– Значит, так. – Крюк оставил слова Макса без внимания. – Нас шестеро, у нас есть одиннадцать «огненных сфер», две «верблюжьих колючки», два «диких ежа». У Птицы костюм, второй, – Крюк оглядел команду, – надевай пока, Дан. С Фильки надо тоже костюм снять, он, хоть и дырявый, процентов десять все равно держать будет. Итого, – Крюк что-то посчитал на компьютере КПДА, – примерно две третьих радиации мы заглушаем. Остальное придется добить химией и аптечками. «Ломоть» и «сердце» будем держать по очереди по пять минут. Так что часа три протянем.
– А если выброс будет дольше? – задал Птица глупый вопрос.
– Тогда я вас всех убью, заберу себе все «огненные сферы» и буду ждать, сколько потребуется, – честно признался Крюк, но все окружающие засмеялись, приняв его слова за шутку. Все, кроме Макса.
Следующие десять минут Крюк делил артефакты между живыми старателями и помогал правильно укрепить их на одежде. Еще столько же ушло на снятие комбинезона с Фильки, только вот надевать его никто не хотел. В конечном итоге Крюк очень выразительно глянул на Санитара, и тот согласился. Закончить подготовку пришлось приемом антирадия, поскольку за время шатания по Свалке каждый успел нахвататься изотопов столько, сколько обычно старатели не получают и за неделю.
– А что дальше, Крюк? – спросил Серый.
– В каком смысле?
– Дальше-то что делать будем? Ну, пересидим мы выброс, а потом? Пойдем на склады или обратно к Изумрудному?
– Посмотрим. – Крюк махнул рукой, мол, вечно вы сопляки поперек батьки в пекло лезете. – Сначала надо пересидеть. Если полноценный выброс будет, дай бог нам вообще отсюда ноги унести. Короче, не торопи время.
– Филька напоследок в себя пришел, – сообщил Санитар. – Понял, что умирает, понял, что вы вход нашли.
– И что?
– Улыбнулся. Просто так, по-доброму.
– Похоронить бы его надо, – предложил Птица.
– Придется. – Крюк накрыл тело куском материи, служившей когда-то Фильке простыней. – Если сами выберемся.
– Слушайте, а может, пока поедим, раз время есть? – предложил Дан. – Можно и по глоточку за упокой, у меня фляжка есть. И от радиации помогает.
– Поешь, – согласился Крюк, скрывая улыбку.
– Да он шутит, Дан, – остановил Макс, видя, что Дан не уловил иронии. – Тебя во время выброса опять вывернет, если ты что-нибудь съешь. Здесь выброс совсем не тот, что там, на кордоне.
– Смотрите, ПКДА погас, – сообщил Птица, который не терял надежды связаться с лагерем.
– Ну все, держись! – выкрикнул Макс, но не все восприняли его так буквально, как нужно было.
БМП тряхнуло так, будто ошалевший гигант с разбегу воткнулся в бронированный бок машины. Дан и Птица полетели с кресел и с силой ударились о борт, остальные успели-таки ухватиться за опоры и удержались в креслах. Сверху с грохотом приземлился весь сложенный Филькой холм, успевший подпрыгнуть во время первого толчка, – звук был такой, будто все это железо разом ухнуло с пятиэтажки. Уши заложило, перед глазами запрыгали мушки, наступило легкое головокружение, и накатила тошнота. Опоздавший гром пробил укрепление еще одной звуковой волной, ударив по барабанным перепонкам, будто тяжелым кулаком раскалывая голову. И наступило небытие.
Первым очнулся Крюк. Голова гудела, но, учитывая условия, в которых пришлось скрываться от внеочередного выброса, могло быть и гораздо хуже. Оглядевшись, Крюк пришел к выводу, что в зомби никто не превратился, стонали все вполне по-человечески. Макс, как и положено ветерану, почти не отстал от Крюка; обхватив голову руками, он приводил мысли в порядок, и можно было не сомневаться, что через пять минут он будет готов к труду и обороне. В очередной раз удивил Дан: для новичка он довольно легко перенес выпавшие ему на голову испытания – пусть у него не все получалось, но он пытался самостоятельно подняться на ноги. Если так пойдет дальше, то у парня большое старательское будущее, надо только выбить из него эту дурь насчет человеколюбия. Остальные пока были в отключке, но это ничего, пройдет.
Крюк сделал себе инъекцию, активировав армейскую аптечку, даже если серьезных повреждений нет, ясный ум сейчас необходим. Экран наладонника пока молчал, техника тоже не всегда легко переносит выброс аномальной энергии.
Отделившись от своего кресла, Крюк помог прийти в себя Максу при помощи все того же армейского шприц-пакета, затем проделал то же самое с остальными, и через десять минут все уже были готовы к разумной деятельности. Больше других не повезло Птице: во время падения он ударился носом о проем шлема и теперь истекал кровью. Над его раной взялся колдовать Санитар, а вот Дан обошелся без посторонней помощи – гематома вокруг правого глаза грозила перерасти в приличный синяк, но в Зоне это мелочи.
Крюк повернулся ко всем членам команды:
– Я выхожу, за мной Макс, остальные ждут, пока мы проведем разведку. Птица, тебе особое задание: когда заработает сеть, свяжись с лагерем и узнай, когда будет следующий выброс. Если будут интересоваться твоей судьбой, скажи, что заблудился, тебя подобрал квад «Альфы» и скоро приведет в лагерь.
– Понял, – кивнул умник, и Крюк с Максом полезли вверх по трубе.
Не было их около десяти минут, потом в трубу заглянул Макс и велел всем выбираться наружу. Он лично проконтролировал, чтобы никого не затянуло в образовавшуюся в трех метрах от выхода «спираль». Крюка пока не было видно.
Найденный скарб Фильки частично экспроприировали, пополнив запасы патронов, аптечек и противорадиационных таблеток. «SIG» забрал себе Крюк, его АКМ перешел в руки Дана, а тот передал свое оружие Птице. Умник долго отказывался, мол, я и стрелять-то толком не умею, но Макс объяснил ему, что стрелять от него и не требуется, в данном случае его используют исключительно, как носильщика. Артефакты каждый оставил при себе те же, что и во время выброса, разве что Санитар переоделся обратно в свой СКАТ и несколько потерял в защите от радиации. Лучше уж тяжелый армейский костюм, чем скафандр с дырой на животе.
Вернувшись, Крюк поставил Серого на вершину холма в качестве часового, он должен был прикрывать своих товарищей, которые получили другие задания. От Птицы требовалось все то же – вызнать про следующий выброс, а Санитару и Дану пришлось вытягивать из норы мертвого «анархиста», чтобы предать его тело земле или хотя бы просто кремировать. Сделать это было не в пример труднее, чем втянуть его внутрь, – Санитар раздобыл в соседней куче моток проволоки, которую протянули под мышками мертвеца и за нее стали тянуть наверх. Крюк и Макс снова исчезли.
Как только с глаз скрылась стоявшая на вершине фигура Серого, Крюк спросил Макса:
– Ты у нас, кажется, тракторист? Тягачом управлять сможешь?
– Смотря каким, – неуверенно ответил Макс.
Крюк побежал вперед, огибая аномалии и участки, где детектор радиации надрывался особенно громко. Вопрос: куда? Походило на то, что он возвращался на то место, где они часом раньше подобрали своего спасителя Фильку. Еще более странным было то, что он не остановился около нескольких артефактов, образованных последним выбросом.
Небо просветлело, и сквозь теперь уже тонкие облака пробивались лучи ярко-красного предзакатного солнца. В основаниях куч образовались лужи, содержащие темную радиоактивную воду, искрящиеся капли стекали с металла труб и машин, кое-где потоки активировали аномалии, которые гневно скрежетали и щелкали.
– Сможешь вести вот этот агрегат? – Крюк остановился около тягача, того самого, который хотел использовать как укрытие от аномальной энергии выброса.
– Этот?.. Надо посмотреть, может, и смогу. Вот только сможет ли он идти? – Макс запрыгнул на крыло. – Есть ли в нем топливо, не проржавел ли движок?
– Вот и разберись…
Со стороны убежища раздалось раскатистое эхо выстрелов – сначала «винчестера», потом к нему
