изобрели, по крайней мере, я здесь не встречал. Мы объехали Оксфорд с юга и остановились километрах в десяти от него, в деревне, расположенной на берегу Темзы, как и оба нужные нам замка. Принадлежала деревня церкви, поэтому ее не трогала ни одна из враждующих сторон. Мы поселились у старосты – рассудительного деда с длинной седой, библейской бородой и умными, прищуренными глазами. Я сказал ему, что проживем в деревне несколько дней. По ночам, скорее всего, будем отсутствовать. Заплатим по полшиллинга за день – большие деньги для крестьянина. Поэтому он не стал задавать глупые вопросы. Церковь пригрозила всем сторонникам императрицы Мод отлучением, но я пока не слышал, чтобы к кому- нибудь применили санкции. На всякий случай попрошайки предпочитали сохранять нейтралитет. Староста деревни тоже. Мы ведь не назвались сторонниками императрицы, значит, совесть его чиста.
На следующий день повалил снег. Падал крупными хлопьями. Подозреваю, что морозы закончились, грядет потепление. Ближе к вечеру мы спустились на лед Темзы. Он был прочным. Хотя река и петляла, трудно было сбиться с пути. Из-за снегопада видимость была метров сто, не больше. Примерно на полпути до Оксфорда я заметил мыс, который прикрывал от северо-западного ветра. Там и разделились. Мы с Умфрой и Джоном пошли дальше пешком, а сержанты с лошадьми остались ждать нас. Если мы не вернемся до рассвета, они поедут в деревню, поспят, а вечером вернутся сюда. И так три ночи. Потом должны ехать в Бристоль и ждать печальную новость.
Хотя русло и меняло направление, по большей части ветер гнал снежинки нам в лицо. На нас были белые длинные маскировочные халаты с капюшонами, отчего мы напоминали куклуксклановцев. По приказу графа Глостерского пошили их за день. Три для нас и один для императрицы Мод. И еще две белые котомки, в которых Умфра и Джон несли четвертый маскхалат, «кошку» с веревкой с мусингами и небольшой запас провизии и вина. Все трое были в шлемах, дополнительно обтянутых белой материей, и луженых кольчугах. Из оружия взяли только саблю, два палаша и три кинжала.
Про моим подсчетам идти до Оксфорда нам оставалось час-полтора, но добирались не меньше двух. Каменный замок располагался в западной части города. Его омывали воды реки Темза, участок которой возле своего города оксфордцы почему-то называли Исис. Между замком и городом был вырыт широкий ров, по которому тоже текла речная вода. С городом его соединяли два подъемных моста, между которыми на острове располагался каменный трапециевидный барбакан. Неподалеку от второго моста находились городские Западные ворота. Со стороны города стены замка усиливали пять прямоугольных башен. Одна из них была надворотной. Со стороны реки – круглая башня и прямоугольная, метров девять на девять, сужающаяся кверху, которая называлась башней Святого Георга. Меня предупредили, что в ней располагаются церковь и монастырь. Противоположная от ворот стена замка шла по крутому холму высотой метров восемнадцать, на вершине которого находился двадцатиметровый десятигранный каменный донжон.
Напротив замка, на другом берегу реки Темзы или Исис, солдаты короля Стефана насыпали два высоких холма и укрепили частоколом. Обстреливали с них замок из осадных орудий. Один холм назывался Еврейским, второй – Пелхема. В честь кого они были так названы, Брайен де Инсула мне не сказал. На обоих холмах темнели присыпанные сверху снегом то ли шалаши, то ли крыши землянок, то ли осадные орудия. Людей я не видел, хотя иногда слышал приглушенные голоса. На речном льду уж точно никого не было. Мы цепочкой прошли между холмами и замком. В этом «ущелье» ветер усиливался и швырял нам в лицо липкий снег, который слепил. Мы миновали донжон и остановились только перед башней Святого Георга. Эту башню не обстреливали. Король Стефан не хотел больше ссориться со своим младшим братом Генрихом, епископом Винчестерским и папским легатом.
Умфра достал из котомки «кошку» раскрутил ее и ловко закинул на стену замка. Мы не слышали, как она стукнулась о камень, но зацепилась крепко. Валлиец подергал веревку с мусингами, проверяя, а затем быстро поднялся по ней. Вторым полез Джон. Я поднимался последним. Мне помогали оба моих рыцаря.
Ни на стене возле башни, ни в ней самой охраны не было. Меня поражала недисциплинированность и безалаберность защитников замков и городов. Порядок соблюдался первые несколько дней осады. Потом защитники привыкают к ритму нападающих и начинают расслабляться. Большинство крепостей захватывают, не благодаря отчаянному штурму осаждающих, а из-за расхлябанности или трусости защитников. Мы спустились по винтовой лестнице на уровень ниже. Там горел камин, а вдоль стен стояли две широкие двухъярусные кровати. Возле камина, боком к нему, стоял на коленях монах с тонзурой на темечке, одетый в темную рясу, подпоясанную серой веревкой. Он, покачиваясь вперед-назад, что-то бубнил с закрытыми глазами, наверное, молился, и перебирал тонкими белыми пальцами темно- коричневые деревянные четки. Услышав шаги, повернул в мою сторону голову и испуганно дернулся, приняв, видимо, нас за привидения. Лицо его стало таким же белым, как наши маскхалаты.
– Господи, спаси и сохрани! – взмолился монах, истово крестясь.
– Не надейся, не сгину, – сказал я, снимая с головы капюшон.
То ли моя речь подействовала, то ли без капюшона я выглядел более человечным, но монах успокоился и перестал креститься.
– Императрица Мод в этой башне или в донжоне? – спросил я.
– Здесь ей нельзя находиться, – ответил монах.
– Понятно, – сказал я, прошел мимо монаха и начал спускаться по лестнице на следующий уровень.
Там тоже был камин, в котором тлели угли, и три двухъярусные кровати. На каждом ярусе спало по два, а то и по три человека. Мы бесшумно прошли через помещение, никого не разбудив, потому что никто испуганно не завопил. На нижнем уровне была пустая церковь, довольно вместительная, потому что к башне сделали пристройку.
Внутренний двор был узкий и безлюдный. Пока шли к донжону, никто нас не остановил, не окликнул. Даже собаки не облаяли. Только когда я постучал в дверь караульного помещения, изнутри спросили:
– Кого там нечистая сила носит?
– Рыцарь Александр от графа Глостерского, – ответил я.
– Кто-кто? – послышалось изнутри.
Там забряцало оружие. Наверное, готовятся к бою.
– Открывай дверь, узнаешь! – рявкнул я.
Щелкнул засов и дверь медленно приоткрылась наружу. В щель осторожно просунулась голова и, увидев нас, сразу исчезла, захлопнув дверь.
– Там ангелы! – послышался испуганный голос внутри караульного помещения.
– Какие ангелы, придурок?! Это мы в белую материю закутались, чтобы не снегу незаметными были! – крикнул я.
Дверь опять отворилась. На этот раз в щель сперва просунули факел и только потом выглянул человек, судя по шлему и кольчуге, рыцарь. Он посмотрел на нас, окинул взглядом двор.
– Как вы здесь оказались? – спросил он.
– С неба упали, – ответил я. – Удивляюсь, как вас здесь до сих пор не захватили!
– Ты кто такой? – обиженно спросил рыцарь.
– Александр Византиец, барон Беркет, – ответил я. – Слышал о таком?
Рыцарь ненадолго задумался.
– Что-то вроде бы слышал, – неуверенно произнес он, отступая внутрь караульного помещения и давая нам войти.
– Я от графа Глостерского и лорда Уоллингфорда, проведи меня к императрице Мод, – приказал я, зайдя внутрь вместе с ним.
– Так она спит, – сообщил рыцарь.
– Придется разбудить ее, – сказал я.
Мы поднялись по лестнице в холл на втором этаже. Он был непривычной формы, имел слишком много углов. Шум внизу разбудил несколько человек, спавших прямо на полу. Кто-то зажег факел и осветил нас. С галереи спустился пожилой рыцарь с седой головой, которую пересекал почти посередине, как пробор, широкий старым шрам. При ударе кость, наверное, была сломана, потому что осталась неглубокая впадина. Как он выжил с такой раной?! Хотя я видел по телику человека, которому лазер насквозь прожег голову, и тип этот не умер и даже, судя по участию в шоу, не стал умнее.
