мы пытались справиться с похмельем, завтракая в грязной придорожной забегаловке. О Боже, это была ошибка! Потом весь день пошел насмарку… — Девушка передернулась.
— Кстати, об ошибках. Что вы можете сказать про Гила Маддика?
— Великолепный Гил? Что именно вас интересует?
— Что произошло между ним и Ребеккой?
— Обычная история. Они были замечательной счастливой парой, а потом вдруг счастье кончилось. Он решил от нее уйти, и она его отпустила.
— Я слышала, он проявил себя как собственник, не разрешал Ребекке больше ни с кем общаться.
— Кто вам сказал?
Я промолчала, ожидая ответа на вопрос. Тилли вздохнула.
— Нет, он не был собственником. Просто когда они встречались, то не замечали никого вокруг. Рядом с ним она забывала обо всем. Любой, кто оказывался поблизости от них, чувствовал себя третьим лишним. Нет, они ничего такого не говорили, но так друг на друга смотрели! Мне казалось, это и есть настоящая любовь. Конечно же, я не ожидала, что их отношения так быстро закончатся.
— У вас никогда не возникало впечатления, что Гил жестоко обращается с Ребеккой? — спросила я напрямик.
— Нет-нет, что вы, этого не было! — вскинулась Тилли.
— Вы уверены?
— Вполне. Она бы мне сказала.
Роб поерзал в кресле, что, видимо, означало «продолжай!».
— Вы знали, что Ребекка ушла из «Вентнор — Чейз»?
В глазах девушки мелькнула тревога.
— Да. Хотя она ничего мне об этом не говорила. Я узнала случайно. Два месяца назад я ходила на собеседование по поводу работы в контору недалеко от офиса Ребекки. Когда освободилась, как раз начинался обеденный перерыв, и я решила к ней забежать, пригласить в кафе. Думала, встретимся, поболтаем… Но администраторша сказала, что Ребекка уволилась. Я не поверила своим ушам.
— Вы разговаривали об этом с Ребеккой?
Тилли кивнула:
— Пыталась. Позвонила ей сразу, как только вышла из офиса. Но она так и не объяснила, что случилось. Все повторяла, что это не важно, у нее все в полном порядке. — Девушка серьезно взглянула на меня. — Это меня насторожило. Знаете, я сама вечно сижу без работы. Никак не могу найти дело, которым бы мне хотелось заниматься больше одного-двух месяцев, даже если поначалу оно кажется интересным. А вот Ребекка нашла свою нишу и очень любила эту работу. Не думаю, что у нее действительно все было в порядке, иначе она не стала бы скрывать от меня, что уволилась.
— Одна ее подруга помогла ей забрать вещи из рабочего кабинета. Вы не знаете кто?
Тилли поджала губы.
— Догадываюсь. Рабыня Ребекки.
— Вы имеете в виду… — Я уже знала, чье имя услышу.
— Луиза Норт. Ревнивая, почти одержимая особа.
— Вот как? — Мне стало любопытно, что думает Тилли о Луизе.
— Терпеть ее не могу! Ребекка была к ней слишком снисходительна, и я даже не пыталась говорить про Луизу ничего плохого — она все равно не стала бы меня слушать. Но мы с Луизой не ладили.
— Почему? — заинтересовалась я.
— Знаете, иногда в большой компании возникает сразу несколько разговоров одновременно. Так вот, Луиза всегда слушала Ребекку. Даже если в эту минуту вы ей что-то говорили, она не обращала на вас никакого внимания и смотрела в рот Ребекке. Это было невежливо. — Тилли покраснела. — Скажете, глупо? Но это всего лишь пример. Луиза не нравилась мне в основном потому, что откровенно пыталась от меня отделаться. Ей хотелось, чтобы Ребекка дружила только с ней. Она ей проходу не давала! Я бы на месте Ребекки взбесилась, но ее устраивали такие отношения. Она говорила, что у нее с Луизой больше общего, чем кажется, а потом меняла тему.
«Бедная Ребекка», — подумала я.
Наверное, нелегко было все время улаживать конфликты между двумя своими подругами- соперницами. Я не представляла себе людей более разных, чем Тилли и Луиза, и не хотела бы ссориться ни с одной из них, как не хотела бы присутствовать при их ссоре.
Тилли больше не сказала ничего важного, и я горько вздохнула, садясь в машину.
— Что, надеялась узнать больше? — спросил Роб.
— Вообще-то информации даже слишком много. Ну почему Тилли не сказала, что Гил Маддик — жестокий головорез, который грозился убить Ребекку, когда они расставались? Это сильно облегчило бы мне жизнь. И все равно Маддик мне не нравится! По-моему, он властный и эгоистичный.
— А что ты скажешь о предчувствии Ребекки?
— Скажу, что она не попалась бы в лапы убийце, если бы действительно могла угадывать будущее.
— Но это была ее судьба, а от судьбы не уйдешь, — процитировал Роб.
— Ну да, разумеется. А какая судьба ждет тебя?
— Бутылка пива, мясной пирог и сладкий сон с девяти вечера. — Он пожал плечами. — Надо стремиться к высоким целям, не так ли?
— Помечтай, Роб, помечтай!
Я забронировала номер в гостинице Солсбери и приехала туда вечером накануне панихиды, чтобы заранее навестить Хауортов и пообщаться с ними без посторонних. Меня пугала мысль о предстоящей встрече: даже телефонный разговор с ними дался мне нелегко. В поезде я все время смотрела в окно — от волнения не могла ни читать, ни работать. Я взяла двухдневный отпуск по семейным обстоятельствам и радовалась возможности немного отдохнуть — все равно на работе от меня никакого толку. Сойдя с поезда, я тут же отправилась к Хауортам, потому что боялась передумать.
Джеральд увидел такси на подъездной аллее и вышел из дома с бумажником в руке раньше, чем я выбралась из машины.
— Я могу сама заплатить за такси, — сказала я, роясь в сумочке в поисках наличных денег, но он уже расплатился с шофером и отмахнулся от моей благодарности.
— Не волнуйся, все в порядке. Я бы подвез тебя сам, но ты не сказала, что приедешь поездом. Что с твоей машиной?
— Сломалась. Я отправила ее в утиль. Собираюсь купить новую.
— Давно пора. Твой «пежо» еле ползал. — Он сжал меня в объятиях. — Спасибо, что приехала к нам, Луиза. Мы с Аврил тебе очень признательны.
— Как вы? — Я внимательно вгляделась в его лицо. — Вид усталый.
— Я только что хотел сказать тебе то же самое.
Не снимая с моих плеч тяжелую руку, он развернулся и повел меня в дом. Мы вошли в большую теплую кухню. Аврил сидела в плетеном кресле рядом с плитой, сложив руки на коленях и уставившись в пространство. Когда я позвала ее, она подняла голову и просияла улыбкой.
— Луиза, ты уже здесь? Как дела?
— Хорошо, — машинально ответила я, хотя на самом деле мне было очень плохо, и она это видела.
В этой до боли знакомой обстановке я особенно остро ощущала отсутствие Ребекки. Неужели она больше никогда сюда не войдет, не сядет за стол? Сколько раз за многие годы мы с ней вместе обедали, болтали, смеялись, пили чай и пекли пироги? Ее тень витала повсюду. Я не могла поверить, что уже никогда ее здесь не увижу. Как ужасно для меня и как, наверное, невыносимо для ее родителей! В этом доме Ребекка выросла, сделала первые шаги, произнесла первые слова, начала познавать окружающий мир. Здесь она стала той девочкой-подростком, с которой я когда-то познакомилась. Эти люди любили ее, поощряли каждый шажок. Она росла в окружении любви, но эта любовь не смогла уберечь ее от смерти… Я представила, какое горе свалилось на Хауортов, и к глазам подступили слезы.
