сплошная работа. Тяжелая и рутинная.
Новый шеф Боба Гранда был худощавым афроамериканцем выше среднего роста, с большими темными глазами и абсолютно невыразительным лицом. Именно такая физиономия должна быть у сотрудника наружного наблюдения. Очки в толстой оправе сделают из него типичного гражданского – врача или нотариуса, а фальшивые усы и выгоревшая на солнце бейсболка выдадут в нем коренного жителя трущоб. В арабских одеждах он с легкостью растворился бы даже среди бедуинов.
Гранда шеф встретил в аэропорту и с ходу расставил все точки над «i».
– О тебе, парень, мне все известно, досье прибежало раньше тебя. Ко мне можешь обращаться просто Дак. Я пять лет служил в ФБР, боролся со шпионами, но последние десять лет занимаюсь исключительно террористами. Здесь, в Аравии, уже три года командую отделом.
– Много людей в нашем отделе? – упавшим голосом ради приличия поинтересовался Боб, сутуло сидящий в кресле «Понтиака» возле водителя. Впереди их машины катил внедорожник с тонированными стеклами, позади еще один, из чего молодой оперативник сделал вывод, что его новый патрон – большая шишка.
– В отделе пять подразделений, – начал словоохотливо вводить нового сотрудника в курс дела Дак, не отрывая взгляда от дороги. – Штабное подразделение, собственная безопасность, оперативная команда, к рядам которой ты, кстати, приписан, также радиоэлектронная разведка и группа быстрого реагирования. – Дак указал подбородком на джип впереди. – Самое многочисленное подразделение.
– Неужели все так серьезно?
– Сынок, мы находимся на переднем крае тайного фронта.
– Но Саудовская Аравия наш главный союзник в этом регионе. – Гранд не упустил возможности напомнить шефу, что они находятся в дружественной стране, на что тот лишь снисходительно усмехнулся.
– Официально – союзники. Еще бы им с нами не подружиться: мы главные экспортеры их нефти, и их деньги лежат в наших банках, а их дети получают образование в наших университетах. Но это официально, а вот неофициально… Главная религия аравийцев – ваххабизм, их кумир – Усама Бен Ладен, миллиардер и террорист, которого здесь все, от наследного принца и до безграмотных дехкан, считают истинным борцом с неверными. Так что нам приходится постоянно держать ухо востро. Аравийская пустыня – настоящее бескрайнее море, и, как всякое море, оно изборождено караванными путями, большая часть из которых – тайные тропы контрабандистов наркотиков и оружия. На этих бескрайних пустынных просторах, подобно разбросанным островкам, попадаются оазисы, где обитают религиозные отшельники и кочующие разбойники, также можно нарваться и на учебные лагеря террористов. Настоящий рассадник неприятностей, который нужно постоянно контролировать. Вот ты и войдешь в группу, которая этим занимается.
…Сотрудники отдела антитеррора расположились в дипломатической миссии США на территории большого и обжитого коттеджного поселка, обнесенного по периметру глухим бетонным забором. Кроме этого, безопасность янки обеспечивали полдюжины полицейских патрулей, курсирующих снаружи. Коттеджи издалека походили на игрушечные домики, спрятанные в тени гигантских раскидистых пальм.
– Ты будешь здесь жить, – сказал Дак, остановив свой «Понтиак» возле одного из коттеджей. – Внутри все необходимое для жизни на первое время; ну, а дальше сам разберешься, где супермаркет, где бар, ресторан. Как я тебе уже говорил, страна для нас небезопасная, если выпил, не вздумай выбираться за периметр. – Немного подумав, патрон напоследок вполне дружески посоветовал: – И вообще старайся один не покидать городок.
Боб Гранд внутренне возмутился и хотел напомнить, что он давно вырос из детских штанишек и успел поработать на Ближнем Востоке, но Дак его опередил:
– Сегодня отдыхай, а завтра я тебя представлю личному составу. Твой непосредственный начальник проведет инструктаж, объяснит служебные обязанности и ответит на возникшие вопросы. Главное, ни на секунду не забывай, что ты на тайной войне и постоянно находишься под прицелом. Одно неверное движение – и твои безутешные родственники получат конверт из звездно-полосатого флага[4]. Это ясно?
– Ясно.
– Все, парень, ты пока свободен.
Вытащив из багажника чемодан, Роберт Гранд уныло направился по идеально ровной, посыпанной крупным гравием дорожке в сторону небольшого двухэтажного коттеджа.
Внутри царила почти хирургическая чистота. От работающего кондиционера воздух был прохладным. Втянув носом, Боб уловил аромат хвои.
– Дом, милый дом, – опустив чемодан на выложенный плиткой пол, пробормотал он, оглядываясь по сторонам. За все годы службы Гранд так и не привык к казенному жилью.
– Роберт Гранд больше не работает в нашем посольстве.
Голос секретаря звучал сухо и бесстрастно, как механический автоответчик. Каждый рабочий день ей приходилось выслушивать массу вопросов и давать столько же ответов, тут поневоле очерствеешь.
– Как же так? – искренне возмутился Омар Нурин. Как было условлено с янки, он позвонил ему, чтобы обсудить время и условия продажи русского пленника. Он выполнил свою часть договора, а вот Гранд… – Мы же с ним договорились на сегодня. Куда же он подевался?
– Сожалею, сэр, но это конфиденциальная информация, – секретарь подвела черту под их диалогом.
Услышав в динамике короткие гудки, палестинец в сердцах бросил трубку.
– Шайтан, шармут[5]…
Несколько минут он выкрикивал витиеватые арабские ругательства и проклятия. Немного успокоившись и остудив свой гнев, стал анализировать ситуацию, в которой оказался. Последнее время его дела шли не особо гладко. Кое-где проглядывали огрехи, которые допускал посредник, и если к ним внимательно присмотреться, можно увидеть, что после Нурина многие дельцы либо попадали в лапы спецслужб, либо уничтожались. Вечно это продолжаться не могло, юркий, как ящерица, и хитрый, как змей, Омар Хаджи Нурин никогда не забывал об этом. Выход на американского дипломата, который был агентом ЦРУ (в этом палестинец был уверен), должен стать выходом из опасного окружения. Посредник был готов передать американской разведке все свои контакты среди криминалитета и террористических организаций Ближнего Востока в обмен на спокойную и тихую жизнь под программой «защиты свидетелей».
Внезапное «исчезновение» дипломата могло обозначать лишь одно – американцам он не нужен. Это был первый тревожный звонок. Будут ли еще предупреждения – неизвестно…
Омар Хаджи Нурин сунул в рот мундштук кальяна из слоновой кости и глубоко затянулся, прислушиваясь к мерному клокотанию воды в колбе. Чувствуя себя загнанной в ловушку крысой, палестинец лихорадочно искал выход, понимая, что самостоятельно ему не выжить. Позарез нужен влиятельный покровитель, и если это не Дядя Сэм, то кто же?
Среди сильных мира сего знакомых у Омара насчитывалось немного, если не сказать, что вообще не было. «Хотя… почему нет?» – пухлая рука посредника скользнула под рубаху, где на груди среди густых волос висел большой медальон из чистого золота – подарок Салеха Фейсала Аль-Кадиба, одного из аравийских эмиров. Человека не только влиятельного, но и своевольного, над собой не признающего никакой власти, кроме власти Всевышнего. Когда-то Омар оказал эмиру услугу, организовав покупку военного раритета. Аль-Кадиб остался доволен приобретением, за что не только беспрекословно оплатил все затраты, но и одарил посредника щедрым подарком в виде кулона, напоследок сказав:
– Если подвернется что-то по-настоящему стоящее, звони. Не обижу.
Его слова звучали в голове палестинца. Более того, Салех Фейсал Аль-Кадиб был известен не только как коллекционер вооружения Второй мировой войны: близкое окружение знало его как истинного шахида – борца за веру.
Прямой телефонный номер эмира палестинец сразу заучил на память и помнил не хуже, чем суры из Корана, которые он прилежно заучивал с раннего детства.
– Салам аллейкум, эфенди, – услышав голос наследного принца, с почтением поздоровался Омар Хаджи Нурин.