архипелаг, в апреле 1925 года». — Мистер Крест поднял глаза от бумаги. — Далее шла целая куча разной научной белиберды, которую я распорядился перевести на нормальный язык. Вот что получилось. — Он вновь стал читать: «Это уникальный представитель семейства рыб— белок получил название „раритет Гильдебранда“ в честь своего первооткрывателя. Длина — шесть дюймов. Цвет — ярко-розовый с черными поперечными полосами. Спинной, брюшные и анальные плавники розовые. Хвостовой плавник черный. Глаза крупные, темно-синего цвета. При поимке требуется осторожность: лучи плавников, как у других голоцентровых рыб, исключительно острые. Профессор Гильдебранд сообщил, что поймал рыбу на глубине трех футов с внешней стороны рифа на юго— западной оконечности острова». — Милтон Крест бросил листок на стол. — Вот такие дела, парни. Мы плывем за тысячу миль, я трачу несколько тысяч долларов — и все ради того, чтобы поймать заморыша длиной шесть дюймов. А всего пару лет назад эти гниды из налогового управления имели наглость предположить, что мой фонд шарлатанство.
Лиз Крест оживленно вмешалась:
— Но, Милт, нам ведь и в самом деле на этот раз нужно привезти хороший улов. Помнишь, как эти ужасные люди из налогового управления грозились отнять яхту и взыскать налоги за последние пять лет, если мы снова не сделаем выдающегося вклада в науку? Разве не так они сказали?
— Сокровище, — голос мистера Креста был бархатным, — заткнула бы ты свой вонючий фонтан, когда речь идет о моих личных делах. Договорились? Тем же ласковым голосом он продолжил:
— Знаешь, чего ты добилась, сокровище? Заработала маленькое свидание с «воспитателем» сегодня на ночь. Вот до чего ты достукалась.
Девушка закрыла рот рукой. С расширившимися глазами она прошептала:
— О нет, Милт, только не это, пожалуйста.
Через день, на рассвете, они подошли к острову Шагрен. Вначале он появился на радаре — тонкая горизонтальная ниточка на развертке индикатора, а затем на огромном выпуклом горизонте возникло крошечное размытое пятно и стало тягуче медленно расти, пока, наконец, не превратилось в зеленый островок в полмили длиной, окаймленный белым ожерельем прибоя. Странно было видеть землю после двухсуточного плавания в пустынном океане, где яхта казалась единственным одушевленным предметом на фоне бескрайней неподвижной глади. Джеймс Бонд никогда раньше не видел и даже не представлял ясно, что такое полоса экваториальных штилей. Только сейчас он понял, какой страшной опасности подвергались они в эти дни. Гладкое, как стекло, море под бронзовым солнцем, вязкий тяжелый воздух и след редких облачков над краем горизонта — облаков, которые никогда не приблизятся, никогда не принесут ни ветерка, ни благословенного дождя. Какие же проклятья должен был слышать здешний океан веками от мореплавателей, гнущихся под тяжестью весел, продвигаясь наверное лишь на милю в сутки! Бонд стоял на полубаке, наблюдая за летучими рыбами, выпрыгивающими из-под самого форштевня. Сквозь черную синеву стали проглядывать коричневые, светлые и зеленые островки отмелей. Как здорово, что он скоро сможет ходить и плавать, а не только лежать и сидеть. И какое счастье получать несколько часов одиночества, несколько часов вдали от мистера Милтона Креста.
Яхта отдала якорь с наружной стороны рифа на глубине десяти саженей, и Фидель Барбе отвез их на катере на берег. Шагрен был типичным коралловым островом. Рифовая отмель ярдах в пятидесяти от берега, где с мягким шипением опадали длинные волны наката, окружала около двадцати акров леска и мертвых кораллов, поросших чахлым кустарником. При появлении людей в воздух поднялась туча птиц — крачек, олуш, фрегатов. Покружив, они вскоре сеян обратно. Аммиачный залах гуано пропитывал воздух, а растения были белыми от птичьего помета. Единственные обитатели, острова, кроме птиц, крабы бросились наутек: сухопутные с шуршанием забились в liane sans fin (8), а манящие крабы зарылись в лесок.
Белый лесок отражал ослепительное солнце, от которого нигде не было спасения. Мистер Крест распорядился поставить палатку и сидел в ней, куря сигарету, пока с яхты на берег перевезли разное снаряжение. Миссис Крест плескалась на мелководье, собирая ракушки. Бонд и Фидель Барбе надели маски и отправились в противоположных направлениях вокруг острова осматривать риф.
Чтобы отыскать в тропических водах один определенный вид, будь то моллюск, рыба, водоросль или коралл, требуется постоянное и сосредоточенное внимание. Буйство красок, обилие жизни, бесконечная игра света постоянно сбивают с толку. Перед мысленным взором Джеймса Бонда стоял единственный образ — розовой шестидюймовой рыбки с черными поперечными полосами и темно-синими глазами, второй рыбы, которую когда-либо видел человек.
— Если заметите рыбу, — велел мистер Крест, — просто крикните и не теряйте ее из виду. Все остальное — моя забота. У меня здесь в палатке имеется кое-что. Вы такой классной штуки для рыбалки еще не видели.
Бонд остановился, чтобы дать отдых глазам. Лежа на поверхности воды, он расковырял острием гарпуна морского ежа и наблюдал за ватагой пестрых коралловых рыбок, стремглав бросившихся на лохмотья желтой плоти среди острых, как иглы, черных колючек. Чертовски глупо будет с его стороны поймать этот раритет и облегчить жизнь мистеру Кресту! Может промолчать, если он увидит рыбу? Это будет совсем по-детски, а он, между прочим, сейчас, вроде как работает по найму. Бонд медленно двинулся вперед. Его глаза автоматически ощупывали дно, а мысль вернулась к жене Милтона Креста. Весь вчерашний день она провела в постели, из— за мигрени по словам ее мужа. Прикончит ли она его одним прекрасным вечером? Спрячет нож или пистолет и убьет, когда он потянется за своей дьявольской плеткой. Хотя вряд ли. У нее совсем нет силы воли, слишком она забитая. Из породы рабынь. Мистер Милтон Крест сделал правильный выбор. «Сказка» ей слишком дорого обходится. Интересно, понимает ли она, что присяжные наверняка оправдают ее, если им покажут хвост ската? Она могла бы получить все, что имеет, и без этого мерзкого типа в придачу. Может стоит ей подсказать? Черт подери, что за глупость! Ну как он ей скажет? «О, Лиз, если ты хочешь замочить своего муженька, валяй, не стесняйся, все будет окей». Бонд ухмыльнулся под маской. А ну их к дьяволу! Зачем лезть в чужую жизнь. Может она мазохистка и обожает своего мужа. Тоже, впрочем, глупость. Она постоянно живет в страхе. Скорее всего, он отвратителен ей. Впрочем, мало что можно было прочесть в ее покорных голубых глазах, лишь один-два раза вспыхивали они чем-то похожим на детскую ненависть. Хотя была ли это ненависть? Может у нее просто заболел живот? Бонд поднял голову и осмотрелся вокруг. Впереди, футах в ста, из воды торчала трубка Фиделя Барбе. Они почти замкнули круг.
Встретившись, они повернули к берегу и, выйдя из воды, растянулись на горячем песке. Фидель сказал:
— С моей стороны все что угодно, кроме нее. Однако мне повезло. Набрел на большую колонию зеленых пинктад. Это — жемчужницы размером с футбольный мяч. Страшно дорогие. По возвращении я пошлю за ними одно из моих судов. Еще видел голубого попугая фунтов на тридцать. Почти ручной, как все рыбы здесь.
Знаете, рука не поднялась убить его. Хотя, честно признаться, стрелять было опасно. За рифом рыскает пара или тройка тигровых акул. Сразу бы явились на кровь. Кстати, я не против чего-нибудь выпить и закусить. А потом поменяемся сторонами и еще раз сплаваем.
Когда они подходили к палатке, Милтон Крест вышел на голоса.
— Пусто, да? — Он сердито почесал подмышкой. — Проклятые москиты. Черт знает что, а не остров! Лиз не вынесла вони и смоталась на корабль. Надо сделать еще один заход и тоже отваливать отсюда. Сами найдете, что пожевать. В холодильной сумке есть пиво. Ну-ка, дайте мне вашу маску. Куда ее надевают? Надо и мне заглянуть на морское дно, раз уж я здесь.
Джеймс Бонд с Фиделем Барбе сидели в раскаленной палатке, запивая пивом куриный салат-оливье, и наблюдали, как мистер Крест бултыхается на мелководье рифа.
Фидель сказал:
— Он прав, эти маленькие острова настоящие вонючие дыры. Кучка птичьего дерьма и крабов и много-много моря вокруг. Только холоднокровные европейцы могут грезить о коралловых островах. Восточнее Суэца вы не найдете ни одного нормального человека, который бы дал за них ломаный грош. У моей семьи около десятка таких островков, в том числе и довольно большие, с деревнями. Копра и черепахи приносят неплохой доход. Так вот, я бы все их скопом обменял на одну квартиру в Париже или Лондоне.
Бонд расхохотался. Он начал было говорить: — Дайте объявление в «Тайме», и вы станете получать
