Остолоп.
До чего, оказывается, приятно быть остолопом! Во всяком случае, куда приятнее, чем мерзавцем.
Но до чего же трудно философствовать впервые в жизни!
«Значит, так... зло злу рознь. Те, кого вынудил голод, болезнь, усталость, безумие — никто не говорит, что все эти непотребства должно прощать и попускать, но их можно и нужно исправить. А вот если укравший наслаждается не ворованными деньгами и даже не кражей, а страданиями обокраденного...
Вот почему мне тесно в одном мире с Инсанной! Вот отчего меня мутит при одном упоминании его имени. Я ничем не лучше остальных людей, я такой же, как и они, — но Инсанна не человек. Его никто не заставлял творить зло — он сам сделал свой выбор вполне сознательно. И не будет мне покоя до тех пор, пока мир не избавится от Инсанны».
Своим новым магическим зрением Кенет видел дом возле холма. Он несколько отличался от первоначального видения, но в лучшую сторону. Да, именно такой дом Кенет и построит. Но не сейчас. Сначала нужно уплатить кое-какие долги.
А он-то дивился, отчего так упорно не оставляет его мысли покинутый им дом, раз он сам его оставил! Ничего удивительного, что прежний дом не хочет и не может уйти из его памяти. Ведь Кенет на самом-то деле не ушел из дома. Он не ушел, а сбежал. Это не одно и то же. И пока он будет бежать все дальше и дальше, он нипочем не сможет уйти. Чтобы уйти, он должен сначала вернуться.
Вернуться... Кенет улыбнулся, вспомнив, как недоумевал когда-то, каким именно образом маг приходит в урочное место из места средоточия или откуда-нибудь еще. Теперь он больше не нуждался в прежних догадках. Он знал.
Кенет обернулся и еще раз окинул взглядом свое место средоточия. На душе у него было хорошо и спокойно. Холм, ручей и лес улыбались ему, словно Аканэ, Акейро, Наоки или князь Юкайгин.
Кенет усмехнулся неожиданному сравнению, крепко закрыл глаза и сделал шаг.
Глава 23
Возвращение
Когда Кенет открыл глаза и огляделся вокруг, он понял, что попал не туда, куда направлялся, а туда, куда хотел. Куда приятнее навещать друзей, чем улаживать дела. Одной-единственной мысли хватило, чтобы в конце пути взору Кенета предстали не поля и луга, а знакомая балконная решетка, смятая когда-то могучими руками князя Юкайгина.
Опочивальня наместника Акейро была пуста. На низеньком столике, как обычно, красовалась доска для «Встречи в облаках» с неоконченной партией. Кенет улыбнулся, вспомнив свой проигрыш.
Нужно было уходить, но Кенет медлил. Он не знал, как объяснить побратиму свое появление в спальне, но и покидать Сад Мостов, не повидав побратима, ему тоже не хотелось. Кенет уже совсем было собрался покинуть покои наместника тем же способом, каким пришел, а потом войти через дверь, как все добрые люди ходят, когда за его спиной послышался знакомый голос.
— Вот я все думаю — повесить мне мою личную стражу или просто уволить? — задумчиво протянул Акейро. — А вы, уважаемый брат, что бы посоветовали?
Кенет стремительно обернулся. Акейро просиял радостной улыбкой, шагнул ему навстречу, потом спохватился и отдал положенный по этикету поклон. Кенет поклонился в ответ, стараясь сдержать усмешку: он хотел не поклониться, а сердечно обнять кровного побратима и был уверен, что Акейро тоже хотелось бы не спину гнуть, а выразить свою радость менее официальным образом. Но он знал, что Акейро не может, не умеет иначе выразить свои чувства. Как ни странно, у Кенета после этого церемониального поклона на душе повеселело: его побратим ничуть не переменился, и Кенет испытывал радость от того, что Акейро остался верен себе во всем. Только после разлуки можно в полной мере понять, как она была тяжела. Приучая себя к одиночеству, Кенет даже не смел признаться себе, как ему недоставало мнимой насмешливой холодности наместника Акейро, его милосердных приговоров и немилосердных шуток.
— Вашей личной страже, уважаемый брат, следует выдать двойное жалованье, чтоб не сокрушались, — в тон наместнику ответил Кенет. — Иначе они будут горевать, что не смогли исполнить свой долг и задержать меня, а им бы это не удалось.
— Вот даже как? — произнес Акейро. — Я рад. Я знал, что это случится, но не думал, что так скоро.
Пояснений к словам Акейро не требовалось: он понял, каким образом Кенет миновал стражу и... Он, оказывается, ждал, что рано или поздно это произойдет! Похоже, все были уверены, что Кенет станет магом, — кроме самого Кенета.
— Я ждал вас, — продолжил Акейро. — Хотел было начать поиски...
— У вас что-то случилось? — обеспокоился Кенет.
— У меня? — возмущенно переспросил Акейро тем же тоном, которым некогда между двумя приступами мучительного кашля упрямо требовал у непреклонного Кенета свою печать и деловые бумаги. — Это у вас, достойный брат, случилось.
— По-моему, у меня все в порядке, — возразил Кенет.
— А по-моему, нет, — отрезал Акейро. — Только не говорите мне, что не знаете о награде, объявленной за вашу голову.
О награде... ах да, Кенет же сам отправил Наоки в Сад Мостов.
— Значит, мой друг добрался благополучно? — на всякий случай уточнил Кенет.
— Вполне, — кивнул Акейро. — Весьма многообещающий молодой человек. К тому же я почерпнул от него немало ценных сведений. В том числе и о вас, дорогой брат. Признаться, я немного беспокоился, не получая от вас никаких известий.
Кенет мысленно выругал себя: надолго задерживаться в одном месте магу запрещает устав, но ведь письма писать не запрещает никто! Притом же грамоте обучен — мог бы хоть весточку о себе подать побратиму, поросенок бессовестный! Одно только извиняет подобное небрежение: после смерти отца никто о Кенете не тревожился, никто не беспокоился — вот он и не подумал дать о себе знать.
— Но не обольщайтесь, — вздохнул Акейро, — об императорском указе я узнал вовсе не от него.
Значит, и здесь побывали императорские ищейки!
— Но тогда... — растерялся Кенет, — я должен...
— Ничего вы не должны, — поморщился Акейро. — Еще не хватало, чтобы я позволил посторонним хозяйничать в своем городе. Гонцы, доставившие указ, сидят под замком. И поят их каждый день допьяна, до полного безъязычия. Чтоб забыли, куда явились и зачем, и болтали поменьше.
Кенет едва не засмеялся: Акейро действительно был верен себе до мелочей и с императорскими гонцами управился с той же холодной быстрой решительностью и с тем же бесстрашием, с которыми бросил вызов самому Инсанне.
— Значит, здесь мне ничего не грозит, — с благодарностью произнес Кенет.
Акейро вновь вздохнул.
— Поражаюсь вашей наивности, — усмехнулся он. — Как по-вашему, откуда император знает о вашем существовании?
Кенет промолчал.
— Неоткуда ему знать, — терпеливо разъяснил Акейро. — Он и не знал бы. А кто, как вы считаете, сообщил ему, что есть на свете воин по имени Кенет Деревянный Меч?
Имени Инсанны называть не требовалось, все и так было ясно. Кенет просто угрюмо кивнул.
— И долго вы собираетесь скрываться от того, кто объявил на вас охоту? Смею вас заверить, долго вам не продержаться.
— Я знаю, — нехотя проронил Кенет.
— В этом мире нет места для вас обоих.
— Это я тоже понял, — так же неохотно признал Кенет.
