теперь заполучили в команду настоящего специалиста и энергичного человека. Не фантазера и чудака, а человека весьма практичного. Именно такого нам не хватало.
– Главное, чтобы эта рукопись не попала в руки Арафата! Надо все делать, как Пинхас скажет! – убеждал меня Андрей, хотя я и так был с ним совершенно согласен. – Пусть он все это дело ведет.
Неделю я провел на ферме, а потом снова взял отгул и заехал с Андреем к своему другу Йосефу из Мицпе-Йерихо, с которым немало путешествовал в тех окрестностях. Йосеф уже год как женился, ушел из родительского дома и поселился неподалеку в караване.
Он был не только большой талмудист, но и бравый сержант десантных войск. С первого взгляда в нем виделся боец: мускулистый, крепкий, даже глаза и волосы у него были цвета хаки, казались какими-то выгоревшими, как трава в Иудейских горах в летнюю пору. Да и работал он инструктором по стрельбе: обучал охранников пользоваться пистолетом. Казалось бы, скучнейшее занятие, но Йосеф умел вдохнуть в него жизнь.
– Вся эта прицельная стрельба, которой учат у нас в тире, никому не нужна, – внушал он мне. – Этот навык только снайперу требуется, а телохранителю или охраннику он без надобности. Люди, которым доводилось ликвидировать террориста — не целились! Просто не успевали. А это значит, что вместо того, чтобы учиться прицельной стрельбе, надо учиться правильно держать в руке пистолет. Учиться брать его так, чтобы ствол строго продолжал линию руки. В этом случае невозможно промазать. А ведь этому никто и нигде по-настоящему не учит…
После этого замечания Йосеф минут двадцать ловко и артистично демонстрировал, как следует выхватывать пистолет и, не целясь, направлять его на террориста.
Я очень любил бывать у него дома. Из их поселения открывался потрясающий вид на Иорданскую долину. В тот день была отличная видимость, и можно было отчетливо разглядеть место перехода сынов Израилевых через Иордан.
Я повел Андрея к смотровой площадке, и в лучах закатного солнца открылся захватывающий вид на Иудейскую пустыню, возвышающиеся на другой стороне Иордана горы Эдома и Моава и свинцовые переливы Мертвого моря.
– Видишь, – сказал я Андрею, – когда сыны Израиля входили на свою родину, они прошли по самому низкому месту на земле – 400 метров ниже уровня моря.
– Я знаю. В этом же месте происходило также и крещение Иисуса.
– А помнишь, какое событие здесь еще произошло? С пророком Элиягу?
– Точно, он был здесь восхищен живым на небо! – обрадовался Андрей, жадно впившись глазами в оконечность Мертвого моря. – Как я забыл. Надо же, получается, что пророк Илья был взят на небо из самой низкой точки планеты… Выходит, самое низкое место находится вверху, а самое высокое, соответственно – внизу. Божественный негатив.
– Самое высокое – это же Гималаи? Почему это ты их в самый низ поместил? – удивился я. – Там ведь буддисты подвизаются. Просветленная религия.
– Я читал, что у них будто бы был какой-то роман с нацистами. В «Утре магов», кажется.
– Не знаю, не читал. Тут другое интересно. В Торе сказано: «Пыталось ли какое божество взять себе народ из среды другого народа, как сделал для вас Господь Бог ваш?» После того как были сказаны эти слова, прошло более трех тысяч лет, учеными были описаны все народы и систематизированы все их мифы. И вот выяснилось, что действительно нет такой «мифологической структуры». То есть нет такого божества, которое бы, как Бог Израиля, попыталось вывести народ из среды другого народа! Так вот с этой глубиной Иорданской долины приблизительно то же самое получается. Это ведь нужно было открыть все материки, обмерить все впадины и только тогда стало ясно, чем уникально то место, через которое сыны Израиля прошли при вхождении в свою землю, а пророк Элиягу был восхищен живым на небо...
– Кроме того, перед нами Иерихон, – подхватил Андрей. – Опять же нужно было во всем мире все перекопать, чтобы установить, что это – самый древний город на земле. Исток цивилизации. Это не может не быть знаком. Причем достаточно остроумным: ищите там, где глубже, говорит нам Святой Дух.
– А знаешь ли ты, что Иудейская пустыня в районе Мертвого моря – это не только самое низкое, но еще и одно из самых сухих мест на земле? Здесь почти не выпадает осадков. Именно поэтому в этом районе сохранились древние рукописи. Нигде в мире такого не бывает. Все сгнивает за несколько десятилетий, а тут все сохраняется, как в библиотеке… Многие древние книги благодаря этому прорвались в наше время в своем первозданном виде.
– Ох, как мне уже не терпится скорее добраться до моей находки, – вздохнул Андрей.
– Ты прав. Прошла уже неделя. Пинхасу уже давно следовало бы позвонить.
– У меня всего неделя осталась, – сетовал Андрей. – Я же 20-го уезжать должен. Даже если перенесу билет — виза-то только до конца месяца... О чем он вообще думает?
В этот же день вечером я без звонка зашел к Пинхасу. То, что он мне рассказал, сразило меня наповал. Я ожидал чего угодно, только не этого. Наливая мне чай, он как бы между делом, как о чем-то само собой разумеющемся, сказал:
– Я тут, кстати, побывал в ущелье Макух, но не нашел там никакой пещеры с рукописями... Все пещеры в том месте, что твой друг описал, ничего похожего не содержат. Я вот думаю, не дурачит ли нас Андрей? – озабоченным и заговорщическим тоном сказал он. – Это ведь может быть мистификацией, понимаешь, подделкой. Мне, например, такую фотографию ничего не стоило бы изготовить.
Я не верил своим ушам.
– Как! Ты пошел туда без нас?! Пошел, даже не предупредив меня? – закричал я… – Мы же договаривались идти туда все вместе!
– Мы еще сходим туда все вместе, – сказал Пинхас, немного испугавшись моей бурной реакции и, видимо, жалея, что рассказал мне о своей вылазке.
– Интересно! – не мог успокоиться я. – Ты хочешь идти с нами, после того как решил побывать там без нас, и ничего не нашел?!
– Ты меня неправильно понял. Это была случайная поездка. Я случайно оказался в тех местах и заодно решил убедиться, что рукопись на месте...
– Что-то мне не нравятся твои странные случайные поездки.
– Если бы я в самом деле действовал за вашей спиной, то наверное не стал об этом рассказывать. Я как раз собирался тебе звонить...
– Хорошо, я переговорю с Андреем, – сказал я.
Я шел от Пинхаса, не разбирая дороги. Я был растерян и подавлен. «Пинхас явно водил нас за нос, он не мог оказаться среди безлюдной пустыни случайно, да еще при этом забрести на территорию палестинской автономии, — пытался сообразить я. – Значит, осталось одно: он хотел завладеть свитком за нашей спиной».
Тут я замер посреди улицы — потому что вдруг до меня дошло, что Пинхас мог попросту забрать рукопись и сказать то, что он сказал: ничего не нашел, в глаза рукописи не видел...
Я рассказал Андрею о тайной экспедиции Пинхаса.
– Да, не исключено, что он забрал рукопись. Но скорее всего, он ее действительно не нашел... – добавил Андрей и вдруг усмехнулся. – Я ведь не такой уж и простак, как кажусь. Я же не рассказал все подробности того, где она спрятана. А на самом деле та пещера скрытая... Ее так просто не найдешь.
– Как же ты сам ее заметил? – удивился я.
– Случайно. Я тебе не рассказывал, повода не было. Я спускался с возвышения, поскользнулся на тропе и скатился на дно расщелины. При этом я упал прямо лицом к небольшому углублению... Поначалу я не обратил на него особого внимания. Я встал, поднялся несколько метров по противоположному склону и вот с него только заметил, что углубление это находилось в самом низу одной внушительной глыбы, которая выглядела как бы приваленной к основной скале. И вдруг мне подумалось, что эта глыба может
