Отвлёк нас от дел приятных мобильник мой, заумиравший.
— Леонид Сергеевич? Слушаю вас внимательно!
— Здравствуйте ещё раз, Виталий Николаевич. Я созвонился кое с кем. Вам следует прибыть в город Салоники. Балканский грузовой терминал там расположен. В Салониках, на улице Аристотеля вы отыщете отделение юридической компании Гольдман. Мне сказали — это несложно. Там вам следует обратиться к госпоже Инессе Мюллер. Покажите ей мою визитку. Я переговорил с ней, она всё организует. И удачи вам!
— Прощайте Леонид Сергеевич! И спасибо.
Я щёлкнул крышкой телефона и Катю спросил —
— Катя, ты знаешь улицу Аристотеля в Салониках, дом 26?
— Разумеется, это в деловом центре, недалеко от Черноморского банка. Найти будет нетрудно.
— Вот! А ты говоришь, бред! Мне вот транснациональная корпорация кровавых-убийц-адвокатов большим бредом представляется!
— И всё равно, сомнительным мне всё это кажется.
— Но, ты едешь со мной?
— Куда угодно, дорогой!
— Вот мы и проверим, насколько сомнительно всё это. Если надуть попробуют — отобьёмся. Ты посмотри только, какие мы с тобой до зубов вооружённые! Нам только кулемёта и не хватает!
— Виталос, ты на каком-то неправильном русском языке говоришь! Что есть это такое — кулемёт?
— Машиненган! Такое слово знаешь? Вот оно и есть. В русском литературном звучит — пулемёт. Но неправильные пчёлы собирают неправильный мёд, а неправильные пилоты уезжают в неправильные земли и увозят с собой неправильных красавиц-миллионерш. И от всех этих неправильностей они нервно шутят, и иногда неправильно говорят. Например — кулемёт! От понятия — метать кули. Кстати, о кулях. Пора нам думать об упаковке баулов и прочих материальных ценностей. Завтра узнаем у госпожи Мюллер подробности, а ты списочек готовь и всё, что сердцу дорого и в жизни полезно в него включай. Твои закрома тебе лучше известны. А ружья продай, если с собой не возьмёшь. Не акулам банковским же их оставлять. Я так думаю кубометров двести, минус объём 'Каравана'. Примерно так. Обнесём что сможем, раз уж ты воровка у меня. Воровать, так по военному. Дотла.
У меня одно сомнение только, перед отъездом хмыря навестить, или прямо сейчас? Решил, что прямо сейчас понадёжнее будет. А то вдруг он ещё чего отмочит и замочит ещё сдуру. Или скроется куда.
— А теперь поедем-ка, любимая, навестим нашего друга. Где он там живёт. Смеркается уже. Самое время визит нанести.
Оделись мы в тёмное, нашли в книге телефонной нужного господина, адресок выяснили. Взяли из оружия только короткоствол, и поехали перекрестившись. Почти час добирались. Домик у сутяги оказался на несколько квартир однако, с отдельным входом для каждого квартиросъёмщика. У входа кусты какие-то густо понасажены. Это хорошо. Это нам удобно. Окна в квартирке у клиента тёмные. Света нет. А ведь времечко позднее уже. Неужто сбежал с перепугу шалунишка, когда акция его успехом не увенчалась? А ведь мог. Но мы подождём, там видно будет, а заодно успокоимся. Ведь трясёт обоих не по-детски. Хреновый из меня 'чистильщик-мокродел'. Никудышный вовсе. Как бы мне не облажаться по неопытности.
Засели в кустиках, прижались друг к дружке. Решили до упора ждать. Упор к нам явился с рассветом. Похоже клиент и в самом деле куда-то сдриснул с перепугу. С работы шакал сразу уволился, после погашения Катиных долгов. Она ему сама увольнение там же в банке и подписала. И расчёт дала. Ну и Бог с ним… пока. У нас и без него дел ещё навалом. Вышли мы 'огородами' к таверне на перпендикулярной улице за два аж квартала, где тачку парковали, и домой поехали. Надо же хоть часа четыре поспать.
Утром поднялись в 09:00, и первым делом дозвонился я фрау Мюллер. Назначили с ней встречу на 10:00, позавтракали, позёвывая, на скорую руку кофейком, и поехали на встречу. Легко нашли нужный дом, там обнаружили вывеску отделения юридической фирмы Гольдман и до офиса госпожи Мюллер добрались не заблудившись. Белокурая бестия предпенсионного возраста кабинет занимала скромный и невеликий. Однако характером означенная партайгеноссе обладала нордическим и к врагам беспощадным. Однако к друзьям, в числе которых мы по статусу оказались, отнеслась дружелюбно. Узнав о характере груза, предложила два варианта — седельный тягач или платформа железнодорожная. Погрузку самолёта на месте отбытия она берёт на себя. Доставка к месту погрузки всего подлежащего пересылке — на мне. Обсудили сроки. Нам на упаковку хабара требовалось ещё несколько дней. Она сказала, что на второе августа формируется небольшой состав, вагонов на пятнадцать переселенцев-фермеров, из Македонии. Пять семей, везут с собой и скот, и сельхозтехнику и всё остальное, вплоть до вилок и сковородок. Порекомендовала и нам воспользоваться платформами, сказав, что продаст их нам в потребном количестве практически по цене металлолома. Попутно уточнила таксу на перевозку одного кубометра груза. Вот, всё- таки сволочь он, мой дорогой Леонид Сергеевич! Он мне штуку бакинских за куб в Москве задвигал. А Инесса с меня стребовала всего по двести пятьдесят евро. За точно такой же кубометр. Доведёт Лёню жадность до цугундера! Ой, доведёт! В итоге договорились, что пакуем в контейнер груз, подвозим в указанное место, там краном закидываем ероплан на платформу и вперёд, под марш 'Прощание славянки'. Показала нам фрау место отправки на карте, у Катерины глаза большие сделались.
— И что не так, любимая?
— Никогда бы не подумала, что врата в иной мир в таком месте расположились! Лачанокипой! Промзона. Там же и нет ничего.
— Всё необходимое там есть! — Вмешалась насмешливо дама Инесса. — Железнодорожные пути, масса подвижного состава, вагоноремонтная мастерская в которой и установлены врата. Очень удобное место. Исключительно удобное.
— Ну, и замечательно! — подвёл я итог.
Попрощались мы с проводницей в мир иной и в аэроклуб поехали, там нас уже должна была дожидаться художница, для декоративной отделки хвостового оперения пепелаца.
Она и дожидалась, сидя на стремянке на корточках, в бейсболке белой на затылок развёрнутой, из- под которой две коротеньких косички с красными бантиками в белый горошек торчали, В короткой юбочке в крупную красную клетку и в топике из под которого только сосочки не видны и были. И готовилась конопатая юница эта к трудовой деятельности. Краски удобно раскладывала, краскопульты и прочее своё добро. Под стремянкою же мелькал Чезаре, то и дело спрашивая пышечку о том удобно ли ей? Не нужно ли ей ещё чего, для обеспечения процесса? И нескромно вверх поглядывал. Там было на что посмотреть. Он и не пренебрегал. Посматривал, греховодник сивый. Художнице нисколько забота такая не мешала, а даже очень нравилась.
Подошли мы с супругою, поздоровались с маляршей. Явил я ей предмет творческого горения подлежащий изображению. Лис живописице понравился. Показала она мне 'О'Key', цену назвала и за разметку принялась, слегка на стабилизатор коленочкой сочной опершись. Щёлкнула меня Катерина по носу, чем пристыдила и заставила вернуть глаза на место. Но я и затылком полоску белую видеть не перестал. Даже головой помотал, чтобы наваждение пропало. Вот почему женщины моногамны, а мужики наоборот, в массе своей, полигамны сволочи? Причём от воспитания тут мало что зависит. Вот чего мне от соплявочки этой надо? Да ничего решительно! У меня Катя вон какая, лучше и не бывает. Верная и послушная. А глаза кобелячьи сами вкось изогнуться норовят. Как им только не стыдно.
На фиг! Позвал я Чезаре с собой и от искусов бесстыжих в ангар сбежал. Сели мы у него в каптёрке и списками занялись. Пневматики самолётные долго не живут, и там такого типоразмера вряд ли производят. Резины новой гудтэровской повышенной износостойкости — пять комплектов. Пять тыщ как с куста. Далее масла. AeroShell Turbine Oil 500 в коробочках. Из расчёта на пять лет эксплуатации по 250 евро за коробку. Я бы больше нахомячил. Срок годности больше нахапать не позволяет. Да и дороговато. Двадцать два литра в коробе, а у меня полная заправка масла с фильтрами и радиаторами — 14 кварт американских. Это будет… это будет… да чтоб они подохли с квартами и фунтами! Пятнадцать с половиной литров! Плюс расход. Который пятьдесят грамм на час полёта. Итого исчо пять килоевров. Далее прокладки и пыльники и манжеты и прочие резинотехнические изделия. В количествах исходя из расходоёмкости. Семнадцать с копейками. Тыщ, разумеется. Подмахнул я счета, за доставку с меня маненечко ещё соскоблили, но на
