— Вы заработались. Уже без пятнадцати восемь. — Хельга кивнула на круглые часы на стене.
— В последние два дня работать в этом кабинете — сущая пытка. К моей заместительнице теперь толпами ходят гости!
Хельга задумалась.
— Если хотите, я могу побеседовать с ней, — осторожно предложила она.
— Нет, спасибо. Полагаю, дело не в ней, а в посетителях! — Мистер Конрад поднялся из-за стола, прошелся по кабинету, разминая ноги, и вновь вернулся на место. — Меня беспокоит то, что приходящие к ней парни делают это просто ради развлечения…
Губы Хельги растянулись в едва заметной улыбке. Ее глаза оживленно загорелись. Она прошла к столу Дориана, положила на него папку и уселась на свободный стул с таким видом, будто ее пригласили принять участие в азартной игре.
— Вы ее ревнуете! — провозгласила она.
— Что? — Он вскинул широкую бровь.
— Ревнуете, ревнуете, даже не пытайтесь спорить, — безапелляционно заявила Хельга. — И как же намереваетесь действовать?
Неожиданно Дориан почувствовал острое желание поделиться с этой добродушной женщиной своими переживаниями. И, проведя по лицу рукой, заговорил искренне и печально:
— Сам я не имею права приглашать Дженни на свидание, поскольку являюсь ее непосредственным начальником. Один неверный шаг с моей стороны — и она подаст на меня в суд, обвинив в сексуальном домогательстве.
— Очень сомневаюсь, что Дженифер способна на подобное, — качая головой, возразила Хельга.
— Дело не только в этом, — продолжил изливать душу Дориан. — Понимаете, я пока не достаточно состоятелен, чтобы предлагать кому-либо руку и сердце…
— Вы шутите? — Глаза секретарши сделались круглыми, как пуговицы на ее жакете. — Приглашение на свидание вовсе не принуждает вас тут же связывать себя брачными узами! Мы живем в двадцатом веке, мистер Конрад!
— Да, да, но подумайте сами: если я закручу с Дженифер роман, который закончится ничем, возникнут осложнения. — Дориан подался вперед. — Мы работаем с ней бок о бок.
— Попросите ее перевестись в другой отдел, — предложила Хельга.
— Это ничего не изменит, — нервно проводя по волосам обеими руками, ответил он. — Повторяю, я не готов вступать с женщиной в серьезные отношения, так как недостаточно самостоятелен.
— Это при вашей-то зарплате?
— Ее не хватит на все, что требуется семье, — уверенно ответил Дориан.
— Вы что, решили стать миллионером?
— Почему бы и нет? — Он пожал плечами. — Я поставил перед собой цель к сорока годам полностью встать на ноги. Приобрести добротный дом где-нибудь на окраине города и заработать приличную сумму денег. Только тогда можно будет думать о семье.
Некоторое время Хельга молчала. Потом медленно произнесла:
— У меня такое ощущение, что ваше поведение вызвано какой-то пережитой вами неприятностью.
Дориан взглянул ей в глаза с благодарностью.
— Правильно, — ответил он устало. — Видите ли, мой отец женился на маме, будучи студентом. Буквально через два месяца мама забеременела мной. Папе пришлось перевестись на заочное отделение, много работать… Бывали такие моменты, когда из-за нехватки денег мои родители ужасно скандалили. Я очень болезненно переживал их ссоры.
Он вновь поднялся из-за стола и прошел к окну.
— Когда мне было шесть лет, мама ушла от нас.
— С тех пор вы больше ее не видели? — осторожно спросила Хельга.
— Видел. Только издалека. Она вышла замуж за миллионера, а обо всем, что напоминало ей о былой жизни, постаралась забыть, Поэтому, наверное, и со мной не желала общаться…
— Ужасно грустная история.
— Сейчас мой отец — человек состоятельный, — сказал Дориан. — Трудно ему пришлось, ведь он воспитывал меня один. Однако он приложил максимум усилий, чтобы дать мне все, в чем ребенок нуждается, — заботу, душевное тепло, приличное образование. И с самого детства внушал мне, что жениться раньше времени — огромная глупость.
Он тряхнул головой, прогоняя тоску, и опять вернулся за стол.
— Я все понимаю, — тихо произнесла Хельга. — Но на вашем месте все равно не позволила бы другому парню увести прямо из-под носа женщину, которая мне нравится.
Дориан рассмеялся.
— Пока что, насколько я знаю, Дженифер никто не уводит.
— Но какой-то человек действует весьма решительно, — заметила секретарша.
— Решительно? — Он нервно пожал плечами. — Вы меня удивляете, Хельга. Если бы кто-то и впрямь был настроен по отношению к Дженни серьезно, то тут же объявился бы, увидев, как она преобразилась. Или, по крайней мере, прислал бы ей еще один букет. Разве я не прав?
— Отчасти, — ответила она неуверенно. — Вы забываете, мистер Конрад, что все люди разные. Кто- то идет к осуществлению своей мечты напролом, а кто-то, наоборот, взвешивает каждый свой шаг.
3
Первое, на что Дориан обратил внимание на следующее утро, было то, насколько удивительно подчеркивает светло-синее платье, облегающее чудесную фигуру Дженни, голубизну ее глаз.
Она вошла в свой кабинет, плавно покачивая округлыми бедрами, и у мистера Конрада все замерло внутри. Он внимательнее вгляделся в ее милое лицо и вдруг ясно понял, что на душе у нее не радостно.
Ее насыщенно голубые глаза не блестели, как утром в понедельник, а светились непонятной тихой грустью.
Дориан еще раз оглядел свою заместительницу с ног до головы. Ее довольно короткое платье из мягкой тонкой ткани сидело на ней так, будто его шили на заказ. Сумочка синего цвета, туфли на шпильке, идеально нанесенный макияж и аккуратная прическа — теперь Дженифер походила на фотомодель.
С каким удовольствием Дориан стал бы тем мужчиной, для которого она наряжалась. Уж он-то позаботился бы о том, чтобы ее волшебные глаза всегда искрились счастьем…
С его губ слетел вздох. О романе с подчиненной ему не следовало даже мечтать.
Он еще раз посмотрел на задумчивую Дженни и вдруг догадался, в чем причина ее грусти. Вместе с изменением внешности в жизнь этой девушки вошло много такого, на что она пока не знала, как реагировать. Ее осыпали комплиментами, приглашали в рестораны и в кино, с ней заигрывали, и на каждую хвалебную фразу, на каждую шутку ей следовало что-то отвечать.
Я с радостью облегчил бы ее участь, но это не в моих силах, подумал Дориан. Она сама должна решить, оставаться ли ей такой, какой она была теперь, или вернуться в свою защитную раковину — спрятаться под очками и ужасными костюмами.
Последняя мысль заставила его содрогнуться.
В это мгновение девушка подняла грустные глаза и взглянула прямо на него.
— Ой, с добрым утром, Дориан! Извини, что не поздоровалась с тобой, как только вошла.
Обычно он приветствовал ее, не поднимаясь из-за стола, но сейчас захотел проявить больше внимания, поэтому и вышел навстречу.
— С добрым утром, Дженни!
Только сейчас до него дошло, что от этой красавицы ему лучше держаться подальше. Поскольку теперь ее близость вызывала в нем гамму непривычных ощущений, таких, от которых, как ему казалось,
