уже за грядой, во впадине, в мертвой непростреливаемой зоне. Вдогонку ему Лысая Тетка бросает гранату — это разрывает воздух своим грохотом проснувшаяся землечерпалка на реке. Что делать? Секунда-другая — и Тетка огромными скачками пересечет открытое пространство и возьмет его, Юрку, в штыки. «В багинеты! — как пишут в старых романах.
Военная хитрость! Юрка раздевается. Одежду — в песок. Пригнувшись, мчится в сторону. Падает плашмя как лягушка. И делает вид, что загорает. Как раз вовремя.
— Мальчик, а мальчик! — зычно раздается коварный голос. Тетка стоит на пригорке с винтовкой наперевес, похожей на метлу, то есть с метлой наперевес, похожей на винтовку. — Ты мальчика не видел?
— Какого? — невинно отвечает Юрка.
— Такого, — она поднимает руку вровень с метлой. — Глазами так и шныряет!
— Аа-а… — «вспомнил» Юрка. — Он к вашему дому с другой стороны побежал.
Тетку словно ветром сдуло. Несколько раз она пыталась на полном ходу вскочить на метлу и полететь, как баба-яга. А может, обман зрения. Может, она просто спотыкалась о метлу.
У Юрки созревает молниеносный план. На такой скорости Тетка обежит свою полугектарную усадьбу не меньше, чем секунд за шесть. Ровно три секунды понадобилось ему, чтобы ворваться к ней во двор. Еще две — он влезает по лестнице в ржавую пустую бочку, стоящую на подпорках со ступеньками у самого забора: самодельный душ. Секунда — он уже сидит в бочке, а Тетка только появляется во дворе. Слышно ее шумное, тракторное дыхание.
В бочке тепло и сухо, сиди хоть весь день. Юрка поднимается на цыпочки и смотрит в дырочку, их тут много светится по верхнему краю бочки: вместо выпавших заклепок. Отличный круговой обзор! Еще когда Юрка обходил участок, бочка эта сразу ему приглянулась; он даже легонько постучал по ней палочкой и убедился, что пустая.
Тетка, обежав «поместье», в сердцах шваркает метлой оземь. И начинает заниматься хозяйством: кормит своих трех кур и одинокого сопливого индюка.
И тут… Юрка чуть не шлепнулся на дно бочки, но, к счастью, сообразил, что это прозвучит очень гулко.
Во дворе появляется — Пожарин! Здоровается с Теткой… Входят в дом… Стоят у окна… Пожарин передает ей пачку денег. Тетка пересчитывает их тридцать раз.
Кажись, сто тыщ и шесть рублей!
Тетка возвращает ему половину пачки…
Пятьдесят тыщ и трешку!
Они оба загадочно довольны, они секретно улыбаются, они таинственно похлопывают друг друга по плечу.
Пожарин идет в сарай, открывает дверь, берет рубанок и начинает обстругивать на верстаке те самые «хлебные» чурочки…
Приходит Тетка и ласково смотрит на него, как мать на сына.
— Устал, — говорит Пожарин. — На завтра хватит.
Она дает ему, не считая, еще рублей десять за труды.
— Приду под покровом ночной темноты, — обещает он.
Целует ей руку, она делает реверанс.
Пожарин уходит в город. А Тетка идет к колодцу. Громко жужжит, разматываясь с барабана, быстрая цепь.
Тетка почему-то посматривает на бочку душа. Юрка даже приседает — ему чудится, что он встретился с ней взглядом. Тихо скрипит, наматываясь на барабан, медленная цепь, поднимая с километровой глубины колодцы ведро. Тетка ставит его на сруб колодца, вода плеснула на руку. Она отдергивает руку и лихорадочно дует на пальцы, как после ожога первой степени.
— Клянусь! — говорит Юрка. — В воде колыхались куски льда!
Ужас! Тетка тащит ведро к душу. Лезет по лестнице. Сейчас, сейчас… сейчас.
Она, поднатужившись, подняла ведро обеими руками. И на Юрку обрушился обжигающий водопад! Куски льда застучали по голове, он взвыл и стремительно возник из бочки!
Тетка с душераздирающим криком сверзлась с лестницы, расплющив ведро в лепешку. Юрка спрыгнул вниз, отбив пятки, и, с налету проломив ограду, унесся прочь.
Выхватив из песка одежду и, размахивая ею, как флагом бедствия, он помчался к друзьям.
— Спасайтесь!
Вот что было с Юркой.
Она открывает огонь
Санька таращил глаза на возбужденного Юрку, не зная, чему верить, а чему нет. Но Коршун сразу ухватил суть:
— Мы тоже Пожарина видели, он откуда-то вон оттуда шел. Значит, это он помогает ей деревянный хлеб сбывать? Твоей разведке цены нет!
Юрка засиял:
— Конечно, бесценная разведка. Тетка ему две сотни заплатила — ясно за что.
— Ты же говорил: пятьдесят тыщ и трешку, — проворчал Санька. — Трепач. Бочка, лед…
— А ты мою голову потрогай, — обиделся Юрка. — Мокрая и ледяная. А откуда? Я ж не купался!
Санька придирчиво посмотрел на его голову. Она была мокрая. Затем недоверчиво потрогал. Она была холодная.
— Но не ледяная же? — заспорил Санька.
— Видали? — разволновался Юрка. — Так пока я бежал, она же подсогрелась! Тебя бы так, из колодца!
— Все, — отрубил Витька Коршун. — Ты, Сань, сгоняй за кошелкой с порохом. А мы с ним обсудим, что и к чему.
— А чего я?.. Я тоже хочу обсуждать, — сказал Санька. — Пусть он и сгоняет.
— Я уже сгонял, — мудро заметил Юрка.
— Ну, чего ты торгуешься?!
— А ты чего командуешь? — насупился Санька. — Сам сбегай.
— За меня не бойсь, — нахмурился Витька. — У меня и так самая опасная задача. — Ладно, — согласился Санька и нехотя убежал.
Кошелка с порохом была спрятана в бурьяне возле той лестницы, где они недавно промышляли крапиву. Он развел руками заросли — кошелка была на месте.
Схватил и побежал с ней назад.
Витька и Юрка сидели молча, ждали. Видать, уже все обсудили. «Озадачили себя», — как любил говорить Витька.
Коршун раскрыл кошелку, словно хотел убедиться, то или не то ему принесли. Порох пронзительно пах полынью.
— Настоечка, — напряженно улыбнулся Витька. — А теперь я и тебя озадачу: будешь с Юркой Тетку отвлекать.
— Он — из бочки, — хихикнул Юрка. — А я — из-за ограды.
— Нашел дурака. Уж лучше ты, тебе привычней…
— Все, — опять сказал Витька. — Будете отвлекать снаружи оба. Идите себе вокруг как ни в чем не бывало. А затем лезьте во двор, она вас все равно не догонит.
Поднялся ветер, он шуршал жесткими листьями мать-и-мачехи, заворачивая их белой изнанкой. Землечерпалка по-прежнему грохотала ковшами, и холмик на том берегу, по которому била ее густая струя, стал заметно выше.
Друзья двинулись к дому Лысой Тетки. Юрка и Санька шагали обреченно, не спеша, оттягивая
