ломают копья с адептами наследственности, утрируя и доводя в пылу борьбы взгляды своих противников до абсурда, обвиняя их во всех семи смертных грехах, а сами впадают в тяжкий грех абсолютизации отстаиваемых ими положений. Защитники значения чисто биологических сторон природы человека, например, наследственной биологической неодинаковости отдельных людей, несмотря на всю научную неопровержимость этого факта, могут заслужить упрек в забвении того (тоже бесспорного) положения, что человек «животное социальное», услышать тяжкое обвинение в беззаконной биологизации явлений, подведомственных якобы всецело компетенции социологов, и быть причисленными к социал-дарвинистам, а то и получить позорное клеймо расизма. В то же время сторонники могущества внешних условий, всесилия факторов социальной среды получают упреки в недооценке биологии человека, в генетической неграмотности (и в самом деле не столь уже редкой), в ламаркизме и идеализме, поскольку формирующее значение среды зачастую сопровождается утверждением об адекватной передаче результатов ее влияния по наследству (вспомним пресловутый афоризм «порода входит через рот»), и в конечном счете могут получить нелестный ярлык «догматизма», тем более что такие взгляды подчас действительно являются отголоском укоренившихся обывательских предрассудков и пережитком закоснелых догм.
Острота этих споров понятна; она вызывается тем, что та или иная исходная посылка – примат «природы» (наследственности) или примат «воспитания» (среды) – приобретает значение постулата, с неизбежностью влекущего за собой бесчисленные практические следствия в важнейших областях теории и практики, – в области философии и методологии науки, социальной политики, образования, здравоохранения, стратегии сельского хозяйства (методы создания сортов и пород) и прочее и прочее. И в зависимости от того, какой из постулатов признан исходной аксиомой, следствия эти сплошь да рядом могут оказаться диаметрально противоположными. Именно этим, скажем в скобках, оправдано и то внимание, которое с риском заслужить упрек в тривиальности и в том, что автор ломится в настежь открытую дверь, уделяется здесь этому вопросу.
Итак, в качественной постановке проблема «снята» и в действительности не существует. Взамен противопоставляющего «или» должен быть союз «и», и противники, занявшие в силу общих и принципиальных убеждений полярно противоположные позиции, должны понять, что они находятся в плену ложных экстремистских взглядов и сражаются с ветряными мельницами.
Вопрос остается, однако, вполне правомочным в количественной постановке, и это верный показатель того, что он перестал быть областью домыслов и веры и стал предметом точных наук: какова доля участия или удельный вес наследственности и среды, природы и воспитания, кооперативно участвующих в формировании признака, в конечном проявлении каждого конкретного свойства?
Это далеко не праздный вопрос, и факты показывают, что он не имеет однозначного, пригодного для всех случаев жизни решения. Принципиальное решение для всех свойств одно – «и наследственность и среда», их удельное отражение в конечном выражении разных свойств может быть количественно очень различным.
Дети белых родителей, зачатые, родившиеся и выросшие как в условиях полярного холода, так и в условиях экваториальной жары, останутся белокожими, хотя, может быть, и покроются загаром на экваторе; дети родителей-негров и там и здесь останутся чернокожими. Высокий удельный вес наследственности и малая роль влияния среды на пигментацию кожи очевидны, но это никоим образом не означает, что факторы среды не принимали участия в развитии этого признака, а говорит лишь о том, что во всем диапазоне взятых внешних условий «норма реакции» данной («белой» или «черной») наследственной конституции на все значения средовых условий устойчива и практически одинакова. С другой стороны, каждый знает, что одно и то же животное, пусть это будет собака, на голодном и биохимически неполноценном пайке и в забросе вырастет хилым, забитым и, может быть, трусливым заморышем, хотя в сытости и в холе оно превратится в рослого и храброго красавца. Здесь очевидно сильное влияние среды, хотя это опять-таки отнюдь не означает, что наследственность безразлична: в одних и тех же условиях голодовки иные наследственные конституции хоть и с трудом, но выживут, другие же обнаружат недостаточную выносливость и станут жертвой болезней. Здесь легко уловимы как роль среды, так и роль наследственности.
А как же обстоит дело с такими психическими параметрами, как свойства характера, способности, нравственный облик, как, скажем, себялюбие и самоотверженность? Не правы ли те, кто думает, что эти свойства и вся судьба ребенка находятся полностью во власти среды и воспитания, что психика новорожденного – страница без всяких записей (tabula rasa – чистая доска), на которой, поставив ребенка в соответствующие условия, можно написать и судьбу гения, и судьбу среднего человека, и судьбу слабоумного? Не сталкиваемся ли мы здесь со случаем, зеркально противоположным формированию цвета кожи, когда при любой наследственности результат будет отражать лишь влияние условий среды?
К счастью, современная антропогенетика располагает мощными и точными методами, чтобы бесстрастно и объективно ответить на этот неделикатный вопрос независимо от того, понравится ли нам ответ или будет неприятен. И одним из самых сильных и безупречных является подаренный человеку самой природой так называемый близнецовый метод, позволяющий сравнить по любым признакам двух развивающихся из одной-единственной разделившейся на две части оплодотворенной яйцеклетки (яйца) так называемых однояйцевых, полностью наследственно-идентичных близнецов. Само их анекдотическое сходство даже по таким признакам, как ум, характер, склонности, способности, почерк и даже отпечатки пальцев, – свидетельство большого значения наследственности в формировании этих свойств. На статистически надежном материале можно сравнить наследственно- идентичных партнеров по изучаемым свойствам в случаях, когда оба близнеца развивались и росли независимо в разных условиях, и оценить меру значений этих условий для нарушения определяемого наследственностью подобия. Можно сопоставить внутрипарное сходство наследственно-идентичных близнецов со сходством близнецов неидентичных, иначе говоря – двоен, возникших из двух оплодотворенных яиц (двуяйцевые близнецы) и имеющих такую же степень наследственного подобия, как обычные дети одной пары родителей: братья – сестры. И здесь можно оценить меру влияния наследственности и среды при воспитании в одинаковых и разных условиях (вместе и врозь). Подобный анализ позволяет убедиться, что ряд признаков человека ведет себя подобно цвету кожи, так что их наследственная норма реакции устойчива в любых внешних условиях, совместимых с жизнью человека. Таковы: цвет волос (если их не красить) и глаз, подавляющее большинство биохимических показателей, подобных группам крови, многие, зависящие от «порчи» одного гена наследственные болезни, вроде цветной слепоты и гемофилии (патологической кровоточивости), таков пол (пол идентичных близнецов всегда одинаков) и многое другое. Другие обычно отражающие действие многих генов признаки определяются как наследственная
Подавляющее большинство параметров психики человека, черты, слагающие его «духовный мир», относятся к свойствам той средней категории, на формировании которых заметно сказываются и наследственность и среда. Однако и здесь мы не найдем единообразия, и некоторые фундаментальные параметры психики человека (инстинктивные реакции, подвижность нервных процессов, возбудимость, память, ум) более устойчиво проявляются в широком диапазоне условий среды, т. е. достаточно стойко определяются как врожденные наследственные свойства, чем другие, в окончательное проявление которых существенным элементом входит воспитание и научение. Естественно, что такие характеристики, как знания, «культурность» и воспитанность, приобретаемые в индивидуальной жизни, умение выполнять те или иные действия, привычки, взгляды, верования, несут сильнейшую печать влияния социальной среды на окончательное содержание сознания и мышления, покоящихся в то же время на фундаментальных параметрах нервной деятельности. При грамотном сборе и использовании обширных статистических данных наследуемость многих из этих характеристик можно оценить количественно и другими методами, помимо близнецового.
Касаясь наследственной обусловленности признаков,
