смежная область. Правда, гораздо меньше мне по вкусу.
День у Тримбла не задался. С раннего утра пришлось переделать уйму мелких, но важных дел, которые продержали его за столом за полдень. Когда он смог вырваться из Маркгемптона, чтобы возобновить расследование в Тисбери, его ждало новое разочарование. Мистера Тодмена, несмотря на сообщение, которое он оставил для него днем раньше, не было дома. Даже работник при гараже дезертировал со своего поста у бензоколонки. Бутылка молока одиноко стояла на крыльце, а из прорези почтового ящика наполовину торчала воскресная газета. Первым порывом Тримбла было отправиться в коттедж полицейского чуть дальше по шоссе, но он поежился при мысли о еще одной встрече с констеблем Мерретом. Поэтому он свернул у гостиницы «Ночлег охотника» и пять минут спустя постучался в дверь коттеджа, где раньше проживала миссис Порфир.
Марлен Бэнкс тут же отрыла дверь.
— О! — удивленно сказала она, увидев Тримбла. — Я думала, это полиция.
— Я и есть полицейский, — ответил равно удивленный Тримбл.
Он уже собирался отбарабанить свою фамилию и звание, когда Марлен спросила:
— Вы по поводу папы?
— Да.
— Ему очень худо?
— Худо? — озадаченно повторил Тримбл. Потом, глянув на бледное, озабоченное личико, разом понял ситуацию.
— Я хотел повидать мистера Тодмена, — объяснил он, — но дома его нет. С ним что-то случилось?
— Я думала, вы знаете. Мистер Меррет привез нам новости ночью. Авария под самым Богнором, вчера... Машина вдребезги, отцу сделали срочную операцию... Мама тоже в больнице, только с сильным потрясением, он сказал... Бедолагу, который был на мотоцикле, убило на месте, он сказал... Чарли поехал туда сегодня утром. Я, конечно, не смогла из-за маленького... Телефона нет, новостей узнать не могу, но мистер Меррет сообщит, когда будет что-то известно, он так сказал... Отцу делают переливание крови или что там еще, поэтому, когда вы сказали, что полицейский, я подумала...
Суперинтенданту понадобилось некоторое время, чтобы вырваться от смятенной миссис Бэнкс, и еще большее, чтобы установить по телефону, каково, собственно, положение дел. Новости, которые Тримбл в конечном итоге передал приемной дочери мистера Тодмена, были для нее весьма утешительны, хотя мало порадовали его самого. С одной стороны, Тодмен чудом уцелел и выздоровеет, если не возникнет непредвиденных осложнений, и предстанет перед судом по обвинению в опасном вождении, если не хуже. С другой стороны, еще несколько дней он будет слишком слаб и не сможет отвечать на вопросы полиции.
Не будь Тримбл так разочарован визитом в Тисбери, ему и в голову бы не пришло остановиться на обратном пути в Маркгемптон у дома Петтигрю. На самом деле Петтигрю следовало передать сообщение, но не столь важное, чтобы оправдать личный визит офицера его ранга. От этого визита Тримбл ничего хорошего не ждал, поскольку все еще относился к Петтигрю как к докучному дилетанту, но сейчас готов был уцепиться за любую мелочь, сколь бы мало она ни продвинула расследование. Расследование ведь застопорилось, и раздражаться на высокомерного юриста было все же лучше, чем ничего.
Петтигрю как раз протирал последнюю тарелку, когда Элеанор сообщила о прибытии суперинтенданта. Пройдя из кухни в гостиную, он застал Тримбла неизбежно глядящим в окно на холм, теперь почерневший от жаждущих увеселений.
— Добрый день, — поздоровался Петтигрю. — Приятный вид, верно?
Тримбл кивнул.
— Там вы видели миссис Порфир под вечер четверга? — спросил он.
— Да. Я дам вам бинокль. Как раз там, где на верхушке холма начинаются тисы. Оттуда сейчас спускается мужчина с собакой. Видите его?
Настроив бинокль в указанном Петтигрю направлении, Тримбл присмотрелся внимательнее.
— Да, — довольно неохотно признал он, опуская бинокль. — Вы точно могли ее видеть, совсем как говорили. Больше вы на холме в то время никого не видели?
— Нет.
— А до или после?
— Нет. До того я ни на кого особо внимания не обращал, а после и сам ушел. Меня позвали сразу после того, как миссис Порфир скрылась из виду.
— И ее вы видели по чистой случайности?
— По чистой случайности.
— Жаль, — только и ответил Тримбл, но, помолчав минуту-другую, продолжил: — У меня к вам сообщение от мистера Макуильяма, сэр. Он просил передать, что дознание коронера назначено на вторник, одиннадцать утра, в зале собраний Тисбери. Ему бы хотелось, чтобы вы присутствовали, если у вас найдется время.
— Разумеется, я там буду. Если коронер станет допрашивать свидетелей, я буду готов дать показания.
— Решать, разумеется, коронеру, но, полагаю, дознание будет чистой формальностью. В таком случае ваши показания не потребуются, но я позабочусь, чтобы вам оставили место. У нас будет целая толпа, я бы сказал.
— Несомненно. — Петтигрю глянул на посетителя испытующе. Тому явно не хотелось уходить, хотя с делом он покончил. — Вы еще о чем-то хотели меня спросить? — рискнул он.
— Нет, не думаю, сэр, — отрезал суперинтендант, но все равно словно бы чего-то ждал.
— Сегодня утром я слышал один пустяк, о котором, возможно, стоит упомянуть, — нерешительно начал Петтигрю.
— И что бы это могло быть, сэр? — резко спросил Тримбл.
— Сегодня я познакомился с молодым Годфри Рэнсомом, и он...
— Я уже снял с него показания.
— Совершенно верно. То, что он сказал, не относится ко дню, когда было совершено преступление, поэтому, имея в виду обращение полиции по радио, я подумал, что это могло бы вас заинтересовать. В том случае, если вы, конечно, решите этим заняться.
Затем Петтигрю повторил рассказ Годфри о происшествии на шоссе с миссис Порфир и ее велосипедом и о том, что за ним последовало. Тримбл слушал бесстрастно.
— Благодарю вас, сэр, — нелюбезно сказал он, когда рассказ был окончен. — Когда у меня появится возможность побеседовать с мистером Тодменом, я с интересом выслушаю его версию событий.
— Тодмена? Да, конечно. На самом деле тревожит нас... я хотел сказать, Рэнсома и меня... очевидная связь между миссис Порфир и Хамфри Пурпуром.
Тримбл поджал губы.
— Еще бы она вас не тревожила.
— Понимаете, — настаивал Петтигрю, — у мальчика есть предположение, что возможно... Но как глупо с моей стороны! Разумеется, вы уже это знаете. Иначе не стали бы его разыскивать.
— То есть, сэр?
— Что Пурпур был мужем миссис Порфир. В конце концов, если подумать, становится очевидным. «Пурпур» и «порфир» практически два названия одного и того же цвета — просто в глаза бросается.
— Исключительное в этом расследовании то, — взорвался внезапно суперинтендант, — что все, что я узнаю благодаря упорному труду и расследованию должным путем, уже известно всем и каждому в деревеньке. Я устанавливаю, что миссис Порфир была состоятельной женщиной, а потом мне говорят, что об этом уже годами судачат в деревне. Я устанавливаю, что она была замужем за этим Пурпуром, но с известием об этом меня опережает школьник. Надо думать, я последним во всем графстве услышал, что Тодмен вчера разбился под Богнором. Уж и не знаю, какой сегодня прок от детектива... Правда не знаю. Все кругом посмеиваются в кулак, ничем иным и не заняты. Надо полагать, сэр, вас просто распирает от
