43
«Красота эта столь несравненна, что море заключило ее в свои объятия, — написал поэт Наби, но затем продолжил: — И если бы не всевозможные болезни, если бы не проклятая чума, кто бы захотел покинуть это райское место, этот город, чей вид рассеивает тоску? Если бы здешняя погода не была такой капризной, кто бы стал думать о других землях?»
44
Вероятно, османы не так уж много позаимствовали у византийцев напрямую. У византийцев существовал обычай, происхождение которого было давно забыто ими самими, — удалять селезенку солдатам личной стражи императора, и османы суеверно продолжали его придерживаться. Византийская газовая вуаль сменила покрывало из мешковины, но сам факт, что византийские женщины носили вуаль, уже многое говорит о том, насколько эти две культуры к тому моменту успели срастись друг с другом.
45
В 1513 г., предвещая бум османских географических сочинений и книг о путешествиях, корсар Пири Реис, впоследствии командующий флотом на Красном море, начертил на двух листах карту мира, от которой до нас дошла западная часть. До сих пор строятся различные гипотезы о том, как на эту карту попал Новый Свет, который Колумб открыл всего двадцатью годами ранее: одни полагают, что информацией поделился испанский моряк, захваченный в плен, когда дядя Пири Реиса грабил Валенсию; другие уверяют, что все дело в таинственном древнем знании. Пири Реис с успехом воевал с португальцами в районе Персидского залива и сыграл важную роль в установлении османского контроля над Южной Аравией в 40-е гг. XVI в. Его преемник Сейди Али Реис был побежден португальцами в 1554 г., бежал в Индию и прибыл в Константинополь в мае 1557 г. после путешествия через Индию, Афганистан, Среднюю Азию и Персию, о котором он впоследствии написал книгу под названием «Зерцало земель».
46
В 1785 г. территорию от Сиваса до Смирны захватили последователи одного из самых необычных махди в истории империи. Это был итальянец, уроженец Монферрата, прославившийся сначала как соблазнитель, а потом как доминиканский монах, неутомимо обращающий иноверцев в католицизм. Когда орден поручил ему деликатную миссию в Мосуле, он так увлекся прозелитизмом, что его пришлось отлучить от церкви. После этого он обратился в ислам, провозгласил себя Махди и при поддержке Персии начал действовать в Анатолии. На пике своего успеха он невесть зачем согласился сражаться за Екатерину Великую. Через четыре года турки поймали его и любезно выделили ему пенсию, а в 1798 г. он удалился в армянский монастырь.
47
Военная граница
48
Донесения
49
Эвлия — превосходное олицетворение презрения ко времени, которым был пропитан османский мир. Этот неутомимый путешественник, ученый и музыкант написал книгу, в которой есть место и подробным описаниям мест, в которых он побывал, и разгулу фантазии, и политическим филиппикам, и личным размышлениям (глава CCCLXX занимает шестьдесят два рукописных тома — несколько сотен печатных страниц). Его приятный певческий голос привлек внимание Мурада III, однако Эвлия не счел нужным воспользоваться этим и предпочел продолжить свои странствия по миру, который в его книге предстает полным чудес и грез — мимолетных видений, проникающих сквозь круги времени.
50
На обратном пути он угостил своих янычар сабайоном, после чего они сказали, что отнесут его в Буду на руках, если понадобится.
51
«Книга Судного дня» — перепись всех земель и населения Англии, проведенная при Вильгельме Завоевателе.
52
Ореол благочестия, впрочем, никогда не покидал Баязида. Его сын и наследник Селим Грозный однажды сказал о его портрете, висевшем в Мраморном павильоне на мысе Сарай-Бурну (Дворцовом) в Константинополе: «Художник не смог передать сходство. Покойный часто сажал меня на свои колени, когда я был ребенком; его благородный облик запечатлен в моей памяти: у него был соколиный нос». Странно слышать подобные слова от султана, чья воинственность так нравилась армии, что он смог сместить своего отца с престола, а затем отравить его.
