счастья, подаренный ею. Хотелось изучить каждую клеточку ее драгоценного тела. Но тысячи демонов окружили его, заставив потерять контроль. Он хотел иметь ее… прямо сейчас!
Не владея собой, он сорвал с нее одежду и почувствовал ее жаркое влажное тело, услышал стон, сорвавшийся с губ, когда коснулся сокровенных уголков, уже знакомых ему.
Ей хотелось, чтобы он любил ее не торопясь, изощренно и тонко. Но он слишком долго ждал этого момента и поэтому уже через несколько секунд овладел ею и окончательно потерял себя внутри нее.
Когда он наконец поднял голову и посмотрел ей в лицо, то увидел губы, распухшие от поцелуев, и глаза, мерцающие в свете луны.
— Я должен просить у тебя прощения, — хрипло выговорил он, как только его дыхание успокоилось. — «Сожаление» не совсем верное слово для выражения тех чувств, что я сейчас испытываю.
Медленная тихая улыбка и то, как она поправила прядь волос у него на лбу, сделали его состояние невыносимым. Он привык к другим, более простым отношениям с женщинами — флирту, поддразниванию и легкости. Но нежность Кэрол Стэнли совершенно сбивала его с толку и вызывала какие-то новые, незнакомые ощущения.
Как жаль, что сожаление действительно занимало первую позицию в его сознании. В который уже раз Эдвин пожалел, что не принял ее такой, какая она есть, а затеял это дурацкое расследование. Он знал, что все то время, пока они занимались любовью, его поверенный собирал на нее компрометирующее досье, и это терзало его.
Парень оказался толковым, но, кроме уже сообщенных сведений, не смог узнать ничего нового.
— О чем ты думаешь? — мягко спросила его Кэрол.
Он внутренне сжался от разрушительного чувства вины, пронзившего его, и сказал:
— Я думаю, а не искупаться ли нам.
Она рассмеялась тихим пленительным смехом.
— Здесь?
— Почему бы и нет? — Он сжал ее сосок и мягко покрутил его из стороны в сторону. — Я хочу напомнить тебе о плавании в темноте.
Кэрол снова рассмеялась, но уже по-другому, и он понял по ее интонации, что ей доставляют удовольствие его ласки.
— Я уже забыла о той ночи в бассейне.
— А я нет, — ответил он. — В тот раз я впервые тебя поцеловал.
— И солгал тоже.
Он и теперь лгал ей, на сей раз гораздо более серьезно, и это причиняло ему невыносимую боль.
Приняв молчание Эдвина за смущение, она напомнила ему:
— Помнишь, ты сказал, что купаешься без плавок.
— Ну, на этот раз я буду плавать на самом деле без них, моя дорогая, да и ты тоже.
Он вскочил и помог ей подняться. Вид ее тела, облитого лунным светом, напомнил ему, почему он не смог устоять и привез ее на этот необитаемый островок.
— Кто последний, тот слабак! — закричал он громко, как когда-то в детстве, бросился к воде и красиво нырнул.
Ее смех не отставал от него. Когда он вынырнул в ста метрах от берега, то увидел ее за своей спиной. Яркие звезды отражались в ее смеющихся, темных, как сама ночь, глазах.
Перевернувшись на спину, Кэрол, раскинув руки, легла на воду. Ее груди дразняще возвышались над поверхностью.
— Вода такая теплая, как в ванне, — размягченным голосом сказала она.
— Да, — печально откликнулся он, вставая на дно. — А где здесь холодный душ? Я опять хочу тебя, Кэрол.
Победоносная улыбка засветилась на ее лице. Она молча подплыла к нему и переплела его своими ногами. Ее плечи серебрились под луной.
— Почему я тоже не могу насытиться тобой, Эдвин? — серьезно спросила она, упорно глядя на его рот. — Почему я снова и снова готова быть твоей женщиной для удовольствия?
Он с отсутствующим выражением лица закрутил прядь ее влажных волос вокруг пальца и подумал: как же ты можешь быть такой открытой и доверчивой, с одной стороны, и скрывать то, о чем мне удалось узнать, — с другой?
Она склонила голову набок и прикоснулась к его подбородку.
— Эдвин, тебя что-то тревожит. В чем дело?
— С чего ты взяла? — Он попытался рассмеяться в ответ, но она удержала его взгляд.
— Я вижу это по твоему лицу. Что-то не так.
Ему захотелось рассказать ей обо всем. Сказать ей прямо: «Кэрол, я знаю, что у тебя дома какие-то неприятности. Откройся мне, и я помогу тебе. Никому из членов семьи ничего не нужно знать. Я профессионал и умею действовать конфиденциально. Чем дольше ты будешь молчать, тем дольше между нами будет существовать барьер, мешающий нашим отношениям».
Проблема заключалась в том, что он затеял расследование за ее спиной, после того как они познали друг друга. Она никогда не простит его, если узнает.
— Правило номер один: не ищи проблем там, где их нет, Кэрол, — сказал он, обнимая ее. — Лови момент.
Она сжала губы и опустила глаза, и Эдвин почувствовал, как ей больно слышать его уклончивый ответ.
— Ты так прекрасна в лунном свете. Ты знаешь об этом? — сказал он.
Кэрол подняла глаза и встретилась с ним взглядом. Она выглядела почти смущенной.
— Ты никогда не говорил мне раньше таких слов.
— Я был не прав. Я должен был сказать тебе это уже давно.
— Это твое второе правило — подчиняй себе женщин? Если так, то ты должен знать, что я вижу твои уловки. Я отнюдь не прекрасна, просто симпатичная. И надо признаться, эта симпатичная особа очень- очень тебя хочет… — Она обхватила его ногами вокруг пояса и тесно прижалась к его груди.
Эдвин вновь поразился совершенству и красоте ее тела, округлой мягкости бедер, тонкости талии.
— Ты не просто красива, — пробормотал он, — ты… неотразима.
На этот раз их сближение было медленным и еще более острым по ощущениям. Каждое их движение повторяла окружающая их теплая вода. Если было бы можно, он любил бы так всю ночь, плавно покачиваясь на волнах и не выпуская из рук эту прекрасную женщину, шепчущую ему на ухо удивительно откровенные слова признания. Молящим шепотом, переходящим в стон, она просила его:
— Пожалуйста, Эдвин… еще… о… да!
Он совсем потерял голову и только откуда-то издалека слышал, как выкрикивает ее имя голосом, полным экстаза. Ему показалось, что вместе с семенем вытекает и его душа.
Кэрол приникла к нему. Ее теплое, порывистое дыхание согревало ему шею.
— Ах, Эдвин, — прошептала она, задыхаясь от переполнявших ее чувств, — мне так хорошо с тобой. Ты заставляешь меня испытывать невероятные ощущения!
Он понял, что она готова сказать ему что-то важное. И, с одной стороны, почувствовал острое разочарование оттого, что она все-таки промолчала, а с другой — испытал облегчение, потому что еще не был готов к серьезным решениям.
— Нам, к сожалению, надо возвращаться, пока нас не хватились и не отправились искать.
Она ничего не ответила, но в том, как разжались ее руки, как она отделилась от него и молча поплыла к берегу, легко читалось разочарование.
Эдвин последовал за ней и догнал уже на берегу, когда она подошла к их брошенной на песке одежде.
— Кэрол!.. — Он хотел как-то смягчить свой резкий переход к реальности, явно задевший ее.
Но она повернулась к нему с деланно бодрой улыбкой.