— Что?
— Бабушка показал мне пару школ, куда я могу ходить. Но я видела их только со стороны. Сейчас выходные…
— Я не сержусь.
— Если я буду ходить в одну из этих школ, ты согласишься переехать к бабушке и Маркусу, чтобы быть со мной рядом? У меня там большая комната. Они могут поставить туда еще одну кровать. Но тебе не разрешат храпеть.
— Ты не будешь учиться в Дариене, — отрезал я. — Я посмотрю, может быть, у нас тут есть еще какая-нибудь школа, и попробую перевести тебя туда.
Келли задумалась.
— Значит, вчера здесь был папа Эмили?
— Да.
— Он хотел пригласить нас на похороны?
— Нет. И вообще так не бывает: на похороны не приглашают. Давай не будем об этом.
— Зачем же он приходил?
— Хотел узнать, все ли у тебя хорошо, ведь ты лучшая подруга Эмили.
Мои слова ее не успокоили — она по-прежнему казалась встревоженной.
— И больше ничего?
— В смысле?
— Он ничего не хотел вернуть?
Я внимательно посмотрел на нее:
— О чем ты?
Внезапно Келли заерзала на стуле.
— Не знаю.
— Келли, что ему необходимо вернуть?
— У меня и так были неприятности из-за того, что я пряталась в их комнате. Я не хочу новых.
— У тебя нет неприятностей.
— Но точно будут. — Она расплакалась.
— Келли, ты что-то взяла из спальни Слокумов?
— Я не хотела.
— Как это — не хотела, но взяла?
— Когда я сидела в шкафу, мне на ногу упала сумка, я нагнулась, чтобы подвинуть ее, а там внутри что-то звякнуло. Я достала это, но было слишком темно, чтобы разглядеть. Поэтому я спрятала ту штуку в карман.
— Келли, ради Бога…
— Я просто хотела узнать, что это такое. Когда Эмили нашла бы меня и открыла шкаф, я бы все рассмотрела. Но вместо Эмили появилась ее мама, и та штука осталась у меня в кармане, который раздулся, а я прикрыла его рукой, когда миссис Слокум заставила меня встать посреди комнаты.
Я устало прикрыл глаза.
— И что же там было? Украшения? Часы?
Она покачала головой.
— Этот предмет все еще у тебя, да?
— Я спрятала его в мешке для обуви. — Глаза Келли стали большими и влажными.
— Иди и принеси.
Она побежала в свою спальню и через минуту вернулась, держа в руках синий мешок для сменной обуви, на котором был нарисован парусник.
Келли отдала его мне. Чем бы эта вещь ни являлась, она оказалась тяжелее моих ожиданий. Прежде чем открыть мешок, я ощупал предмет через ткань и предположил, что Келли забрала из дома Слокумов пару браслетов.
Я засунул руку в мешок и вытащил то, что лежало внутри. Предмет был тяжелым, блестящим, с никелевым покрытием.
— Это наручники, — сообщила Келли.
— Да, — сказал я. — Вижу.
Глава девятнадцатая
— Думаешь, мистер Слокум приходил за ними? — спросила Келли. — Он точно ни о чем таком не спрашивал?
— Абсолютно точно. — Я изучил наручники и заметил маленький ключ, прикрепленный куском скотча, после чего вернул Келли пустой обувной мешок. — Если они были в сумочке его жены, он мог и не знать про них.
— Но она же не работала в полиции.
— Верно.
— А вдруг она иногда помогала мистеру Слокуму ловить преступников?
— Все может быть.
— Ты вернешь ему наручники? — спросила Келли со страхом.
Я глубоко вздохнул.
— Нет. Нам лучше забыть про них.
— Я поступила неправильно, — сказала Келли. — Вроде как украла их. Но это неправда. Я просто не хотела, чтобы мама Эмили узнала, что я забрала их из ее сумки.
— А почему ты не положила наручники на место, когда миссис Слокум оставила тебя одну в комнате?
— Я испугалась. Она заставила меня стоять посреди комнаты, и если бы я оказалась в шкафу в тот момент, когда она бы вернулась, мне пришлось бы совсем плохо!
Я обнял Келли.
— Все в порядке.
— А может, положить их в коробку и отправить по почте мистеру Слокуму? Только не писать на коробке, от кого они.
— Иногда люди теряют вещи. Даже если мистер Слокум обнаружит пропажу, думаю, не скоро начнет их искать.
— А что, если посреди ночи к мистеру Слокуму вломится бандит, а он не сможет найти в сумке наручники, чтобы сковать его и удержать, пока не приедет полиция?
Я почувствовал облегчение, осознав, что мне не придется объяснять, для какой цели, по моему мнению, были предназначены наручники.
— Уверен, ничего такого не случится, — сказал я дочери. — И не будем больше говорить об этом.
Отправив Келли к себе в комнату, я убрал наручники в прикроватную тумбочку. Скорее всего я брошу их в пакет для мусора, когда приедут мусорщики. Кроме того, если наручники лежали в сумочке Энн Слокум, значит, ее муж не только не подозревал об их существовании, но и возможность использования этого предмета в доме Слокумов выглядела крайне сомнительной. Теперь стало ясно, почему Энн не хотела, чтобы Келли рассказала ее мужу про тот звонок.
Мне стало интересно, о чьих запястьях она так переживала.
Утром я повез Келли в школу.
— Я встречу тебя.
— Хорошо. — Это стало для меня привычным делом с тех пор, как умерла Шейла. — И сколько ты еще будешь сопровождать меня?
