— Вот поэтому я и ждал вашего возвращения. Даже вам будет трудно управиться в одиночку.
Война с Инсанной! Кенет похолодел. Говоря словами самого Акейро, Кенет знал, что это непременно наступит, но не думал, что так скоро. Однако если Акейро считает, что дальнейшее промедление опасно, лучше довериться его совету. В войнах Акейро наверняка разбирается не в пример лучше Кенета.
— Все уже готово, — подтвердил его наихудшие опасения Акейро, — только вас и ждали. Вы прибыли в самую пору.
Так и есть!
Кенет даже спрашивать не стал, откуда Акейро знать, что он и сам решил переведаться с Инсанной, да еще до того, как самого Кенета посетила эта мысль. Его сейчас занимало совсем другое.
— Я даже не знаю, как отблагодарить вас за заботу, — медленно произнес Кенет, — но прямо сейчас я не могу... — Он смешался под пристальным взглядом Акейро и совсем уже неуклюже объяснил: — Я должен наведаться домой... совсем ненадолго, на несколько дней...
— Примите мои извинения, — слегка поклонился Акейро. — Я как-то не подумал, что у вас могут быть родные и близкие. Вы правы, когда хотите на всякий случай проститься с ними.
Кенет вновь ощутил раскаяние: о сердечном прощании с мачехой, Кайрином и ни в чем не повинным Бикки он думал не больше, чем о том, чтобы дать о себе весточку побратиму.
— А еще я хотел бы повидать учителя Аканэ, — смущенно вымолвил Кенет.
— И не только его, — улыбнулся Акейро. — Нет, Аканэ вы увидите не сейчас... и не здесь... как и многих других. Он тоже ждет вас... но совсем в другом месте.
Ну, если судьба Кенета в таких руках, можно и не беспокоиться.
— Навестите родных и возвращайтесь, — сказал Акейро. — Только не задерживайтесь надолго. Я бы на вашем месте медлить не стал.
Кенет кивнул с благодарностью.
— Да, и вот еще, — произнес вдруг Акейро, — едва не забыл... вам ведь наверняка понадобятся деньги, а у вас их нет.
И опять Кенет не успел даже спросить, откуда Акейро знает, что у Кенета с собой ни гроша. Акейро нагнулся, выдвинул из столика потайной ящик и достал оттуда собственный кошелек Кенета, оставленный им на постоялом дворе в Каэне.
— Я знаю, что вы оскорбитесь, если я предложу вам денег, — заместил Акейро, — но уж свой-то кошелек из моих рук, я надеюсь, вы все-таки примете.
— Откуда он у вас? — обалдело спросил Кенет, вертя в руках кошелек.
— Это долгая история, — откровенно засмеялся Акейро. — Его принес мне один человек. Я расскажу вам, когда вернетесь.
Его прощальный поклон был настолько подчеркнуто сухим и церемонным, что Кенету стало ясно: да у него просто сердце разрывается от беспокойства.
— Не тревожьтесь, — хриплым от волнения голосом пообещал Кенет. — Я скоро вернусь.
Он отдал поклон, закрыл глаза, сосредоточился на мыслях о доме и шагнул.
На сей раз Кенет оказался посреди полей, примыкающих к деревне. Именно там он и собирался появиться. Акейро, может, и ждал, что его побратим станет магом, вот и не удивился особенно внезапному его приходу не через дверь — но шагни только Кенет через стену в собственный дом прямехонько из Сада Мостов, и все домочадцы перепугались бы насмерть. А даже если нет — в конце концов, сваливаться на голову ничего не подозревающим людям откуда-нибудь с потолка попросту невежливо. Кенет избрал местом своего появления окраинное поле потому, что там обычно в эту пору ни души не встретишь.
Однако на поле все же кто-то был, хоть Кенет и не сразу заметил его среди высоких колосьев.
— Посевы не топчи, — вынырнул откуда-то из-под колосьев смутно памятный голос.
Кенет улыбнулся и, осторожно раздвигая руками стебли, пошел на звук.
— Кому сказано, Кенет, посевы не топчи. — И вслед за словами наверх вынырнул тот, кто их произнес.
— Я и не топчу, дядюшка Юкет, — улыбнулся Кенет, мигом узнав собеседника.
— Только по шагам тебя и признал, — произнес Юкет, окидывая одобрительным взглядом высокую ладную фигуру в синем хайю. — В лицо небось и не признал бы. Вырос как... вытянулся... и меч у тебя какой большой! Воином, значит, заделался. Не нам чета. Как тебя теперь величать прикажешь — «достопочтенный господин воин»?
Судя по тону, дядюшка Юкет испытал бы крайнее удивление, согласись Кенет быть достопочтенным или каким-нибудь еще господином. Он попросту подтрунивал над сыном старого приятеля, над мальчиком, которому приносил сладкий горох и деревянные лодочки. Даже воссядь Кенет на престол — он все равно останется для дядюшки Юкета тем, прежним мальчиком. Не такой человек дядюшка Юкет, чтобы гнуть спину перед тем, кого шлепал за детские проказы. И это замечательно. Это очень хорошо. До чего же хорошо дома!
— Как звали, так и зовите, дядюшка Юкет, — засмеялся Кенет. — Только мне и недоставало перед вами нос задирать.
— Попробовал бы только, — довольно пробасил Юкет. — Я бы тебя за этот самый нос живо оттрепал.
— До чего же я рад вернуться, — выдохнул Кенет, окидывая окрестность таким нетерпеливым взглядом, словно стремился поскорей увидеть все, что происходило за два года его отсутствия.
— Это хорошо, что ты рад, — усмехнулся Юкет, но как-то невесело. — Вернулся ты, сынок, в самую пору.
— Случилось что, дядюшка Юкет? — встревожился Кенет. Он почти ожидал, что Юкет, как и Акейро, скажет: «Нет, это у тебя случилось». Но сказал дядюшка Юкет совсем другое.
— Случилось, сынок. Сразу так всего и не расскажешь. Погоди, вот управлюсь, пойдем ко мне — напою, накормлю тебя с дороги, тогда и поговорим. Долгий это разговор, сынок.
— Давайте я пособлю, дядюшка Юкет, — предложил Кенет и, не дожидаясь ответа, скинул наземь котомку и меч.
— Сноровки не потерял, господин воин? — хмыкнул Юкет, глядя, как Кенет снимает хайю и рубашку.
— Не знаю, дядюшка Юкет, — тряхнул головой Кенет. — Посмотрим.
Если Кенет, по выражению односельчанина, и утерял сноровку, то самую ее малость. Вдвоем они быстро управились. Юкет поглядывал поначалу, не отстает ли юноша от него, но, увидев, как спорится работа в руках молодого воина, оглядываться перестал. А Кенет и вовсе на него не оглядывался. Слова дядюшки Юкета насторожили его, но привычная сызмальства работа приносила ему столько наслаждения, что он просто не мог предаваться тревожным мыслям. Его радовал легкий ветерок, щекочущий согнутую спину, земля под ногами, присутствие рядом дядюшки Юкета. И подумать только — всего два года назад дядюшка Юкет казался ему если и не старым, то пожилым человеком вполне почтенного возраста. Какой же он пожилой, если ему лет сорок пять от силы? Совсем еще справный работник. Того и гляди обгонит Кенета. Хотя тело воина с легкостью вспомнило прежние привычки, а уста его — прежний говор, все же два года отсутствия даром не проходят. Вот Кенет и торопился, не позволяя себе разогнуться: уступить сейчас в рабочей сноровке — срам какой!
— Ну, вот и все, — произнес Юкет. — Не умаялся с отвычки?
— Немного, — признался Кенет.
— Это дело поправимое. Бери свои пожитки и пойдем.
Как хорошо, как приятно было умыться после работы! Как хорошо натянуть на себя хайю и последовать за дядюшкой Юкетом в дом! Каким вкусным может быть, оказывается, простое деревенское варево с пылу с жару! Как приятно пахнет травами в доме дядюшки Юкета — верно ведь, Кенет и забыл совсем, что Юкет был деревенским знахарем, оттого и жил чуть на отшибе... как же хорошо... как было бы хорошо, если бы не слова дядюшки Юкета о чем-то, что случилось, пока Кенет странствовал.
— Так что же все-таки стряслось, дядюшка Юкет? — спросил Кенет, отведав варенья из стеблей сладкого тростника: как и в былые времена, дядюшка Юкет норовил накормить малыша Кенета чем-нибудь вкусненьким. Спрашивать о чем бы то ни было, не попробовав и не похвалив варенье, было бы верхом неблагодарности.
