Приструнил он Суслика, окоротил, да легче от этого жить не стало. Всё время одна и та же мысль гложет: «Вдвоём в одной норе живём, а Суслик-то один — в одной! Скорей бы зима подходила, Муравей обещался лишь до холодов задержаться».
Но того никто не подозревал, что приближалась беда. Лиса и Волк — они вновь к ним в рощу вернулись — давно зарились на Хому и Суслика. На Хому даже больше, он толще. Да уж очень и Хома и Суслик осторожные были. Всегда начеку! Вот и придумала Лиса для них хитрую ловушку. Она предложила Волку поймать их… на удочку. Умная она, Лиса. Недаром её дразнят — Рыжая!
Все рыжие звери — умные. Тигры хотя бы. Или рыжие коты.
Неспроста ведь поговорка имеется: «Что я, рыжий?!» Так с ходу отвечают, когда что-то невероятное предлагается. Тем самым утверждают, что на Такое лишь рыжий решится, а остальным тут делать нечего. Ну, а Лиса-то — рыжая из рыжих. Ей не к лицу отказываться: «Что я, рыжая?!» Ей всё ни по чём. Такой уж уродилась. Рыжей.
Она и придумала эти самые удочки на мелких зверьков. Вообще-то, несложная снасть. Надо нагнуть гибкую длинную орешину до земли, закрепить легонько и привязать к ней затяжную петлю. Замаскировать и насыпать внутри петли корму. Ловушка готова.
Заденешь случайно конец орешины, он резко выпрямится — и повиснешь, схваченный за лапы петлёй, в воздухе!.. Из чего Лиса петли сделала? Да из высокой травы сплела, три дня пыхтела — старалась. Наверно, всё на свете рыжие изобрели!
Вот и попались как-то Хома и Суслик на удочку. Точнее — на удочки. Висит каждый на своей орешине. Хома — головой вверх, за передние лапы пойман. А Суслик — головой вниз, за задние лапы петлёй схвачен.
Сами виноваты. Пожадничали. Нет бы призадуматься, отчего это ни с того ни с сего были орешки лущёные под кустами насыпаны. Лущёных орешков просто так не бывает, их сначала разгрызть надо. А кто разгрыз? И почему не съел? И зачем здесь оставил?!
Вылезают из засады Лиса и Волк. Довольные!
А Хома их не видит, кричит лучшему другу:
— Что там внизу?
— Конец пришел, — трясётся Суслик.
— А разве он… ходит? — растерялся Хома.
— Кто? — жутким голосом сказал Суслик.
— Конец.
— Конец не ходит, а приходит! Я говорю: нам конец пришёл!
— К нам? — ослышался Хома. — Откуда? — вертится он, стараясь вниз взглянуть.
— Оттуда! Из-за кустов! — вскипел Суслик.
— Не обманывай! Раз конец не ходит, значит, и не приходит!
Нашли о чём спорить! Тут внизу — гибель неминучая, а они выясняют: кто да что и откуда.
Наклонили орешины Волк с Лисой и сцапали голубчиков. Связали их травяными жгутами и в логово к Волку отнесли, под корявую сосну. Затем Волк назад сбегал и вновь ловушки нацелил — для новой добычи. Разохотился. Вдруг кто-то ещё попадётся.
А Муравей-то всё видел!..
Решили Волк и Лиса добычу поровну поделить. А как? Суслик — длиннее, Хома — толще. Можно бы, конечно, взвесить. Да весов нет. А если б и были, пользоваться ими не умеют.
И пока Волк с Лисой препирались, кому кто достанется, Муравей успел других Муравьёв созвать. Не своих, конечно. А первых попавшихся.
Двинулись кучно муравьи Хому и Суслика выручать. Хома же их собрата спас!
Муравьи, они-то маленькие, заползли прямо под жгуты, которыми пленники связаны были, и давай перегрызать.
— Ой-ёй! — дёргался, лёжа на спине, Хома. Он не знал, в чём дело. — Щекотно!
— Ой-ёй! — дёргался рядом Суслик. — Это мне щекотно, не передразнивай!
— Скоро вам не будет щекотно, — пообещал им Волк.
— Скоро вы успокоитесь, — ухмыльнулась Лиса.
И вновь принялись добычу делить.
— Бери себе Суслика! — требовал Волк.
— Сам бери, — отказывалась она. — Хомяка хочу!
— Хомяк — мой! Мой, мой! — капризничал Волк.
— А почему? — зло вытягивала она нос.
— Ну, он симпатичней, — уклончиво отвечал он.
— А может, толще? Может, вкуснее? Может, потому что он с орешками? Вон, за щеками набиты!
— Ничего подобного. Не из-за этого, — хитрил Волк. — Просто симпатичный.
— Слыхал? — гордо заметил Хома Суслику. — Я симпатичней тебя.
А Лиса и Волк всё делят.
— Бери Суслика, — настаивала Лиса. — Он больше. Длиннее и умнее на вид!
— Слыхал? — мгновенно заявил Хоме Суслик — Я умнее!
— Если б ты был умнее, ты бы здесь не лежал! — оскорбился Хома.
— А где бы я лежал?? — взорвался Суслик.
— Дома! Дома лежал бы! У себя, а не у Волка!
— А ты-то сам где?
— Где-где! В беде! — расшумелся Хома. — Из-за тебя, растяпы! Ты первый позарился на дармовые орешки!
— Я?!
Забыв обо всём, кинулись они друг на друга. Тут бы из них шерсть полетела, да внезапно очнулись они и поняли, что свободны.
Муравьи успели путы перегрызть.
Бросились Хома и Суслик прочь во всю прыть.
Волк и Лиса — за ними. Да без толку. Всё время сталкивались, продолжая на ходу выяснять, кто кому достанется и кому за кем гнаться.
— Ты где? — внезапно остановился Волк. Лиса вдруг исчезла. Была и нету!
— Словно улетела, — пробормотал он.
— Взлетела, а не улетела! — послышался откуда-то сверху раздражённый голос Лисы.
Они оказались как раз на том месте в орешнике, где были подготовлены удочки-ловушки для новой добычи. Лиса впопыхах и угодила лапами в петли. Теперь она висела на двух орешинах вниз головой и злобно смотрела на сообщника:
— Болван! Предупредить не мог!
— Сам чудом не попался, — оправдывался тот. И неожиданно просиял. — Ну, раз ты из игры вышла, хомяк — мой!
— Свой, — передразнила Лиса — Ищи-свищи.
— Да? — обеспокоился Волк. — Слышь, тебе там хорошо видно сверху? — И попросил: — Погляди, где он.
— Дома! В норе! — вскричала она.
— Тебе что, оттуда всё и под землёй видно? — удивился Волк.
— Снимай скорей! — задёргалась Лиса. — Охотничек.
— А чего, — гордо заявил Волк. — Суслика поймали, хомяка поймали, Лису пой…
Он умолк и почесал в затылке.
— Под ноги смотреть надо, — буркнул он.
— Снимай! Кому говорю! — заверещала Лиса.
— Что я, рыжий! Сама эти штуки придумала, сама и снимайся. Повиси там, поразмышляй, как
