поздоровался доброжелательно; из его слов следовало, что брат его, учившийся в техникуме вместе с Виктором — он назвал имя, ничего не говорившее собеседнику, — узнав о его приезде в гости к матери, попросил передать, что завтра состоится встреча однокурсников, учившихся вместе с Виктором. И хотя раньше встречи проходили в Ильинске, на этот раз все решили собраться здесь, надеясь на встречу с ним. Ещё смутно понимая смысл происходящего, Виктор уже догадывался, что Инна пыталась таким образом устроить встречу между ними.
Растерянный, он всё же спросил о времени и месте встречи и пообещал приехать вовремя.
Попрощавшись, Инна со спутником уехали, а озабоченный Виктор присел рядом с Верой.
— Поедешь? — спросила она.
— Надо ехать.
— А что такой?
— Я просто не ожидал…
— Как они узнали, что ты здесь?
— Не знаю. Наверное, меня видели в городе.
— Что ж, езжай. Они ведь из-за тебя здесь собираются. Когда встреча?
— Завтра после полудня.
— Ещё успеешь собраться. Ты ж на рыбалку наладился?
— Да, пойду, покидаю.
Он поднялся, взял спиннинг и только тут обратил внимание, что был уже в болотных резиновых сапогах, когда выходил к машине Инны. Пройдя на перекат реки, после нескольких забросов поймал пару некрупных щучек, но азарт к нему так и не приходил: было не по себе от той ситуации, в какой он оказался. Да, он был рад приезду Инны, как был бы рад увидеться с ней наедине, но в то же время ему было стыдно перед Верой, было стыдно лгать и что-либо умалчивать, и это угнетало его. В конце концов, надо было успокоиться, поняв, что другого выхода, как поехать на встречу с Инной, нет.
На другой день, собравшись к полудню, Виктор вышел на дорогу, не спеша направился в сторону города, а через некоторое время его подобрала попутная машина, и через четверть часа он уже стучался в гостиничный номер Инны. Дверь открылась бесшумно, очевидно, не была закрыта, и лишь только Виктор ступил в комнату, как девушка повисла у него на шее, осыпав его поцелуями. Видя, что ему не удастся высвободиться из её объятий, он взял Инну на руки, ногой захлопнул дверь и перенёс девушку на кровать в глубь номера.
Освободившись, она тихо говорила:
— Господи! Я целый год ждала этого: обнять тебя, поцеловать, почувствовать тебя всем телом! И если бы я не приехала, мы бы не увиделись.
В её словах явно прозвучала горечь.
— У меня никого не было после тебя, а я ведь женщина, и мне пора быть матерью.
Виктор молчал, не зная, что ответить девушке. Выше его сил было что-либо обещать ей, потому что он не был готов к этому, потому что даже не думал об этом, обязанный одной цели — заботе о детях; но и оставить её слова без ответа было нельзя, и он должен был ей это сказать.
Её вздох больно ранил Виктора.
— Я знала это, знала с самого начала. И не обвиняю тебя. Но иногда мне очень тяжело, хотя я сама виновата, что позволила себе полюбить тебя. Мама всё так же болеет и постоянно досаждает мне, требуя выйти замуж, мотивируя это тем, что хочет перед смертью понянчиться с внуком. Мой старый знакомый почти с детских лет, местный коммерсант, очень обеспеченный, любит меня и уже давно просит выйти за него, но я не могу этого сделать. Мне нужно было хотя бы ещё раз увидеться с тобой. И сейчас я очень рада, что мне это удалось.
Уже за столом она продолжила:
— У тебя красивая жена. Я чуть не заплакала от бессилия, оттого, что не могла обнять тебя там, в деревне. Жаль, я не видела твоих детей.
— Они с племянниками пропадают на речке. А кто этот шофёр, что был с тобой?
Она засмеялась весело:
— Я попросила местного таксиста сыграть эту роль. Обстоятельно проинструктировала его. Как видишь, он справился. Кстати, взял с меня только за дорогу, — смеялась она.
Они не выходили из номера двое суток, а потом, показывая ему билет на вечерний рейс автобуса, она говорила:
— Теперь я спокойна. И даже если мы больше не будем вместе, я всё равно счастлива.
Мне только хотелось бы, чтобы ты помнил: как только ты захочешь быть рядом, я всё брошу и приеду к тебе. Сейчас входят в моду мобильные телефоны, и хотелось бы иногда поговорить с тобой, но здесь пока нет такой связи.
Виктор проводил её до автостанции и посадил на автобус, после чего, отыскав такси, вернулся к себе в деревню.
Вера всё так же сидела на скамейке под окнами, что-то читая, словно никуда не отлучалась со дня его ухода. Он молча уселся рядом, после чего она спросила:
— Ну как? Встретились?
Повременив немного, она продолжала, как ни в чём не бывало:
— А она красивая… — и, не дождавшись ответа, продолжила: — Эта женщина.
Виктор внимательно посмотрел на жену, понимая, что та обо всём догадалась, и его поразил её тоскливый вид в блёкнущих лучах предзакатного солнца. Ночью он проснулся, разбуженный всхлипываниями Веры, тихо рыдавшей, и от этих рыданий вздрагивало всё её тело. Не зная, как ему вести себя в этой ситуации, он всё же решился осторожно положить руку ей на плечо, и она не оттолкнула.
Кончился его отпуск. Виктор вернулся домой, оставив Веру с детьми в деревне, с тем чтобы потом, к сентябрю, она проводила их в институт. Сам он, занятый делами, всё же смог побывать в мастерской Колычева, напряжённость в отношениях с рэкетирами которого возрастала. Вскоре после этого Евгений по телефону с тревогой в голосе попросил его срочно приехать в мастерскую, и Виктор, не теряя времени, сел в машину и поспешил на помощь другу. Подъезжая к гаражу, он с удивлением заметил, что прямо перед входом совершенно небрежно, мешая движению другого транспорта, стоит машина марки «Жигули» синего цвета, абсолютно ему незнакомая; эта нарочитая небрежность явно отдавала вызовом, что неприятно подействовало на него. Войдя внутрь, он мгновенно оценил обстановку в мастерской: в нескольких шагах от входа стояли трое мужиков с обрезками труб и арматуры в руках, а напротив них с монтировками — Колычев с Владимиром и Николай Петрович. Ещё не замечая вошедшего, один из нападавших говорил Николаю Петровичу:
— А тебе, старик, лучше уйти, пока не поздно.
— Он уйдёт, зато я пришёл, — отвечал Виктор.
От неожиданности неправильно оценив обстановку, говоривший развернулся и взмахнул железкой, намереваясь ударить вошедшего. Перехватив его руку, Виктор резко вывернул её, подхватив падающий обрезок трубы, между тем как согнувшийся в пояснице налётчик застонал. Виктор, отпустив руку, толкнул его ногой в зад, отчего тот растянулся около стены, а рэкетиру, стоявшему в центре и потянувшемуся рукой за пазуху, сказал:
— Ты не успеешь! — и покачал головой.
Евгений с Виктором отобрали железки у рэкетиров и теснили к выходу всех троих, вместе с поднявшимся с пола налётчиком. Уже за порогом один из них сказал, угрожая:
— Мы ещё встретимся! — а второй продолжил, обращаясь то ли к Колычеву, то ли к Виктору:
— Ты сам подписал себе приговор.
Дверь закрылась, и было слышно, как завёлся мотор и машина отъехала от ворот мастерских.
— Ты вовремя приехал, — сказал Евгений Виктору.
— Да уж… — отвечал тот. — Слава богу, всё обошлось бескровно. Но дело, я вижу, далеко зашло.
Он уселся за стол, сели и остальные.
— Давайте-ка чаю попьём, — предложил Николай Петрович. — Не думал я, что мне придётся участвовать в боевых действиях на старости лет.
— Так как же до такого дошло? — спрашивал Виктор.
