скандал — у кого их не бывает?
— Мне лишь известно, что мама крайне обеспокоена. Она даже не хотела, чтобы я оставался здесь на свадьбу; она сказала, что я нужен ей в Лондоне. В ее письме не говорилось ничего конкретного, но я подозреваю, что Фицджелдер хочет жениться на Пенелопе.
— Твоей сестре? Она же еще так юна.
— Ей уже восемнадцать, Дэш, и в этом сезоне мать начнет вывозить ее в свет. Полагаю, она очень мной недовольна: я не помогаю ей и не исполняю роль старшего брата, как должно. Но очевидно, если Фицджелдер уберет меня с дороги, то моя сестра окажется весьма состоятельной юной леди, оставшейся без надежного защитника. Если в этом медальоне и в самом деле заключен столь ужасный семейный секрет, кузену будет под силу убедить Пенелопу сделать все, что он ни потребует.
— И, разумеется, он захочет жениться на ней и прибрать к рукам все состояние Растмуров.
— Разумеется. И если это действительно настолько страшная тайна, то моя сестра наверняка решит, что это ее долг.
— Это все притянуто за уши, Энтони.
— Ты так считаешь?
— Я понял тебя. Но разве твоя мать не может рассказать тебе все о медальоне — какой скандал может вам угрожать из-за него?
— Она не станет писать об этом в письме, а я пока еще не виделся с ней. Ведь мы так и не добрались до Лондона.
Дэшфорд взвесил сказанное другом, затем кивнул:
— Да, у тебя и в самом деле не хватило бы времени, чтобы добраться до столицы и вернуться назад. Так куда же ты ездил?
— На юг Уорика. Именно там все и пошло из рук вон плохо. Мы провели первую ночь в Гейдоне, а затем вернулись в Уорик и переночевали там.
— Но что же задержало вас в Уорике?
— Софи.
— Софи? Моя Софи? Вы нашли ее?
Растмур вздохнул. Он не собирался рассказывать Дэшфорду что-либо о Джулии, но ему было необходимо упомянуть об участии Софи.
— Да, она ехала тем же путем.
— Провести с мужем медовый месяц?
— Нет, — признал Растмур. — Прости, Дэш, но этот Клеммонс на самом деле не был ее мужем. Они лишь притворялись мужем и женой.
— Какой негодяй! Что ж, я заставлю его повести себя должным образом. Софи — Д'Аршо по рождению, и я прослежу, чтобы она…
— Подожди. Есть кое-что еще. У Софи медальон.
— Что? Твой медальон? Я думал, он у Фицджелдера.
— Очевидно, что больше нет. Каким-то образом им завладела Софи. Я до сих пор не знаю точно, как именно это произошло, однако случилось так, что Линдли похитил Софи — если только она не отправилась с ним по собственному желанию, — и сейчас они на пути в Лондон, чтобы вернуть медальон Фицджелдеру.
— Боже правый, ты понимаешь, о чем говоришь?
— О том, что все, кого я знаю, против меня.
— Что ж, я на твоей стороне. Эвалин и я не имели ни малейшего понятия, что Софи участвует в чем- то подобном — и я все еще едва могу в это поверить.
— Я не пытаюсь тебе солгать, Дэш.
По крайней мере, не касательно Софи.
— Я и не думал, что ты лжешь. Так что же нам делать? Почему ты сюда приехал?
— Из-за Нансини. Ему нужно укрыться в безопасном месте, и я привез его к тебе.
— Хорошо. Но кто же такой этот синьор Нансини?
— Я познакомился с ним в Лондоне. — Растмур решил придерживаться полуправды. — Он рисковал жизнью, чтобы сообщить мне о заговоре Фицджелдера, так что я многим ему обязан. Но ему лучше будет остаться здесь. Я не могу взять его с собой.
— Да, это мне понятно. Но откуда ты знаешь, что он сам не состоит в заговоре с Фицджелдером?
— Именно Нансини предупредил меня, что мне угрожают.
— Неужели?
— Послушай, мне нужно знать, что здесь он будет в безопасности. Я знаю, что сейчас вы с Эвалин предпочли бы остаться наедине, что вы только что избавились от огромного количества гостей и от ваших родителей — но ему больше некуда отправиться. Пообещай, что он может погостить у вас; все, что нужно, — это лишь оставить его одного. Пусть отдыхает — и не беспокойте его вопросами, хорошо?
Теперь Дэшфорд изучающе смотрел на приятеля. Возможно, его просьбы были слишком уж настойчивыми, подумал Растмур. Может, его забота о Нансини слишком очевидна? Черт, а если у Дэшфорда возникнут вопросы относительно всего этого? Он неглуп, он отлично поймет, что ему рассказали далеко не все.
— Что ж, здесь он в безопасности. Но какими теперь будут твои действия?
— Мне необходимо отправиться в Лондон, — ответил Растмур.
— Хорошо. Однако сначала тебе нужно выспаться, приятель.
— Они опережают меня уже на полдня.
Казалось, Дэшфорда это нимало не беспокоило.
— Я отлично понимаю, что тебе не терпится покончить с этим, однако если ты поедешь в полусонном состоянии, это не принесет никакой пользы. Отдохни. Я дам тебе все необходимое — лошадей и полдюжины крепких лакеев.
— Мне они не нужны. Все, чего я хочу, — это знать, что Нансини будет здесь в безопасности.
Дэшфорд усмехнулся:
— Черт, пусть это беспокоит тебя меньше всего. Разумеется, мы сделаем все, что от нас зависит. Неужели это будет так уж сложно? Но кто же присмотрит за тобой?
Растмуру пришлось признать, что друг прав. Странно, но он и в самом деле не волновался о себе. Он всегда думал лишь о своих женщинах — ему нужно было знать, что они в целости и сохранности. Он должен был знать, что его матери и сестре не грозит грандиозный скандал и что Фицджелдер никогда больше не прикоснется своими грязными руками к Джулии. Дэш поймет. Что бы ни случилось, Дэш присмотрит за Джулией, если его попросить.
Глава 11
Джулия в буквальном смысле уснула там, куда в изнеможении упала. Судя по всему, прошло уже немало времени с тех пор, как ее привели в эту комнату. Сколько же она спала? Что, если Растмур уже переоделся и покинул поместье Дэшфордов?
Что она за идиотка, почему так беспечно позволила себе уснуть! К тому же она все еще была в грязной одежде, и теперь свежее белье на постели леди Дэшфорд пропахнет дымом.
Тем не менее, слуги принесли воду и смену одежды, и Джулия поспешила помыться и переодеться. Было немного странно натягивать на себя чужие брюки, но они каким-то образом подошли ей и выглядели чистыми и аккуратными. Джулия усилием воли заставила себя думать не об особенностях своего костюма, а о том, где сейчас Растмур. Она сделала все, чтобы выглядеть как можно лучше, и даже завязала на галстуке модный узел.
Она изучала свое отражение в зеркале. Что ж, вполне неплохо для круглолицего изящного юноши. Хватит ли ей убедительности, чтобы заставить хозяев этого дома верить в то, что она мужчина? Впрочем,
