13
По возвращению в замок я произвел в рыцари Нудда и Риса. Снаряжения и коней мне на них хватало, а боевой опыт наберут в сражениях. Впрочем, для грабежа деревень опыта у них предостаточно. Мне же с б
– Лучше сильному барону служить. Всегда сыт, при коне, доспехе и оружии. Ни о чем голова не болит. Попадешь в плен – выкупит, – сказал Тибо.
– В своем маноре ты сам себе хозяин, – возразил Жан.
– Как ваш сосед-рыцарь, который сам землю пахал?! – насмешливо спросил Тибо Кривой. – А урожай другие собрали и дом его сожгли. Нет уж, лучше хорошему барону служить.
Видимо, я – хороший барон.
В марте съездил со своими рыцарями и оруженосцами в Линкольншир, собрал оброк за предыдущий год. Заехал к Гилберту. Он отремонтировал дом, даже лучше сделал. Краген родила ему на новом месте сына. Я пообещал взять его в оруженосцы, когда подрастет. Теща заправляла в доме, чего была лишена, когда жила со мной. Она мне даже обрадовалась. Я почти искренне изобразил такое же чувство. Самое главное, что мы с ней никогда не ссорились. Просто не нравились друг другу – и всё. Наверное, так происходит потому, что дочь выбирает тип мужчин противоположный тому, каким был ее отец, который нравился матери. Потомство в таком случае будет лучше.
Обратно приехал с мастерами по изготовлению кирпичей, которыми уже обложили холм с боков до основания стен. Теперь надо сделать скосы, а потом и сами стены усилить. На этот раз мастера ехали со своими семьями и скарбом, перебираясь в Беркенхед на постоянное место жительства. Работы им хватит и у меня, и на строящемся аббатстве. Его возводят не так быстро, как мой замок. Граф Честерский выделяет деньги на строительство малыми порциями, чтобы попрошайки почаще лизали руку дающую.
По приезду собирался прогуляться по морям и океанам, но пришло сообщение от графа Ранульфа, чтобы ждал его сигнала. Граф в свою очередь ждал, что предпримет король Стефан. Вторая половина апреля, май и первая половина июня – самый, так сказать, боевой период. Рыцари соскучились за зиму в своих замках или манорах. Все истории о летних приключениях пересказаны по несколько раз, охота надоела, жена достала. Пора стряхнуть ржавчину с кольчуги, повоевать, в смысле, пограбить.
В итоге я застрял в замке на неопределенное время, которое посвятил благоустройству своих владений. В Беркенхеде нанял рабочих, чтобы вымостили дороги между замком и моими деревнями на полуострове. Разбил их на несколько артелей, каждой из которых определил участок работ от замка до какой-либо деревни или от одной деревни до другой. Оплату установил сдельную. Пусть работают, когда хотят и сколько хотят. Предупредил, что принимать буду строго.
Граф Честерский позвал меня в последних числах мая. В этом был свой плюс: летом погода намного лучше и корма коням хватает. Ранульф де Жернон попросил привести с собой как можно больше солдат. Я не стал снимать с дорожных работ людей, среди которых было много моих лучников, взял только, кроме оруженосцев и слуг, шестьдесят конных сержантов, которых тренировал зимой в меру сил и согласуясь с погодой. В пешем строю с луками у них пока лучше получалось. Со мной отправились нести службу и все мои рыцари, кроме Жака, который остался присматривать за замком и прокладкой дорог. Последняя обязанность была чисто формальной, потому что я предупредил рабочих, что по приезду лично буду принимать объекты и расплачиваться за них.
В Честерском замке присутствовали оба моих сеньора – Ранульф де Жернон, граф Честерский, и Вильгельм де Румар, граф Линкольнский. Они подробно расспросили меня, как спасал императрицу Мод.
– Говорят, король Стефан приказал повесить всех, кто нес караул в ту ночь, – сообщил Вильгельм де Румар. – И еще сказал, что, если бы ты привел императрицу Мод ему, то получил бы в десять раз больше.
– Предательство – дело доходное, но одноразовое. За преданность в итоге больше получишь: она многоразовая, – поделился я своими соображениями.
– Если так и дальше будет продолжаться, ты скоро станешь богаче меня, – как бы в шутку произнес граф Честерский.
Нет ничего более опасного, чем зависть человека, от которого ты зависишь.
– Для этого мне придется спасти всех императриц, королев и даже принцесс на земле! – пошутил я в ответ.
Графа Ранульфа моя шутка польстила и расслабила.
Мы договорились, что с учетом приведенного мною войска я прослужу на обоих сорок дней. Мог бы и меньше, но за остальных согласился получить деньгами. Этого срока должно хватить на рейд по вражеским тылам. На большее оба графа не замахивались. Было бы, конечно, хорошо захватить какой-нибудь город или замок, но по-быстрому это не получится, а длительную осаду не позволит король Стефан. Мериться с ним силами еще раз никто не хотел. Да и король, как я понял, тоже не собирался ставить на кон свою судьбу. Видимо, кандалы – действенное орудие по повышению интеллектуального уровня. Правда, за счет храбрости.
Под Бристолем собралась более внушительная армия, чем была осенью. Многие сочли побег императрицы Мод из Оксфордского замка божьим промыслом. Народ здесь до крайности суеверен, во всем ищут предзнаменования. Это легче, чем думать и принимать решение. Зато отсутствовал Миль Глостерский. Погиб на охоте в лесу Дин. Как повелось здесь, в него «случайно» попала стрела.
– Я забыл, когда последний раз ездил на охоту, – признался Роберт, граф Глостерский. – Это было до прибытия Мод.
– А я с тех пор, как стал графом, – грустно улыбнувшись, сообщил Ранульф де Жернон, граф Честерский.
– Лучше стрелу на охоте, чем долго умирать от болезни, как мой отец, – не согласился с ними Вильгельм де Румар, граф Линкольнский.
Мы сидели в кабинете графа Глостерского, разрабатывали план предстоящей компании. В камине горел огонь, хотя день был сухой и теплый. Роберт Глостерский рассказал нам последние разведданные:
– Король Стефан сейчас строит крепость в Уилтоне. С ним большая армия. Слишком важна для него эта крепость. Она перекроет нам движение на восток.
– Значит, мы можем спокойно разорять его владения в других местах, – пришел к выводу граф Честерский.
– Можем, – согласился Роберт Глостерский, – но это будет последнее такое лето. В следующем году он построит еще пару замков, и мы окажемся запертыми в своих западных владениях.
– Предлагаешь напасть на него? – спросил в лоб Вильгельм де Румар.
– У нас мало сил, – ответил Ранульф де Жернон вместо графа Глостерского.
– Да, сил у нас маловато, – согласился граф Роберт. – Жоффруа прислал письмо, что не сможет помочь. Он собирается в этом году завоевать всю Нормандию.
– Если не в этом, то в следующем – точно. Королю Стефану сейчас не до Нормандии, – сказал граф Честерский. – Мне кажется, Жоффруа именно для этого и отправил Мод в Англию.
– Он готов был отправить ее куда угодно, но не повезло Англии, – шутливо произнес граф Глостерский и продолжил уже с горькой иронией: – Это же надо – упустить корону в самый последний момент! Стоило оставить Мод на несколько дней без присмотра, как она умудрилась рассориться с церковью и лондонским быдлом. Не могла потерпеть несколько дней!
– Императрице не пристало быть королевой, – утешительно произнес граф Ранульф.
