меркам того мира, где сейчас нахожусь, функционирующую в невероятно замедленном ритме. И в это же самое время я греюсь в лучах своего сердца! Фантастика! Но… надо что-то делать дальше. Что? И сразу появилась подсказка – чувство голода, которое я всячески подавляю уже много лет, сейчас очень обрадовало меня. Надо найти, где бы перекусить. И раз люди здесь такие же, значит, и еда такая же. Я медленно побрела, внимательно разглядывая все на своем пути. «Как здесь хорошо и красиво, и в этом, несомненно, есть моя заслуга», – без ложной скромности подумала я, как хозяин, удовлетворенный осмотром своих владений. И тут же почувствовала запах. Ни с каким другим его не спутаешь. Как гончая по следу, пошла я на него и вскоре оказалась у места, откуда он исходил. Это было небольшое, будто игрушечное кафе, погруженное в ауру ванильно-кофейного аромата, столиков на десять, отгороженное невысокой живой изгородью с крупными красными цветами. На густом изумрудном газоне росли невысокие странные деревья. Стволы, причудливо изогнутые вопросительным знаком, к середине сплющивались в поверхность стола и заканчивались пышной, плотной кроной, выстриженной тентом. Я постояла немного, любуясь этой живописной картинкой. Если когда-нибудь решу открывать кафе, знаю, каким оно будет. Подошла к столику-дереву, опустилась в легкое плетеное кресло, изящно закинув ногу на ногу. И уже собралась привычным жестом одернуть юбку, чтоб прикрыть появившуюся несколько лет назад капиллярную сеточку у коленки, и… не обнаружила ее на положенном месте. Кожа на ноге была матовой, без единого пятнышка. Прокатившись взглядом по телу, остановилась на руках. И, о чудо! Это были руки молодой девушки. Ах, как хотелось бы себя увидеть! Сфокусировав взгляд на кончике носа и конечно же ничего не разглядев, расправила глаза. И в ту же секунду увидела молодую женщину за соседним столиком, наблюдающую за мной. Встретившись со мной взглядом, она смущенно произнесла:
– Извините.
– У вас, случайно, нет зеркальца?
– Нет, – с готовностью откликнулась она. – Но с вашим лицом все в порядке – вы очень красивая девушка.
Я внимательно посмотрела на нее – она мне нравилась, может, от того, что назвала девушкой.
– Вы никого не ждете? – обратилась я к ней, приподнимаясь.
– Нет.
– Могу я к вам пересесть в таком случае?
– Конечно, я буду очень рада. – Было заметно, что это действительно так.
Я пересела и посмотрела на нее вблизи. «Очень милая».
Ее лицо было далеко от классических канонов и в статичном состоянии – обыкновенным, но когда начинала говорить – мимические нюансы складывались в такую притягательную композицию – глаз не оторвать. Она смотрела на меня, не скрывая восхищения. Так же до сих пор смотрит Бетя. Из этого взгляда и предыдущих приятных открытий я предположила, что, возможно, воплощена в молодом возрасте. «Где бы взять зеркальце?»
– Извините, что наблюдала за вами, но вы так забавно разглядывали себя, – улыбнулась моя визави.
– Давно себя не видела. – «Надо представиться, но как: кто я, откуда? Если из другого города – из какого? «Я приехала издалека, на время. По дороге потеряла весь багаж», – придумала экспромтом. – Меня зовут Виолетта, – произнесла я тоном, не допускающим дальнейших расспросов.
– А меня Кукелия, но все называют Лия.
«Ну и имечко. Ромчика здесь нет – вот поглумился бы. Везет мне на имена».
– Я живу недалеко, работаю в центре «В добрый путь», вон там, – продолжила она, кивнув на здание в форме сердца.
– Это туристическая компания?
– Не-ет. Там живут неизлечимо больные люди.
– Хм, добрый путь – это значит они выздоравливают или отправляются туда? – подняв глаза к небу, спросила я.
– За десять лет не было случая выздоровления, да и не может быть – к нам приходят умирать.
– Но почему же в добрый путь? Сомневаюсь, что находящиеся там считают этот свой последний путь добрым.
– Когда приходят – да. И наша цель – освободить их от страха смерти. За время пребывания у нас почти все меняют отношение к ней, и это облегчает их уход.
– И как вам это удается?
– Пробуждаем угасший интерес к жизни. Предоставляем возможности заниматься тем, что им интересно. У нас даже есть свой небольшой театр.
«Надо же! – подумала я. – Если здесь к больным такое отношение…»
– Это интересно. Кем ты там работаешь?
– Я врач. Работаю со дня основания центра.
– Врач! Моя любимая профессия. Обожаю врачей, настоящих, по призванию. Это каста избранных. Сама хотела стать, но боюсь крови. Я – музыкант.
– А для меня музыканты – избранные. Владеть языком чувств, эмоций, недоступным остальным…
– Почему же недоступным? Если ты любишь и понимаешь музыку – значит, понимаешь этот язык. Кстати, мы есть будем? – вернулась я к прозе жизни. – Куда подевались официанты?
– Да-да, извини. Официантов нет, они потом принесут заказ, который мы сделаем.
– Я приехала оттуда, где еще обслуживают официанты, но эта идея – их отсутствие – мне понравилась.
– Тогда позволь мне угостить тебя.
Ее предложение было кстати – сумочка при мне имелась, но я не удосужилась заглянуть в нее.
– Спасибо, не возражаю.
Прямо над столиком, на стволе дерева-вопроса, находилась тонкая панель, напоминающая экран компьютера. Экран засветился, и появилась крепкая розовощекая девушка: приятно улыбнувшись, произнесла приветствие и дальше поплыли кадры с изображением и описанием различных продуктов – мяса, рыбы, птицы, овощей, фруктов и вариантов их компоновки… В животе заурчало.
– Вот этот кусок рыбного филе с лимоном, зелень, свежий вишневый сок.
– Отличный выбор. Мое любимое сочетание вкусного с полезным.
«Мое тоже», – изумилась я про себя.
Она нажала несколько кнопочек – прозвучал мелодичный сигнал.
– Заказ принят. Можем посмотреть, как все готовится, если хочешь.
Не думала, что процесс приготовления пищи может выглядеть столь захватывающе. Повар в униформе абрикосового цвета (какое удачное решение – привычный белый ассоциируется с больницей) ловко манипулировал ингредиентами на жаровой поверхности. Девушка, в такой же форме, в перчатках, горстями засыпала вишню в аппарат, и через мгновение по прозрачному желобку стекал темный, густой сок. Вскоре появился официант, подкатил тележку с едой, расставил все на столе, пожелал приятного аппетита и удалился.
«Какая лаконичность! Чрезмерно услужливые официанты всегда досаждали мне». Еда выглядела очень привлекательно и оказалась отменной на вкус. Впервые за последние годы я наелась досыта. Мне все больше нравилось в себе. И эта Ку… Кукуля (сложилось ее имя), очень подходит ей, такое же милое и ясное – вызывает во мне доверие, будто знаю ее всю жизнь. Хотя было бы странно, если бы она мне не нравилась. Отрадно, что во мне живет такая.
– Так вкусно, спасибо за угощение. Можно я буду называть тебя Кукуля?
– Можно, мне нравится. Где ты остановилась?
– Пока нигде. Вместе с багажом я потеряла все документы, – не моргнув глазом соврала я.
– Как хорошо, вернее, жалко, – поправилась она. – Я могу предложить тебе остановиться в моей квартире, недалеко отсюда.
– Отличная идея, и я согласна, если не стесню тебя.
– Совсем не стеснишь – она свободна.
«Ах, как замечательно все устраивается!»
– Какие у тебя планы? – спросила я Кукулю.
