Флоренс и Джайлс

На этот раз все оказалось в точности, как я предполагала, так что я даже и не отшатнулась в ужасе. Я просто поднялась и, как зачарованная, как будто во время одной из своих ночных прогулок, прошла через всю комнату и встала перед ней.

— Ты грязная, мерзкая ведьма, чудовище, — процедила я сквозь стиснутые зубы, но почему-то мне казалось, что я не выговариваю слова вслух, что они остаются заключенными во мне, как она была заключена в зеркале.

Вслух я говорила или нет, она меня явно услышала или прочитала мои мысли, и губы ее искривила все та же хорошо знакомая жестокая усмешка, а потом мне показалось, что она силится выговорить что-то, отвечая мне. «Джайлс, — прочла я по ее немым губам. — Джайлс».

Я повернулась к ней спиной, чтобы она не злорадствовала, видя мое смятение, ужас, пробиравший меня до мозга костей и готовый разорвать мне сердце! Укрывшись за книжной полкой, я немного успокоилась и начала перебирать книги, притворившись, будто выбираю, что бы почитать. Правда, на самом деле тусклая позолота на корешках плясала у меня перед глазами, а слова казались лишенными смысла, как если бы были написаны на санскрите. Я наугад схватила три или четыре книги и вышла из комнаты, потому что сидеть и читать у нее на виду было бы слишком смутительно.

Я уже проделала весь путь до лестницы, мимо ее сторожевого поста в коридоре, и только тогда мне открылся истинный смысл происходящего. Только сейчас я осознала ужасную вещь: зеркала висели и стояли по всему Блайт-хаусу. В каждой из комнат имелось хотя бы по одному зеркалу, а кроме того, во всех коридорах и на лестницах. И мне не нужно было обходить весь дом и заглядывать в каждое из них, чтобы сказать наверняка: она заселила их все, все до последнего, и отныне, куда бы я ни пошла, она будет шпионить за мной по всему дому и нет теперь в Блайт-хаусе ни единого места, где бы я могла безнадзорничать, оставшись наедине.

Никто из тех, кому не довелось пережить подобное (а скажите на милость, разве хоть кому-то из обитателей мира сего, кроме меня, выпала такая доля?), не может представить себе, каково это, постоянно находиться под наблюдением чужих глаз. Проходя по коридорам, я ежилась, ощущая на себе ее пристальный взгляд. Я ела и при этом помнила, что за спиной у меня зеркало, так что мисс Тейлор, сидевшая напротив, могла видеть меня сразу с двух сторон — у нее в буквальном смысле были глаза на затылке. Она появилась даже в маленьком зеркальце, которое стояло на туалетном столике в моей спальне. Из чувства протеста я развернула его к стене, чтобы не доставлять ей удовольствия видеть меня раздетой, но и не переодеваться в полной темноте.

Я недоумевала, почему Джайлс не может видеть шпионов, расставленных ею повсюду. Объяснение могло быть только одно: злодейка просто не желала, чтобы он их видел. Меньше всего на свете ей нужно было пугать этого ребенка, ведь в ее планы входило приучить его к себе и завоевать доверие, а потом обманом увезти из Блайт-хауса. Хуже того, разговоры с Джайлсом на эту тему (я заговаривала с ним об отражениях еще раз или два, прежде чем окончательно сдаться) только укрепляли его уверенность в том, что я становлюсь странной, и он отдалялся от меня, попадая прямиком в ее алчные лапы. В то же время коварная ведьма сделала свои зеркальные воплощения, своих стеклянных шпионов видимыми для меня, потому что хотела не только следить за мной, лишив возможности что-то предпринять против нее, но и желала, чтобы я знала об этом и испугалась, опустила бы руки.

Я поймала себя на том, что походка моя стала скованной, плечи постоянно были напряжены, руки и ноги двигались механически. Лицо превратилось в застывшую маску. Все мое тело приспособилось к жизни в новых условиях, я изо всех сил старалась не выдавать своих мыслей и чувств и казаться беззаботной. Мое общение с Джайлсом теперь еще больше осложнилось, ведь, даже когда гувернантки не было рядом, ее зеркальные шпионы повсюду подстерегали нас, подглядывали и подслушивали.

Дня через два, впрочем, я с облегчением вспомнила, что есть в доме одно место, укрытое от глаз вездесущей новой гувернантки. Если, выйдя из библиотеки, я поворачивала налево, то попадала в тот самый коридор с зеркалом на середине пути, а оттуда к середине дома, холлу, гостиной и кухне. Но, свернув направо, я попадала прямо к подножию западной башни, моей башни. Там в коридоре не было зеркал! Более того, и на лестнице, ведущей к моей высокомнате, тоже не было ни картин, ни зеркал. По-видимому, когда башней перестали пользоваться, их поснимали — об этом говорили светлые прямоугольники на стенах там. Моя комната в башне также радовала отсутствием зеркал, там для этого даже не было места из-за окон со всех сторон. Это оказалось так просто: нужно было пройти по западной части коридора, проникнуть в башню — и я свободна от ее хватки.

Как только это пришло мне в голову, я тут же снова отпросилась в библиотеку за книгосменой, а сама отправилась в башню. Держась за перила, я вскарабкалась по наружной стороне лестницы, потом перебралась на шаткие ступеньки. Я уселась в капитанское кресло и несколько минут грустно смотрела на аллею, вспоминая беззаботные деньки, предмисстейлоровские, доуитекеровские и межгувернантские, когда я сиживала здесь с книгой, вспоминала свои трехсполовинойстраничные выглядывания на аллею, не идет ли Тео. Как давно это было, теперь мне казалось, что все это происходило в другой жизни!

Однако, предаваясь воспоминаниям, я поняла и еще кое-что. Хотя я и пропала с глаз мисс Тейлор, в доме было не так уж много мест, где я могла бы от нее укрыться. Несколько комнат между библиотекой и башней все наверняка были озеркалены. В этом случае мой след обрывался у подножия башни. Конечно, лестница выглядела непреодолимой, и мое исчезновение могло озадачить мисс Тейлор. Наша новая гувернантка, однако, была кем угодно, но только не тупицей, а значит, ей понадобилось бы совсем немного времени, чтобы догадаться, куда я пропадаю. Следовательно, моему последнему оплоту грозило быть раскрытым.

Для меня было совершенно очевидно: могут настать совсем тяжелые времена, если я дрогну в борьбе со свирепой дьяволицей, явившейся заколдовать Блайт-хаус. Вот тогда мне и понадобится место, где я сумею от нее спрятаться. А пока важно не выдать себя раньше времени, стало быть, нечего бегать в башню попусту, просто ради того, чтобы попринцессить немного. Нет, мое гнездо следовало беречь как зеницу ока на случай, если такая потребность и в самом деле возникнет.

С этой мыслью я уже собралась покинуть башню, но тут уловила движение на аллее, в самом дальнем конце показался кто-то. Приглядевшись, я рассмотрела человека верхом на лошади. Конечно, расстояние было слишком велико, чтобы различить черты, но его прямая, несгибаемая посадка в седле показалась мне очень знакомой. Вспомнился конец лета… Хедли! Капитан сдержал обещание, и раньше, чем я могла надеяться. Он приехал! И как же вовремя! Именно когда я принцесствовала в замке, он явился, подобно рыцарю в сверкающих доспехах.

Я бросилась вниз по лестнице, пронеслась по коридору. Нежданный дар судьбы так меня расхрабрил, что по пути я, не удержавшись, показала язык одному из зеркал — шалость, на которую до сих пор я ни разу не отважилась. В вестибюле я оказалась как раз, тогда когда капитан здоровался с миссис Граус.

— А… Флоренс, — обратился ко мне Хедли, снимая шинель и шляпу и отдавая их миссис Граус (они с экономкой, разумеется, хорошо знали друг друга по делу Уитекер). Он по-мальчишечьи озорно пошевелил бровью, глядя на меня. — Вот, случилось, что я проезжал мимо и решил вас проведать, посмотреть, как вы тут поживаете.

Актерские способности капитана были не в пример лучше, чем у моего братца.

— Мы живем хорошо, сэр, спасибо, — промолвила я. — У нас теперь новая гувернантка.

— В самом деле? Тогда я сочту за честь засвидетельствовать ей свое почтение, если, разумеется, я не помешал.

Миссис Граус отрядила Мэри наверх, в классную комнату, велев ей привести Джайлса и мисс Тейлор. Прошло несколько минут, и я уже заподозрила, что гувернантка, углядев капитана через зеркало, как только тот вошел в дом, теперь не хочет с ним встречаться.

— Вы работаете сейчас над какими-нибудь интересными случаями, сэр? — вежливо спросила я, поддерживая с Хедли разговор.

— О, все, как обычно, знаете ли. Убийства, поджоги, вооруженные ограбления… и все в том же роде.