Иерусалиме.
«Старика давно нет в живых, а его дело живет до сих пор. Словно подводная лодка, то ложится на грунт истории, то всплывает на поверхность, чтобы угрожать действующим политикам. Но все это вчерашний день… – Доктор достал из кармана пачку с сигариллами, набитыми ароматным слабоникотиновым табаком. Это было одно из немногих удовольствий, которые мог себе позволить Карл, особенно после сексуальной разрядки. Щелкнув зажигалкой, он глубоко затянулся. – Я тот, кто вдохнет в устаревшую идею новую жизнь и увеличит ее силу в тысячу крат».
Теперь в старой тюрьме, где еще недавно нукеры шейха держали провинившихся, рубили головы и руки ворам и сдирали кожу с клятвоотступников, была обустроена лаборатория с самым современным оборудованием. Именно здесь, в этом самом месте, он будет воплощать в жизнь свое открытие, которое вскоре погрузит в животный ужас политический бомонд Среднего и Ближнего Востока, а с учетом современных транспортных возможностей – и весь земной шарик.
Карл Мерк мечтательно затянулся, глядя на поблескивающие под лунным светом отполированные за сотни лет пустынными ветрами камни. Он на себе ощутил исходящую от этого зловещего здания энергию, аккумулированную из ужаса и боли тех, кто находился внутри, кого там пытали и казнили самыми варварскими методами. Теперь смерть и боль будут питать мозг других.
«Мозг? – неожиданно задумался доктор Мерк. – Как раз исполнителям мозг нужен только вначале, как маршевая ступень у баллистической ракеты, потом он должен отключиться, едва сработает сигнал атаки».
Он изобрел абсолютное оружие, пострашнее ядерного и точнее любой, даже самой совершенной снайперской винтовки. По его щелчку, по одному нажатию кнопки будут создаваться человеческие организмы, способные рушить политические системы, разваливать государства, менять ход истории. Он вновь посмотрел на дворец шейха. Окна были плотно зашторены, наружу не пробивалось ни единого, даже самого тонкого лучика. Салех Фейсал Аль-Кадиб, мечтающий о троне всех саудитов и сам создавший армию безжалостных фидаев, больше всего боялся стать жертвой наемных убийц.
Дым с ментоловым ароматом приятно холодил нёбо. После принятой ванны с розовым маслом и сексуальной гимнастики мозг ученого работал, как сверхскоростной компьютер, – одна за другой в памяти всплывали химические формулы, математические расчеты, кодовые фразы. Аравийский принц, который считал себя образованным и религиозным одновременно, самым хитрым и изворотливым, на самом деле для Мерка был не сложнее инфузории-туфельки. Десять лет назад, когда они познакомились в Монте- Карло, шейх, распираемый гордостью, рассказывал ему, как делал из своих нукеров настоящих бесстрашных воинов. А готовил их по способу самого Старца Горы: сперва кандидата накачивали наркотиками, а потом, когда джигит приходил в себя, то оказывался в райском саду в окружении лучезарных дев, изысканных яств и напитков. Райский сад в оазисе за крепостными стенами ему устраивали голливудские специалисты по спецэффектам, а небесных гетер успешно изображали опытные путаны, которых вербовали в лучших борделях Европы. Все это в сочетании с ЛСД, как считал шейх, приводило к поразительным эффектам, и нукеры свято верили в то, что их ждет после смерти за своего господина. Поэтому готовы были погибнуть.
Все это верно. Но туповатые бедуины годились лишь для того, чтобы носиться по пустыне, собирая дань с контрабандистов, отстреливать несогласных с таким положением вещей и время от времени сражаться с правительственными патрулями. Такими методами мир не заставить содрогаться. Другое дело – он…
Для Карла Мерка наука всегда была не просто навалом различных дисциплин, а конкретным указателем на дороге для достижения обозначенной цели. Блестящий химик, он больше двадцати лет назад увлекся идеей воздействия и, главное, управления человеческим сознанием. До него подобными вещами занимались древние колдуны, шаманы, чуть позже алхимики и, наконец, ученые с университетским образованием. Мерк был далеко не первым, но собирался стать лучшим. Ведь он всегда и везде был лидером – и во время учебы в школе, в университете, и когда работал в научных центрах и секретных лабораториях.
Поиски оптимального варианта заставили ученого мужа поскитаться по миру. Он общался на Гаити с колдунами, изучая формулы эликсира воскрешения; на Филиппинах узнал, как при помощи с виду безобидной рыбки фугу можно создавать биороботов (живых мертвецов); на Ближнем Востоке знакомился с технологией подготовки «черных вдов». В Японии пытался разгадать феномен камикадзе, но вскоре понял, что «божественный ветер» – именно так дословно переводилось название бойцов-самоубийц – ему не подходит: ведь на смерть они шли добровольно и осознанно. Весь вопрос заключался в полученном с самого рождения воспитании, что для ученого не представляло ни малейшего интереса. Япония запомнилась ему баней, гейшами и саке. В отличие от многих алкогольных напитков, саке не забивало мозги, а давало веселящую легкость.
В конце концов пути ученого, которого еще во время учебы в университете однокашники за целеустремленность и фанатичность окрестили Сумасшедшим Профессором, и саудовского принца Салеха Фейсала Аль-Кадиба пересеклись. Познакомились они случайно на одном закрытом аукционе, где распродавались артефакты, прежде принадлежавшие бонзам Третьего рейха. Оба оказались поклонниками Адольфа Гитлера. Один с детства считал себя сверхчеловеком, в мыслях представляясь «Доктор Менгеле»[11], второй с младых лет от своего деда был напичкан рассказами о фюрере и фельдмаршале Роммеле, с которым тот был лично знаком, поэтому, едва достигнув подросткового возраста, искренне сокрушался, что войска последнего не дошли до Саудовской Аравии.
Познакомились поближе и вскоре выяснили, что у них куда больше общих интересов, чем тяга к нацистской истории. С этого дня все проблемы с финансированием изысканий доктора Мерка были полностью решены. Сумасшедший Профессор взялся за работу с удвоенной энергией. Сперва он, как маститый скульптор, отсек все ненужное – промывание мозгов и наркотики были примитивны, как дубина неандертальца в век электроники, слишком бросались в глаза. Он выбрал наиболее короткий путь к конечной цели – создал химическую инъекцию, но она оказалась ненамного эффективнее выброшенных на «свалку истории» наркотиков, которыми накачивают перед атакой шахидов.
К счастью, Сумасшедший Профессор вскоре нашел оптимальный вариант, объединив в одну систему все самое эффективное. Практические эксперименты подтвердили верность решения доктора Мерка – шейх нашел для него подходящие экземпляры, и он наконец сможет ему продемонстрировать свои возможности. «Добро пожаловать, принц, в мир теней, где я – их король…»
Тень от солнца, стремительно скрывающегося за горизонтом, последний раз пробежала по барханам и исчезла. Кавалькада всадников, едва одна за одной на небе стали вспыхивать звезды, остановилась на ночлег. Впервые за долгие часы перехода по пустыне пленников сгрузили с лошадей на еще горячий песок, ноги развязали. Лишь шеи по-прежнему сковывали широкие стальные ошейники с тяжелыми допотопными замками.
Бедуин, который вез на своей лошади Андрея, одним толчком сбил парня с ног и направился к остальным кочевникам, которые уже обустраивались на ночлег. Веретенников пристально рассматривал своих новых пленителей. Под плащами талии всадников стягивали широкие кожаные ремни, за которые были заткнуты кривые восточные кинжалы с рукоятками, богато украшенными позолоченным орнаментом. По бокам свисали сабли и пистолеты в старомодных брезентовых кобурах. Грудь каждого кочевника была перетянута подсумками с магазинами для штурмовых карабинов, которыми были вооружены поголовно все бедуины. Внешне они мало походили на растиражированный в кино и литературе образ кочевников – пустынных разбойников. Бедуины расседлали лошадей, подвесили к их мордам сумки с овсом, затем от общей массы отделились двое и по одним им известным ориентирам стали руками раскапывать песок. Вскоре они отрыли тростниковый мат, убрав который извлекли наружу несколько больших бурдюков. Развязав горловины кожаных мешков, стали разливать воду по флягам.
Андрей, по-прежнему во все глаза наблюдавший за кочевниками, вдруг осознал, что это для них, урбанизированных европейцев, жаркая пустыня безжизненна и непреодолима, а для ее коренных жителей это такой же обитаемый мир, как непроходимые леса для сибиряков. Аборигены давным-давно научились делать тайники, в которых прятали от безжалостного солнца запасы воды и продовольствия.
Первыми бедуины напоили лошадей, потом по глиняной плошке со спасительной влагой и куском
