— Прости, дружище, я был неправ. Будь со мной всегда, когда тебе самому вздумается!.. Ты умнее меня в этих делах.
Сэр Жерар хмыкнул:
— Вообще-то он мог бы и королевством поруководить иногда… я имею в виду, наделает меньше ошибок. Позвольте, застегну вот здесь… а это нужно зашнуровать. Надо же, такая толстая кожа, а сгорела, как сухая солома. И металлические пряжки… господи, от них ничего не осталось!
— Да?
Я скосил глаза. Паркетные плиты из мореного дуба испещрены мелкими и крупными оспинами, словно над этим местом пролился метеоритный дождь. Запах горелого мяса все еще лезет в ноздри, сэр Жерар старается не показывать виду, что догадывается, откуда они, ароматы горящего дерева слышны слабее, но пока что сюда никого пускать не стоит, пока все не проветрится.
За дверью раздался топот, ворвался барон Эйц, за ним двое из стражей, рослые и подтянутые парни в железе, тут же уставились на меня, а барон вскрикнул:
— Ваша светлость!
— Барон, — ответил я.
Он сказал быстро:
— Амулеты показали, что во дворце что-то случилось. Я на всякий случай бросился сразу сюда…
— Да, — ответил я успокаивающим голосом, — было проникновение. Но уже все кончилось. Кстати, распорядитесь, чтобы постелили ковер, надо все это… прикрыть от посторонних глаз. Эту зеленую гадость собрать и отдать алхимикам, вдруг да поймут, кому принадлежало.
Он побледнел.
— Кто здесь был?
— Погиб, — ответил я зло, — не оставив ни следа, ни даже трупа. Просто растворился в воздухе.
— Постелить ковер, — повторил Эйц, — хорошо. Что еще?
— Ваша светлость, — сказал сэр Жерар, — неделю тому вы велели их убрать…
— Через пару дней уберешь, — пояснил я. — Не терплю этих пылесборников.
— Будет сделано, ваша светлость. Что изволите предпринять по поводу самого покушения?
Я сказал зло:
— А что я могу? Вот сейчас?.. Это не те молодые дураки. Здесь совсем другой почерк, а исполнитель совсем другого класса.
Он перекрестился, достаточно редкий для него жест, вспоминает о Боге даже реже, чем я сам. Двое стражей старательно соскребывали с пола быстро высыхающую зеленую слизь, по знаку Эйца унесли ее бегом.
— Ваша светлость, — сказал он, — без сомнения, вас спасло Божественное вмешательство.
— Божья воля? — переспросил сэр Жерар педантично.
— Конечно, а как же… — ответил входящий барон Альбрехт. — Господь только и думает, как бы еще спасти его светлость, что лезет во все дыры и сует голову во все петли.
— Да, Господь его любит.
— Но странною любовью, — пробормотал я.
Альбрехт странно посмотрел на сэра Торрекса, на меня, отвернулся, пробормотал:
— Но кто бы это мог быть, кто бы мог…
— Король Кейдан?
Альбрехт подумал, кивнул.
— Да, конечно, в первую очередь подозрение падает на него. Даже если не он лично прислал, то сработано в его интересах… Можно только удивляться, что так долго медлил. Видимо, не мог опомниться от внезапной потери королевства…
— Да и часть верных ему людей теперь служит нам.
— Или сожжена на кострах.
— Тогда… император?
— А ему зачем? Хотя если сейчас сэр Ричард ему не соперник, то в будущем… а император на то и есть император, умеет и должен уметь прикидывать варианты, как могут пойти дела…
— Какие могут быть варианты?
Барон Эйц сказал мрачно:
— А у меня есть и другие данные. К сожалению, все косвенные. Некоторые нити ведут в сторону человека, который пока был вне нашего внимания.
— Кого?
— Сэр Ричард, вы уже забыли, как некогда была предпринята попытка свергнуть вас и посадить на трон более подходящего, как они полагали? Помните, Джонатан Меерлинг, герцог Ворквикширский?
Я ответил сухо:
— Его вина была доказана, он был казнен. И что?
— Его титул перешел к его брату Сулливану, который дрался с вашей светлостью и… гм… в поединке отстоял право на свои земли и автономность от вашей власти.
Я поморщился, никто не любит вспоминать поражения, а лорд Сулливан как раз сумел побить меня в открытом и честном бою.
— Точно к нему?
— Дайте еще пару дней, — попросил барон. — Я сложу все камешки в одну кучку. И посмотрю, какое имя получится.
— Торопитесь, сэр Торрекс, — попросил я. — Сейчас время работает на них.
Умолчать о новом покушении не удалось, слишком многие из стражей, оснащенных амулетами, ощутили присутствие чужой враждебной силы, потому барон Эйц, как начальник стражи, через пару часов вышел к придворным и торжественно объявил:
— Его светлость изволил знать, что сегодня на него будет совершено покушение! Знал также, когда и где. В нужный час надел под камзол кольчугу. Кинжалы заговорщиков поцарапали ему кожу, но его светлость здоров и ревностно выполняет свои обязанности!
Сэр Жерар добавил:
— Преступники схвачены, допрошены и казнены. Прочие виновные будут арестованы и предстанут перед судом.
Вечером того же дня барон Эйц явился ко мне, огляделся, спросил, понизив голос:
— Здесь никого?
Я пожал плечами:
— Кроме вас и Господа Бога… никого…
Он на мгновение поднял взгляд к небу.
— А-а, ну он не в счет.
— Что-то узнать удалось?
— Да.
Глава 16
Граф Готар с великим наслаждением пил ледяную воду, довольно покряхтывал. Оруженосец покосился на своего господина, сказал доброжелательно:
— Ваша милость, нельзя вот так после горячего сразу холодное. Мой сосед своим свиньям дал после горячего пойла холодной воды, так у них сразу зубы полетели…
— У свиней? — переспросил Готар с угрозой в голосе.
Оруженосец не заметил или не захотел заметить, кивнул:
— Да, у всего стада. А у него были такие породистые свиньи…
Готар медленно обвел взглядом воинов, жадно пьющих ледяную воду источника.
— Что, породистее наших лордов?
