Леший не любил технику. Вроде бы не живая, а вдруг как загудит – и покатилась. Да так быстро! Почти как Леший по лесу когда-то носился. Обычно начинали гудеть, когда в них садился человек. Но иногда и сами по себе работали. А спросишь о чем-нибудь, молчат.
Они прошли мимо грязных поездов, от которых воняло подгоревшей проводкой. Прошли мимо чистого, вонявшего какой-то химией, наверное, стиральным порошком для поездов. Стас задержался у передних колес задрал заднюю лапу и побрызгал на них. Он любил чистоту, но не любил химию. Лешему показалось, что поезд обиженно гмыкнул. Леший остановился перед поездом, внимательно вгляделся в темные стекла кабины, в три пары фар: одна пара вверху, две – внизу. Никаких признаков жизни поезд не подавал, но создавалось впечатление, что следит за ночными визитерами.
– Не отставай! – прикрикнул на Лешего Стас.
Пес шел по шпалам вслед за Настей. Он попробовал бежать по рельсе, но соскользнул. Леший помнил первую железнодорожную колею, проложенную через лес. Она была похожа на эти, только шпалы были деревянные, а здесь – каменные. Крайняя правая колея уходила в тоннель. В начале тоннеля горел зеленый светофор. Дальше шла темнота. Лишь где-то очень далеко и внизу горело несколько желтоватых огоньков. Вдоль стен тоннеля пролегали толстые кабеля. Они были похожи на вены и артерии. Казалось, что находишься внутри живого организма.
– Через этот тоннель поезда попадают в метро, – сказала Настя, остановившись у светофора. – Дальше начинаются владения моего народа. Кроме крыс там только поезда бывают. Ну, еще иногда люди, ремонтники. Но очень редко, потому что боятся нас.
– Люди никого не боятся, кроме самих себя, – возразил Стас. – Просто они ленивые. Лишь бы перед телевизором сидеть.
Леший и Настя никогда не видели телевизор, поэтому первый промолчал, а вторая произнесла:
– Может быть, может быть…
– Мне каждый вечер приходится силой выгонять хозяина на прогулку, – продолжил пес и похлопал правой задней лапой по правому уху. Принюхавшись, он произнес брезгливо: – Фу, как здесь крысами воняет!
– Так уж и воняет?! – обиделась Настя. – Здесь самые приятные запахи на всей земле. Я здесь родилась и выросла.
– Каждый кулик свое болото хвалит, – остановил их перебранку Леший.
Он увлеченно считал шпалы. Внутри здания они были из двух половинок, а в тоннеле – целые. Леший никак не мог решить, считать ли половинки за одну шпалу или за две? И еще он вспомнил, как считал шпалы на первой железной дороге, проложенной через лес. Он так увлекся, что поезд не заметил. Поезда бьют больнее, чем машины. Подсчеты и воспоминания не помешали ему почувствовать какое-то движение вокруг себя. Он остановился, посмотрел по сторонам. Кроме Насти и Стаса больше никого в тоннеле не было.
– Остановитесь, – приказал им Леший.
– Что случилось? – спросил Стас.
– Здесь есть еще кто-то, – ответил Леший.
– Какой ты наблюдательный! – похвалила его Настя. – Это мои родственники за нами следят. А ни люди, ни собаки никогда не замечают.
– Тут крысами все так провоняло, что больше ничего не учуешь, – бросил Стас.
– А ты не ходи здесь и не нюхай, – произнес тихий старческий голос.
Впереди на рельсе сидела большая седая крыса с длиннющими усами и облезлым черно-розовым хвостом. Она появилась неизвестно откуда. Можно было бы подумать, что из-под земли вылезла, но ведь и так под землей находились. В тот же миг со всех сторон Лешего, Стаса и Настю окружили серые крысы, молодые, со злобными, воинственными взглядами.
– Это наш вождь! – восхищенно представила Настя белую крысу, а затем – своих спутников: – А это мои друзья – Стас и Леший. Стас хоть и пес, но ничего плохого не сделает.
– Пусть попробует! – грозно сказала одна из серых крыс и сразу спряталась за спины своих товарищей.
– Что вам надо во владениях моего народа? – спросил вождь.
– Нам надо найти станцию, на которой лежит в больнице хозяин Стаса. Мы должны помочь хозяину, а то его убьют, – ответила Настя.
– Добирайтесь туда поверху, – сказал вождь.
– Поверху мы дороги не знаем, – призналась Настя.
– Ищите и найдете, – произнес вождь. – А здесь кроме нас и поездов, ну, еще и людей, никто никогда не ходил и ходить не будет.
– И мне нельзя?! – удивился Леший. – Это, между прочим, не ваши владения, а мои. Все, что находится в лесу, под ним и над ним, принадлежит мне. Значит, и вы – мои подданные.
– Во-первых, леса давно уже нет, – возразил вождь, – а во-вторых, мы не полевые, а домовые крысы и подчиняемся Домовому.
– Домовой – мой младший брат, – сообщил Леший. – Его подданные – мои поданные, а мои подданные – его подданные.
– Может и так, – не стал спорить вождь. Он взял в переднюю лапу кончик облезлого хвоста и пригладил им длиннющие седые усы. – Ладно, ты Леший как бы человек, даже похож на людей, поэтому можешь проходить. А собаку не пропустим. Каждый из нас, став взрослым, давал присягу, что не пропустит в тоннель ни одну собаку.
– Как же мы без него?! – возмутилась Настя. – Кроме Стаса никто не знает, какая станция и больница нужны. Да и хозяина его мы не знаем.
– Придется вам сделать для него исключение, – поддержал ее Леший.
– Нет, – отрезал вождь. – В тоннель может попасть только мертвая собака. Уходите или будем драться насмерть.
– Я согласен драться! – ощерившись, заявил Стас. Он подобрался и завертел головой, выбирая, с кого начать. – Сейчас будет много крови и трупов!
Ему было трудно выбрать, с кого начать, потому что крыс становилось все больше и больше. Задние напирали на передних, а те тряслись от страха, но все равно приближались к собаке.
– Подождите, подождите! Зачем же сразу драться?! Он вам ничего плохого не сделал! – закричала Настя, бегая между псом и своими родственниками.
– Поэтому он и живой до сих пор, – произнес вождь. – Если бы не ты и Леший, мы бы с ним расправились еще у светофора. Без предупреждения. – Он пригладил седые усы кончиком облезлого хвоста и повторил: – Уходите или будем драться насмерть.
Настя посмотрел на Лешего. Тот был занят подсчетом крыс. Их становилось все больше и больше, поэтому он никак не мог остановиться. Настя подергала его за майку, сбив со счета:
– Что будем делать, Леший?
Он почесал затылок, раздумывая. Вспомнил, как раньше пугал людей и зверей. Надув щеки, Леший зарычал самым жутким из своих голосов.
Все крысы и Стас припали к шпалам и заткнули лапами уши. Когда Леший замолчал, они еще несколько минут лежали неподвижно, приходили в себя. Первым очухался Стас и попробовал сразу обеими задними лапами похлопать по ушам. Не получилось. Тогда он похлопал по отдельности.
– Здорово! – похвалил пес. – Я бы все на свете, кроме хозяина, конечно, отдал, чтобы научиться так рычать!
Вторым очухался вождь. Он был глуховат на оба уха, поэтому пострадал меньше остальных крыс. Прочистив уши кончиком хвоста, вождь пригладил усы и проворчал:
– Орешь, будто в лесу находишься!
– В лесу я еще громче кричал. Тут эхо слабенькое, не получается с переливами, – похвастался Леший.
– Нет у тебя больше леса, поэтому и орать не имеешь права, – сделал замечание вождь. – Сколько ни старайся, а собаку не пропустим, – добавил вождь и на всякий случай закрыл уши лапами.
То же самое сделали и все его подчиненные. И Стас попробовал, но закрыть сразу два уха у пса никак
