Оказавшись в неволе, сын немецкого банкира целыми днями напролет рыдал и отвлекался лишь на еду и непродолжительный сон. Из-за тонкой перегородки глинобитной стены его плач больше напоминал жалобный скулеж брошенного щенка.
Его подруга оказалась куда выдержанней. Уже на следующее утро она постучала в стену и вызвала на разговор соседа по несчастью. В основном говорила Марта, а Андрей ее слушал, выходило, что это не разговор, а исповедь. Вскоре молодой дипломат знал о девушке все или почти все. Родители – клерки в небольшой консалтинговой фирме, младшая сестра – завистливая и прыщавая дура, сама Марта – студентка. Чтобы платить за учебу, подрабатывает официанткой в небольшом ресторане. Ее приятель (которого Андрей мысленно окрестил «плачущим Фрицем») оказался типичным мажором, не особо себя утруждающим продвижением по жизни. С Мартой они познакомились на дискотеке, и чтобы произвести на девушку впечатление, юнец предложил провести ближайший уик-энд в Египте, обещая показать «небо в алмазах». В результате вместо номера в пятизвездочном отеле они получили провонявший козьим навозом сарай, на завтрак, обед и ужин – черствые лепешки и затхлуюводу в глиняном щербатом кувшине.
«Типичное поведение зажравшихся щенков богатых родителей, – неприязненно подумал Веретенников. – Мажорство – как подлость, предательство и прочие человеческие пороки – не имеет национальности. Жлобы – они и в Африке жлобы».
Спустя три дня Андрей сообщил своей новой знакомой:
– Сегодня, когда меня выводили во двор, я слышал разговор главаря с бугаем и, как понял, отец твоего бойфренда согласился заплатить выкуп. Так что уже через пару дней вернетесь к своим любимым родителям и копченым сосискам с пивом.
– Я не люблю пиво, – с непонятным вызовом заявила Марта и добавила уже не так категорично: – И сосиски тоже. Хотя от большого куска жареной свинины с кислой капустой не откажусь.
Молодой человек подавил улыбку и лишь негромко хмыкнул, радуясь в душе тому, что девчонка не оказалась безбашенной наркоманкой и мажор не успел ее подтолкнуть к краю пропасти.
Со своей дальнейшей судьбой Андрей уже определился: действовать начнет, когда немцев повезут в город – по крайней мере количество бандитов уменьшится, и, вполне возможно, их силы сравняются…
Глава 6
– Нет, Элеонора, пока ничего не известно. Могу сказать одно – работа началась. Я не буду тебе больше звонить, свяжусь лишь в одном случае – когда станет известен окончательный результат. Да, можешь не сомневаться, также сообщу и самое страшное. Может, дать слово офицера? Хорошо, набирайся терпения и жди моего звонка.
Андрей Андреевич с облегчением опустил трубку на рычаг – разговор с Веретенниковой дался ему тяжело. Взглядом он отыскал пачку «Парламента», задвинутую на самый край стола. Закурив, откинулся на спинку кресла, закрыл глаза и с облегчением почувствовал, что к этой увядшей, некогда любимой женщине уже не испытывает любви, которая хранилась в его душе многие годы, тлела в памяти рубиновым огоньком, рассыпалась в прах, как гипсовая статуя на морозе. Недаром ведь говорится, что время – лучший доктор от любви. Только оно же и душу бередит, подкидывая все новые проблемы… Для генерала такой проблемой стал неожиданно объявившийся внук – вернее сказать, поиск пропавшего внука. Впрочем, в отличие от большинства пожилых людей он оказался в состоянии организовать розыск парня, родного по крови человека.
Генерал продолжал ходить на службу, «подбирая хвосты» перед уходом на заслуженный отдых. Это заключалось в подписях на документах, завизированных раньше. Преемник Родион Крутов заходил к нему редко. Толковый и опытный офицер, принимая «Комитет информации», предпочитал во всем разобраться самостоятельно и отвлекал вопросами Журавлева лишь в самых сложных случаях. На еженедельные доклады к президенту теперь ездил он.
Сигарета дотлела до середины, Андрей Андреевич затушил окурок и бросил в пепельницу, затем потянулся всем телом так, что заскрипело кресло, и собрался было взять папку с утренней сводкой, как неожиданно завибрировал мобильный телефон. Этот номер был «свежим» – Журавлев приобрел его недавно и сообщил всего нескольким доверенным людям.
– Добрый день, Андрей Андреевич, – узнал генерал голос египетского агента Зульфии Мехли. Девушка уже пять лет работала на «Комитет информации» и проявила себя как высококлассный профессионал. Кого назначить координатором в поиске младшего Веретенникова, вопрос для него не стоял.
– Здравствуйте.
– Туристы прибыли, программу экскурсий обсудили. Завтра начинается тур по достопримечательностям Каира.
– Хорошо. Если появится что-нибудь интересное, сообщите о первых впечатлениях.
– Обязательно, – заверила его девушка и, поняв, что разговор окончен, поспешно попрощалась.
Отключив связь, Журавлев сунул трубку обратно в карман, поближе подвинул папку и водрузил на нос очки…
Услышав в динамике короткие гудки, Зульфия также отключила телефон, небрежным жестом бросила трубку на кресло и в задумчивости посмотрела на мужчин, сгрудившихся у журнального стола. На нем расстелилась карта одной из базарных площадей египетской столицы.
Это был район, где проживал фигурант, которого должна разрабатывать группа Олега Донцова. Сыщика в отличие от остальных членов команды Воронцова не поселила в гостинице – для него она арендовала небольшую виллу в элитном районе. Двухэтажный особняк с подземным гаражом за высоким глухим забором, с полудюжиной камер слежения и сейсмодатчиками сигнализации был идеальным местом для основной базы.
Первый этаж был определен как жилой, на втором устроили что-то вроде штаба. Вдоль его стен стояли открытые пластиковые кофры, в которых были уложены портативные немецкие автоматы «хеклер- кох», австрийские пистолеты «глок», французские бинокли с инфракрасной подсветкой, приборы связи, направленного действия микрофоны, английские жесткие бронежилеты. А также снайперские винтовки, оружие скрытого ношения, полимерные стреляющие устройства, кинжалы из закаленного стекла, на которые не реагируют металлоискатели и которые не просвечивают рентгеновские лучи. Экипировка и оружие были поставлены на всевозможные случаи этой зарубежной экспедиции – от оперативной работы и до боевых действий.
Алена приблизилась к столу, над которым нависли мужчины, и громко произнесла:
– Ну, что ж, господа, давайте еще раз пройдемся по распределению наших ролей. Прошу, – молодая женщина указала на Христофорова.
– В девять ноль-ноль мы занимаем место на автостоянке возле рынка, – рука чекиста опустилась на игрушечную красную машину, стоящую на карте.
– Вы, – Воронцова перевела взгляд на Серванта.
Гигант слегка откашлялся, его толстый палец уткнулся в синюю игрушку напротив обведенной жирным красным маркером усадьбы фигуранта.
– Я занимаю позицию в девять двадцать.
– Вы, – настал черед Савченко.
– Я занимаю позицию в девять двадцать пять – девять тридцать.
– В девять пятьдесят мы с Султаном подъезжаем к вилле Нурина, – не дожидаясь приглашения координатора, заговорил Донцов. – Заходим внутрь, ну а дальше по мере развития событий.
– Все верно, – кивнула Алена. – Ваши машины стоят на гостиничных стоянках. В случае возникновения каких-либо непредвиденных ситуаций действовать по обстановке. – Отойдя в сторону, она включила проектор, который тут же высветил на противоположной стене карту Каира. – А сейчас обсудим маршруты экстренных отходов…
– О прошлой дипломатической халяве можешь забыть навсегда. Здесь нет ни приемов, ни фуршетов,