неприятное... опасное, по правде говоря... в общем, ей тут не место.
— Не стану, — хладнокровно возразил Алани. — Если ее высочество услышала мой Зов, хотя я звал и не ее, значит, так тому и быть. И ей здесь самое место.
— Может, это случайно?.. — неуверенно предположил Лоайре.
— Магия не знает случайностей, — отрезал Алани. — А то, что случайным кажется...
Дверь распахнулась вновь, и в проему обозначились сразу трое — Лерметт, Сейгден и Эттрейг. За их спинами маячили поднятые Лоайре из постели эльфы. О да, люди спят больше и крепче эльфов — но и подниматься по тревоге они умеют лучше. Алани послал свой зов не так чтобы намного и раньше, чем Лоайре бросился будить друзей, и путь из крыла Витражей до Коридора Ветвей по дворцовым переходам не самый близкий — а все же трое королей подоспели первыми.
Лерметт примчался босиком, но при штанах и рубахе — негоже все-таки хозяину дома щеголять при гостях нагишом. И меч выхватывать из ножен прежде времени не стоит... а вот прихватить его с собой, разумеется, необходимо: попусту тревогу никто подымать не станет. Сейгден же, как закаленный в боях рыцарь, в отличие от Лерметта, и мгновения лишнего не потратил на такую мелочь, как следование приличиям. При одних только подштанниках его огромный двуручный меч смотрелся особенно грозно. Здесь и сейчас, когда тяжкое сверкание доспехов не соперничало с его сияющим великолепием, становилось предельно ясно, что за лютая мощь ожидает своего часа в руках короля Сулана.
Зато эттармец, к величайшему удивлению Лоайре, был одет полностью и даже тщательно, а поверх парадного майлета с полным пренебрежением к его роскоши отливала темной синью вороненая кольчуга.
— Когда ты позвал меня, я не спал, — произнес Эттрейг, верно истолковав перехваченный им настороженный взгляд Алани. — Я уже полчаса как проснулся. Что случилось?
Вопрос этот, ясный и четкий, вновь заставил Лоайре похолодеть. Он требовал такого же четкого и ясного ответа... но как найти внятные слова для этой темной мути? А хоть бы такие слова и сыскались — люди и эльфы так мало знают друг о друге! Алани, безусловно, понимает — на то он и маг... ну, если и не вполне понимает, то хотя бы чувствует верно. А ведь понимание сплошь и рядом словами не облекается. Наоборот, оно от них прячется — чтобы словесная оболочка не исказила его, как одежда зачастую искажает облик. Тому, что здесь произошло, чужды все и всяческие слова, ни одно из них не сумеет выразить невнятицу нынешней жути... так как же объяснить тем, кто примчался на помощь, что помощь эта и в самом деле нужна? Что Арьена никто не похищал, не выволакивал отсюда силой, оглушенного, избитого — но дверь не откроется, чтобы впустить его после загадочной отлучки? Что он не войдет, одарив оторопевших посетителей удивленной улыбкой, не скажет как ни в чем не бывало: «А я-то думал, люди по ночам в гости не ходят!»
Опасался Лоайре напрасно. Неизвестность сделала пояснения Алани поневоле сухими и краткими — но большего и не потребовалось. Лицо Лерметта мрачнело едва ли не с каждым словом пажа-мага; взгляд не отрывался от разбросанных по полу предметов. Сейгден слушал, не переменясь в лице — зато плечи его так и пошли желваками. Эттрейг опустил руку в боевой перчатке — не латной, а простой кожаной с накладками-кастетами — на плечо Шеррин. Лоайре никогда бы не подумал, что прикосновение такой жуткой штуки может оказаться успокаивающим, но судя по тому, что дыхание принцессы сделалось ровнее, так оно и было. И к лучшему: мучительное беспокойство словно бы выпило всю кровь из ее лица. Оно было иззелена-белым, как нераспустившиеся бутоны ландыша, и таким же беззащитным. И лишь мгновением позже, когда на другое ее плечо опустилась ладонь Илери, на этом бескровном лице затеплилось хоть какое-то подобие жизни. Нет, убеждать здесь никого не придется.
— Где он может быть? — ломким, как стекло, голосом, спросил Аркье, когда Алани умолк.
— Не во дворце, — немедленно откликнулась Илери. Если голос Аркье прозвучал неестественно высоко, то Илери говорила едва ли не на квинту ниже обычного. — Не знаю, почему, но...
— Хотя бы уже потому, — подхватил Эттрейг, отпуская плечо Шеррин, — что смысла не было разводить столько сложностей, чтобы просто перетащить тайком Эннеари из одной комнаты дворца в другую. Проще подкараулить или заманить.
Ниест согласно кивнул, не сказав ни слова.
— Где искать будем? — сдержанно произнес Сейгден.
— Скорее уж «как», — хмуро поправил его Лерметт. — Я помню, — обернулся он к Лэккеану, — Арьен год назад искал по следу.
— Невозможно, — мотнул головой Лэккеан, горестно скривясь. — По следу можно найти, если он единственный. А здесь этих следов... да Арьен сколько уже времени здесь живет! Он проходил здесь по несколько раз на дню...
— И не только здесь. — Ох, как же Лоайре хотелось сказать что-нибудь другое... другое, не такое безнадежное. — Он ходил по всему дворцу. Постоянно. Это все равно что у нас в Долине эльфа по следу искать. Их же там тысячи! Своих, чужих... всяких.
Вот теперь и Лерметт побелел — тяжелой, костяной бледностью.
— В городе тоже, — отсутствующим голосом добавил Аркье. — Он же где только не был!
— Ну, если речь идет о том, чтобы взять след... — Эттрейг хищно улыбнулся. — Одевайтесь, быстро. И велите седлать коней. Пешком вы за мной, пожалуй, что и не угонитесь.
— Сделано, — осведомил его Алани. — Будут кони.
Взгляд Лерметта метнулся по комнате.
— Время... все равно время терять! — сквозь зубы промолвил он. — Я спешки ради мог бы и одеждой Арьена воспользоваться... но для Сейгдена здесь точно ничего нет.
Что верно, то верно. Суланского лиса скорей уж следовало бы называть суланским тигром. Из такого, как он, двоих Арьенов выкроить можно, и еще на заплаты вдоволь останется.
Пинок заставил вздрогнуть не только дверь: все присутствующие ахнули слаженно, будто по команде. Второй пинок распахнул дверь настежь, и в комнату вошла куча. Заметая пол мехом зимних нарретталей и побрякивая сталью кольчуг, куча прошествовала к постели Арьена и свалилась на нее. И лишь тогда над кучей обозначилось красное от натуги лицо Илмеррана.
— Я тоже слышал твой зов, малыш, — отдуваясь, сообщил он оторопевшему Алани. — Четкость призыва была выше всяких похвал, но отсутствие четкости формулировок для мага непростительно. Запомни, мальчик мой: обращаясь к людям, а тем более к эльфам, никогда впредь не вздумай просто кричать «На помощь!» без дополнительных инструкций. Эльфы и вообще славятся полным отсутствием должной методичности, а люди... — тут гном бросил уничтожающий взгляд на Сейгдена и Лерметта одновременно — если учесть, что стояли они в разных концах комнаты, подобное деяние само по себе требовало изрядных магических усилий. — Люди способны прибежать по тревоге в одних подштанниках — но совершенно неспособны подумать, куда они потом в этих подштанниках отправятся.
Лерметт издал странный горловой звук, будто подавился не то неуместным смешком, не то слезами, если не тем и другим одновременно.
— Одежда и доспехи? — одобрительно спросил Эттрейг, кивнув в сторону кучи.
— Разумеется, — воинственно вздернул бороду гном. — Равно как и обувь. И не только. Вы, пятеро — подойдите сюда.
Лоайре послушно шагнул, недоумевая, зачем они понадобились гному. Ну разве что затем, чтобы не мешать людям одеваться.
— Руку давай, — сурово потребовал Илмерран, едва ли не силком подсовывая под руку Лоайре не очень большой, но явно увесистый камень.
Лоайре мигом предъявил гному свою руку: Илмерран никогда и ничего зря не требует, это общеизвестно.
— Да не мне! — нетерпеливо скривился гном. — Положи ладонь на камень и закрой глаза.
Лоайре поспешно повиновался — и в ладонь его из глубины камня ткнулось что-то холодное и тяжелое. Толчок был настолько неожиданным, что Лоайре невольно открыл глаза еще прежде, чем пальцы его сомкнулись вокруг рукояти меча.
— Обыкновенная руна «меч-в-камне», — пояснил Илмерран. — Тяни.
Лоайре дернул рукоять на себя что есть силы, и едва не отлетел в сторону от собственной старательности: меч подался на удивление легко.
