— В тётушку я умом пошёл, зато в тебя — фигурой, — попытался подольститься к нему Хома. — Телосложением!
— А теловычитание бывает? — спросил Суслик, когда Хома ему об этом случае рассказывал.
— Бывает, — отмахнулся Хома, — когда тебя со дна ручья после ныряния выталкивает. Ты дальше слушай!
Вот как дальше было…
Тут дядюшка почему-то сердито и говорит Хоме:
— Ну, если уж ты в нашу тётушку умом, обязательно выплывешь.
И, размахнувшись, шарахнул его с обрыва в воду.
Хома сразу на дно камнем пошёл. У дядюшки во всём был размах широкий!
Идёт Хома по дну, а дна нету.
«Очень оно мне нужно», — подумал он.
А как только подумал, давай лапами двигать, вверх стремиться — к солнцу. Оно светлым пятном где- то вверху виднелось.
Выскочил из воды, как пробка. Если б обрыв невысоким был, с ног бы сбил дядюшку!
Забарахтался Хома неумело, и вдруг — поплыл, изумляясь. Ну, совершенно свободно! Правда, почему-то по-собачьи.
— Плаваешь? — крикнул дядюшка.
— Плаваю-плаваю, — засмеялся Хома. — Враз научился.
— Вот так-то, — улыбнулся в усы дядюшка. — Проверенный способ. Всех, и меня самого, так учили.
— А если б я утонул?
— Никто никогда не тонул. Кроме братана моего. Слишком глубоко вниз ушёл. А там его, вероятно, Щука проглотила.
После этих слов Хома так заработал лапами, что вскоре очутился на берегу.
Помнится, Хома спросил дядюшку:
— Почему я не по-человечески, не по-лягушачьи, а по-собачьи плаваю?
— Ты что, не слышал поговорку: плавает, как собака!
— Я слышал другую: плавает, как рыба, — несмело сказал Хома.
— Ха-ха-ха! Рыба — это под водой. А собака — по воде!
Дядюшка стоял во весь рост на обрыве и смеялся, довольный, что заставил Хому вовсю погрести лапами.
Таким Хома и запомнил его на всю жизнь. Высоким, усатым, красивым. С ярким солнцем над взъерошенной головой!
— Я тоже с ходу плавать научился, — похвалился Суслик, — хотя меня никто с обрыва не швырял.
— Эх ты! — снисходительно сказал Хома. — Запомни, мы все плавать умеем. От рождения.
— То-то я до сих пор поражаюсь, как это я сразу научился! — округлил глаза Суслик.
— И всё-таки, — строго заметил Хома, — встречаются и неспособные. Редко, но попадаются. Потому- то и надо всегда дядюшкин проверенный способ применять.
— А почему же дядюшка твой всё-таки утонул, если он такой знающий? — спросил Суслик. — Ты сам мне рассказывал: в прошлом году мальчишки вёдрами норы на лугу заливали, и он так и не выплыл.
— Он не утонул, — мрачно ответил Хома, — а, видать, сильно поперхнулся. Спал после обеда, вот и хлебнул спросонок лишнего. А то бы он вынырнул, непременно бы выплыл! Ведь норы-то заливали просто одной водой, без всяких там щук. Не так опасно — без щук!
— Ты что? — вздрогнул Суслик.
— Конечно. Где тебе на каждое ведро щук-то набрать?!
— А как же ты тогда спасся?
— Я тогда на ручье был, — вздохнул Хома. — Мне и без того воды хватало. Со пауками!
— Вот видишь! А разве ты не на берегу был?
— Если бы я в воде был, только бы меня и видели! — усмехнулся Хома. — Слышал, что с братаном моего дядюшки случилось?!
После этого разговора Суслик долго боялся в ручье купаться. Пока Хома не сказал, что недавно последнюю Щуку рыбаки выловили. Большущую!
— А может, то не последняя Щука была? — всё же сомневался Суслик.
— Последняя — рыболовы друг другу говорили. Рыболовы никогда не врут!
Поэтому Суслик теперь снова стал плавать безбоязненно. А Хома и подавно. Он не такой пугливый.
Как Хома Ежа запугал
В последнее время старина Еж вдруг озорничать стал.
Что только не придумывал! Подкатится сзади колобком то к Зайцу-толстуну, то к Суслику, а то и к самому Хоме — и кольнёт своими иголками.
Тебе больно, а ему забавно. Ты до небес подпрыгиваешь, а он доволен.
— Смотри у меня, — пригрозил ему Хома, — все иголки повыдергаю. Через одну! Или по одной!
— И редкоигольным станешь, — вторил ему Суслик. — Или вовсе лысым!
— Скорее вы все от меня облысеете, — куражился старина Ёж.
Даже Лиса его пристыдила, когда он её украдкой в хвост уколол:
— Пожилой, а такое вытворяешь! Ахнула бы я тебя по шеям, да лапу жалко!
А доктор Дятел заметил с берёзы:
— Ему бы китайской медициной заниматься, больных лечить иглоукалыванием, а он всех подколоть норовит. Нехорошо.
— Не суй свой длинный нос, куда не надо, — фыркнул Ёж. — Знахарь выискался. Китайский!
Ну что с ним, забиякой, делать?..
— Имеются, конечно, разные способы, — вслух рассуждал Хома как-то вечером, в гостях у Суслика.
Тот на животе лежал и внимательно слушал. Сесть он не мог. И без того вчера «случайно» на Ежа сел. Вероятно, тот долго за ним, Сусликом, следил, чтоб в удобный момент подкатиться.
— Способ первый — безболезненный, — перебирал Хома разные методы. — Скатить Ежа в ручей. Там он сразу развернётся и…
— Палкой его по носу! — мстительно вскричал Суслик, забылся и сел. Взвизгнул. И снова прилёг. — Или камень на шею, и концы в воду. И буль-буль!
Он даже ладошки довольно потёр. По привычке, передавшейся от Хомы.
— Я говорю о безболезненном способе! — вспылил Хома.
— Да он и пикнуть не успеет, — возразил Суслик. — А ещё можно ему водички поднести попить. С соком молочая. Пусть думает, что это молочко. С ходу заснёт. Навечно.
— Да ну тебя, — нахмурился Хома. — Я совсем другое хотел сказать. Надо загнать его в ручей и не выпускать обратно, пока он слово не даст — никого никогда не трогать!
— Плохо ты его знаешь. Он на другую сторону уплывёт.
— А на той стороне ты стоять будешь. И палкой…
— Ах, палкой!
Снова забывшись, сел вгорячах Суслик. Опять взвизгнул. И опять лёг.
— И палкой будешь его отталкивать, чтоб не вылез, — продолжил Хома.
— А ты?
