самым сознательно или по глупости пытаемся ограничить самого суверена эфемерными рамками в проявлении его воли. Такие случаи в истории были. Они всегда возникали в судьбоносное для того или иного народа время. Но он тем и отличается от всякой человеческой ассоциации и любого органа власти, что в осуществлении своего полного суверенитета отбрасывает как нечто ненужное и необязательное всякие ограничители этого своего признака и тем самым показывает себя в качестве суверена; чего не может сделать никакая ассоциация или орган власти'.
– Слушайте, да это же почти призыв к разрушению так называемого тройственного соглашения между нашими государствами! – Мак возбужденно обвел взглядом всю компанию, радостно-возбужденно уставился на Альберта, как бы бессловесно ему напоминая. – Вот видишь, я же говорил, этот парень что надо.
Альберт бросил на него быстрый взгляд и вновь обернулся к
экрану.
– Подожди, дай послушать, чем он закончит, какую пилюлю он выложит в конце этим стервятникам.
Между тем чувствовалось, что обстановка в зале заседания накаляется. Наблюдалось оживленное движение различных лиц, видимо, клерков или советников, которые курсировали, как челноки, от кресел своих хозяев до выхода из зала и обратно, получая от них какие-то
инструкции.
'Поэтому здесь ныне должна идти речь о правомерности вынесения данного законопроекта на наше обсуждение, – Венс оценивающе оглядел сенаторские ряды, как бы прикидывая, кто из них его поддержит. – Я настаиваю, чтобы была образована сенатская комиссия для выяснения, на каком основании ставится вопрос о применении чрезвычайных мер по отношению к суверенным нациям, проживающим в дружественных нам государствах. Ибо в такой постановке, какую выдвинул выступавший до меня сенатор, – это вопрос о начале войны без ее объявления!'
В зале поднялся шум.
– Как ты думаешь, Альберт, создадут комиссию?
– Ничего у него не выйдет, хотя этому Венсу и будут рукоплескать. Уж больно сильные позиции у ястребов во всех государственных службах. А, кроме того, выступавший до него, по сути, о насильственном присоединении двух малых дружественных государств сенатор Яринг представляет интересы компании 'Интеркосм'. Собственно говоря, и договор-то о тройственном союзе появился под давлением нашей страны. На территории этих государств обнаружили залежи металла, нужного компании 'Интеркосм'. Аппетит приходит во время еды. Вначале – договор о взаимопомощи, теперь с помощью таких ястребов, как Яринг, этот хищник хочет прибрать к рукам месторождения металла.
ГЛАВА 6
После затянувшейся вечеринки Аркад с Соней еще немного погуляли по почти заснувшим улицам, зашли к Аркаду выпить чашечку кофе, которая превратилась в очередную пару рюмок крепкого напитка и в тягучее томительное наслаждение полуторачасовых любовных игр. Потом Соня, как ни уговаривал ее Аркад остаться, покинула его, сославшись на очень строгие правила регистрации рабочего времени в фирме, где она работала. Оставшись на ночь у него, она боялась опоздать на работу рано утром. От возбуждения, полученного от секса с Соней, не зная, чем себя занять, Аркад пропустил еще пару рюмок, вспоминая свои удивительные сны, и пожелал себе этой ночью увидеть нечто подобное еще раз.
Рано утром его разбудил тяжелый стук в дверь. Как будто в нее били ногами в тяжелых ботинках. Вчерашняя смесь разных напитков отдавалась в голове слегка болезненной тяжестью, а тут еще этот грохот по двери. 'Кому там неймется', – подумал Аркад, накидывая халат и заплетающейся походкой направляясь к двери.
Не успел он открыть, как в его квартиру вломились двое в полицейской форме. 'О, Боже! – воскликнул он про себя. – Что еще на этот раз надо от меня полиции?'
– Вы Аркад! – скорее утверждающе, чем спрашивая, один из них выставил толстый палец в его направлении.
– Одевайся, пройдешь с нами, надо выяснить кое-какие обстоятельства, – произнес полицейский тоном, не допускающим возражения.
– Что вам нужно на этот раз?
– А, так ты уже не раз встречался с нашей службой! – радостно констатировал другой. – Значит, мы пришли по адресу. Собирайся, в отделении разберемся.
– Я никуда не пойду, пока вы мне не объясните, зачем я вам нужен. Я, действительно, сталкивался уже с вашим братом, и это мне вышло боком. Меня незаконно продержали несколько дней в вашей вонючей кутузке, без всяких оснований обвинили черт знает в чем, а в результате меня обокрали, и я получил массу неприятностей. Поэтому, ребята, если у вас есть права, тащите меня силой, сам я с вами, по доброй воле, не пойду. А кроме того, я еще должен позвонить друзьям, чтобы у меня были свидетели, либо адвокату, если вы так предпочитаете.
– Не задирайся, парень. Ни в чем тебя не обвиняют, просто нужно засвидетельствовать кое-что или кое-кого, мы сами не знаем. Твой адрес нашли при нем. О, черт, я и сам не знаю, кто или что это. Может быть, ты как раз нам все и разъяснишь.
– Так, скажите здесь, что вы хотите разъяснить!
– Нет, словами это не передашь, лучше тебе самому взглянуть на это. В конце концов, если потребуется, мы тебя доставим и силой, на то есть распоряжение. Просто это сейчас ни к чему. Всего несколько минут, посмотришь, поговоришь с нашим начальством, ответишь на вопросы, и все, ты свободен без всякого шума и скандала. Ну, так как, поедешь с нами сам или нам использовать полномочия?
– Хорошо, считайте, что вы меня уговорили. Я должен одеться.
Одеваясь, Аркад пытался представить, с каким еще событием его жизни могло быть связано это посещение полицейских. Голова после вчерашней выпивки была тяжелой, мысли ползли тягуче, ничего не приходило на ум.
На этот раз Аркад, уходя из квартиры, дважды проверил, запер ли он дверь квартиры, чтобы не получилось как в тот раз, когда после пребывания в полиции, вернувшись в номер в том городке, где жил его приятель Серж, он обнаружил, что его обчистили. Тогда без денег и документов он добирался домой пешком. Ему еще тогда встретился по дороге странный попутчик, которого он отшил.
Отделение, куда его привезли, находилось в центральном районе города. Его провели мимо дежурной части, мимо камер для задержанных на второй этаж в один из служебных кабинетов. В комнате за письменным столом в центре сидел полицейский начальник средней руки, видимо, хозяин кабинета. По сторонам на стульях располагались еще двое в форме и один в штатском. Прямо перед столом стояло два стула, на одном из которых располагалось странное подобие человеческого существа, которое медленно, очень медленно преображалось, а точнее трансформировалось в нечто, весьма далекое от человеческого подобия. Его верхняя часть еще гротескно отражала черты человека, а вот про вторую половину тела этого сказать уже было нельзя….
– Мы его привели, шеф, – полицейский, вошедший в комнату первым, отступил в сторону и указал рукой на Аркада. – Это он, и пока ничего еще не знает.
– Кто, к черту, здесь что-либо знает! – вскинулся его шеф, с отвращением уставившись на аморфное подобие человека возле его стола.
– Может быть, ты нам что-нибудь разъяснишь? – обратился он к Аркаду.
– Когда он стал превращаться в это, – полицейский начальник махнул рукой в сторону существа, – в карманах его одежды мы обнаружили только вот этот листок.
Он передал его Аркаду. На листке было написано только два слова – его, Аркада, имя и город, в котором он проживает….
Аркад тупо уставился в записку. На ней, действительно, было нацарапано его имя. Но это ни о чем не говорило. Взглянув наподобие человеческого существа, Аркад поднял взгляд на хозяина кабинета:
– И что вы от меня хотите? Если вы ничего не знаете, откуда мне знать!
