Заря генетики человека. Русское евгеническое движение и начало генетики человека

говоря, все низшие таксономические категории (вид, подвид или раса, подраса и т. д.) можно рассматривать, как «популяции». При таком понимании термин «популяция» не может иметь самостоятельного значения в систематике и никоим образом не может заменить приведенной выше терминологии последовательно дробящихся таксономических единиц. Самое пользование этим термином в систематике является несколько претенциозным, так как определение чистых линий, их числа и характера, возможно лишь путем разведения особей в течение многих поколений, что осуществимо, разумеется, лишь в ничтожном количестве случаев. Поэтому мне представляется более правильным ограничиться в систематических определениях лишь эмпирическим констатированием одно– или многообразия признаков (моно– или полиморфии), не предрешая вопроса о том, имеет ли полиморфия, если она наблюдается в данном виде или подвиде, гено– или фенотипический характер. Таким образом каждая систематическая единица может быть определена как моно– или полиморфная, и можно говорить о моно- или полиморфном виде, подвиде, племени, расе, подрасе и т. д.

Что касается представления о нереальности вида или, точнее, о его генетической неоднородности, то оно имеет несомненно ограниченное значение: количественно и качественно преобладающий комплекс признаков и генов является общим для всех особей данной таксономической категории, а этого и достаточно для определения родственных отношений видов, их естественной истории. Систематическое разграничение многих форм вполне подтверждается экспериментально-генетической их проверкой (см., напр., работы Вавилова).

В связи с этим нужно упомянуть о коррективе, вносимом в представления о систематических категориях изучением их гибридизации. В прежнее время критерием принадлежности к данному виду считалась безусловная плодовитость особей при скрещивании, неплодие их принималось как указание на их видовое различие. В подобных случаях можно предполагать, что хромосомы оплодотворенного яйца неспособны дать парные соединения после деления в стадии синапсиса, вследствие их неоднородности, развитие зародыша в этом случае невозможно. Систематический и генетический критерий в таком понимании совпадают. В настоящее время мы знаем, что критерий бесплодия не является абсолютным. Известны случаи, когда формы, очень близкие по внешнему виду, оказываются совершенно или частично бесплодными, например, два вида улитки (Helix hortensis и Helix nemoralis), два вида лошади (домашняя лошадь и осел). С другой стороны, формы не менее различные, как, например, Sus scrofa и Sus indica, легко плодятся при скрещивании; в искусственных условиях удается получить гибридов довольно далеких видов (например, уток) или даже родов. Вообще, искусственная обстановка или резкое изменение условий среды чрезвычайно существенно для гибридизации. Именно изменение в условиях существования ведет к тому, что половой инстинкт животного меняет свое направление, и физиологическая сексуальная изоляция разных видов утрачивается, подобно тому как, например, глухари и тетерева, в нормальных условиях обычно не скрещивающиеся, начинают давать помеси, когда в результате усиленной охоты оказывается недостаток самцов или самок данной формы. В нормальных, же для вида условиях гибридизация чрезвычайно редка и тем реже, чем выше организация вида. В растительном мире гибридизация происходит гораздо легче, в типе позвоночных она легче осуществляется в нормальных условиях у рыб (например у Cyprinidae, чем в выше стоящих классах. У млекопитающих, у которых половое влечение и отвращение определяются очень сложными факторами, при участии почти всех внешних чувств, – гибридизация в нормальных условиях почти невозможное явление. Таким образом хотя в экспериментальных условиях, при продолжительных опытах, в некотором проценте случаев удастся получить положительные результаты при скрещивании различных видов, в жизни природы этот процесс не играет существенной роли, виды остаются физиологически достаточно изолированными. Критерия бесплодия, хотя он и не имеет абсолютного характера, практически оказывается достаточно для разделения таксономических единиц и установления их родства.

Возможность видовой гибридизации, хотя и довольно ограниченная в естественных условиях, все же учитывается современной систематикой, образующей из соответствующих форм особую систематическую единицу – сборный вид (Species collectiva или conspecies) в отличие от обычного или целостного вида (Species integralis). Термин «сборный вид» применяется для обозначения форм, морфологическое различие которых соответствует видовым, но разграничение которых, вследствие утраты сексуальной изоляции и появления переходных форм, становится затруднительным. По представлению некоторых генетиков каждый вид является сборным, ибо включает в себе несколько элементарных видов или чистых линии. В этом смысле термин «сборный вид» приобретает одинаковое значение с термином «видовая популяция» или «полиморфный вид». Однако для избежания смешения понятий желательно не пользоваться термином «сборный вид» как излишним синонимом термина «популяция» и сохранить за ним только то значение, которое указано выше и в некоторых случаях существенно необходимо, а именно обозначать этим термином совокупность нескольких видов, достаточно ясно выраженных в типичных случаях, но соединяющихся между собой переходными формами. Соединяющиеся переходами части сборного вида называются иногда также элементарными видами. Если согласно с Де-Фризом понимать выражение «элементарный вид» как синоним термина «чистая линия», то такое наименование для частей сборного вида будет неправильным, так как каждая из соединяющихся переходами форм может в свою очередь представлять популяцию. Поэтому является необходимость принять для обозначения типичных форм сборного вида особое наименование. В доступной мне литературе я не нашел соответствующего понятия и термина, а потому для обозначения достаточно различающихся, но соединимых переходными формами видов буду пользоваться, за отсутствием лучшего термина, выражением «частичный» или «дробный» вид (Species partialis).

В еще большей степени, чем в пределах вида, переходные формы могут встречаться в пределах подвида, племени, или расы, подрасы. Поэтому можно говорить не только о сборном виде, но и о сборных подвиде, расе и т. д., и соответственно о частичных или дробных подвиде, расе и т. п.

Между обозначениями таксономических категорий, исходящих из терминов «вид», с одной стороны, и «раса» – с другой, легко устанавливается соответствие. По установившемуся в систематике словоупотреблению понятие «раса» считается равнозначным понятию «подвид». Соответственно этому можно установить равнозначность таксономических категорий, обозначаемых терминами «вид» и «большая раса», «слой», «эйкологическая раса» и т. д. Для наглядности сопоставляю соответствующие термины в форме следующей таблицы:

...

Равнозначные таксономические категории, обозначаемые посредством терминов «вид» и «раса».

...

< p>Буквы «м» или «п» обозначают, что данная форма может быть моно– или полиморфной, иначе говоря, может представлять собою одну чистую линию или несколько, т. е. популяцию. Буквы «ц» или «с» обозначают, что данная форма может быть целостной или сборной, т. е. ее отдельные типичные вариететы соединяются промежуточными формами. В последнем случае каждая из составных частей сборной формы обозначается термином «частичная форма» – частичные вид, подвид и т. д.

IV. Выше уже были указаны в обшей форме главнейшие критерии, определяющие принадлежность данной особи к систематической единице того или иного порядка: 1) эндогенный характер отличительных признаков, 2) некоторый географический ареал обитания данной формы, 3) та или иная степень бесплодия гибридов и, как следствие этого, более или менее резкое расхождение форм, т. е. отсутствие переходных вариантов, и наконец 4) само собой разумеющееся наличие определенных отличительных свойств. Чем сильнее выражены эти критерии при сопоставлении особей, тем к более высоким единицам систематической иерархии должны быть отнесены соответственные формы. Менее ясно выраженные критерии заставят нас отнести две близких формы не к различным видам, а только к подвидам или племенам.

К сожалению, в систематике до сих пор не существует общепризнанного стандарта, устанавливающего в общей форме степень выраженности перечисленных критериев, необходимую для отнесения данного вариетета к рангу вида, подвида и т. д. Можно найти немало примеров, когда равнозначные в указанном смысле формы относятся к таксономическим единицам разного порядка. Причина этой несогласованности кроется, помимо прочего, в постоянном углублении наших знаний о мелких формах, в открытии новых вариантов, систематическое положение которых до известной степени определяется уже установленными таксономическими единицами. Поэтому можно лишь