Появляется Степан в фартуке, с метлой.
Степан. Кончайте… Я свой… Никого не было? Как, похож?
Борис. Был бы я писателем, написал бы про тебя для газеты рассказ.
Степан. Ох, с писателями у меня вчера петрушка вышла… Я подметать буду, а вы слушайте… В школу послали учителей насчет саботажа проверять. Одна старушонка вытащила книгу писателя Достоевского и давай шпарить… Я сижу, дурак дураком, и думаю: Достоевский за нас или против? Пока я это думал, она вторую достает — сочинения графа Толстого. Ну, тут я, конечное дело, сразу сообразил, что раз граф, значит, явная контрреволюция, и эту лавочку прикрыл… А напоследок сказал ей: «Гражданка, говорю, сымите с глаз повязку, взятую у мировой буржуазии, и кончайте перед детишками контру разводить».
Женя. Степка, ты с ума сошел! Какой же Толстой контра?!
Степан. Да я потом и сам вспомнил… Женя, будь другом, составь мне на этих писателей список, который из них за нас, который против… А я перепишу и другим ребятам дам, чтоб не путались… Эй, ребята, тише… Двое идут…
Появляются Романовский и Малинин. Подходят к тумбе.
Малинин. Явка провалена, надо немедленно уходить…
Романовский. Это просто парочка влюбленных…
Малинин. Вы никудышный конспиратор… Они такие же влюбленные, как я врач… Расходимся немедля…
Романовский. Спасибо, доктор…
Расходятся в разные стороны.
Степан
Борис. С чего ты взял?
Степан. Сам не знаю…
Женя. По-моему, тоже не простые прохожие… Так рано к врачу не ходят…
Борис. В любое время ходят…
Степан. Побегу… Только их двое… Ах, черт! Оба куда-то исчезли…
Быстро входят Голубев, Сеня, Тоня.
Голубев
Степан. Нет… Какие-то двое подошли, потом разошлись — один туда, другой сюда.
Голубев. Понятно… Почуяли, паразит-заразы, что явка провалена… Жаль, нас не было… Ну ничего… Борис — к окну! Со мной Сеня и Степан… Остальные здесь…
Тоня. Я тоже с тобой…
Сеня. Не надо… Могут стрелять…
Тоня. Я тоже могу стрелять…
Голубев. Я первый…
Степан. По этажам пошли…
Женя
Борис. Отойди, а то шальная пуля вылетит, спасибо не скажешь…
Тоня
Появляется старик с тростью, за ним Голубев и Сеня. Женя, увидев старика, побледнела и отшатнулась. Старик медленно сходит по ступенькам, делает шаг к Жене и бьет ее по лицу. Все бросаются к старику.
Сеня. Женя, ты его знаешь?
Женя. Это мой дедушка…
Старик. Бывший…
Сеня. Верно, что бывший… А в настоящем — злейший враг пролетариата, саботажник и контрреволюционер… И к тому голоду, который в Москве, имеет самое прямое касательство.
Голубев. Сеня, мы с Тоней его доставим на Лубянку. Ты опечатай квартиру и поезжай в издательство. А вы, ребята, оставайтесь пока здесь… Через час приедут наши на обыск… Пошли.
Степан (
Уходят.
Сеня. Я сейчас…
Ребята стоят молча, ждут. Из тумбы появляется рука Пети.
Женя. Там человек!
Рука прячется.
Кто там?
Голос Пети. Никого нет…
Степан. Что ты там делал? Борис, посмотри.
Борис
Степан
Петя. Я не контра… А это не мои… Кто-то шел и сунул…
Борис. Кто?
Петя. Не знаю… Васька не велел высовываться…
Степан. Какой Васька? Братцы, он не один, у них тут целая организация…
Петя. И совсем не организация… Васька — мой брат… Он не велел вылезать, чтоб не попасться… А то забрать могут…
Степан. А за что тебя забрать могут? Запутался? Братцы, тут дело нечистое. Чует мое сердце, что контрик он…
Женя. Да какой контрик? Мальчишка… Перепугался просто…
Степан. А вдруг кадет переодетый? Обыскать надо…