А нас двадцать с копейками плюс группа Крока. Но позиции у нас на возвышении, а это преимущество – мы весь периметр видим. Патронов-то у тебя много?
– Три рожка осталось да дробовик.
