что бы там в сказках ни говорилось, а оживший камень на самом-то деле страшен. Жутко смотреть, как он преодолевает природную свою неподвижность, как он силится собственной волей сдвинуться с места, где ему от веку быть заповедано... а потом и сдвигается... как угрожающе вспухают золотые жилы и блестят кварцевым потом каменные мышцы... как медленно, ужасающе медленно — а потом все быстрей и быстрей наливаются они мощью и жизнью... как невероятное усилие разверзает гранитные губы Илмеррана — и, повинуясь этому усилию, расторгается, словно клятва, гранит городской стены, подаваясь в стороны...
— В проем, быстро! — сорванным голосом крикнул Сейгден и первым стиснул коленями бока своего коня.
Остальные не заставили себя долго просить. Ринуться в проем городской стены, разомкнувшейся, словно занавеска, было нелегко — но созерцать белого, как творог, Алани и обратившегося в бородатую окаменелость Илмеррана, пожалуй, потрудней.
Гном и паж, разумеется, пересекли проем последними. Едва они оказались по другую сторону стены, Алани с силой ударил гнома ладонью промеж лопаток. Судя по короткой болезненной гримасе, искривившей его губы, руку он себе отбил изрядно... неужто Илмерран и вправду взялся камнем? С гнома станется... в любом случае, дело прошлое. Мнимый или настоящий, камень вновь сделался плотью — и едва лишь глаза Илмеррана перестали походить на два кусочка слюды, позади раздался негромкий вздох, и вокруг конских копыт вскрутилась быстрая поземка. Стена сомкнулась.
Белый волк нетерпеливо взвыл и мотнул громадной башкой.
— За ним, — выдохнула Шеррин.
Сейгден с сомнением оглянулся на обоих магов.
— Все в порядке, — заверил его Илмерран на удивление нормальным голосом — обычным, нисколечко даже не надтреснутым.
Алани молча кивнул.
Может, Илмерран сказал и правду, но места своего во главе отряда занимать не стал. Еще бы! Лоайре видел однажды, как Илмерран открывал подобным образом каменную шкатулку — но ведь не стену же! Страшно даже подумать, сколько у него сил ушло. Не будь рядом Алани, готового щедро делиться своей юной мощью, гном рухнул бы замертво, пытаясь открыть гранитную стену. Да и Алани это волшебство недешево досталось, раз он тоже рядом с Илмерраном замыкает кавалькаду... или он просто не хочет оставлять наставника без присмотра после почти непосильной работы? Оно, конечно, правильно... а только ему и самому присмотр нужен. Где уж ему суметь...
Лоайре слегка натянул поводья, пропуская остальных всадников мимо, пока не поравнялся с Илмерраном и Алани. То же самое проделал и Ниест. Он хоть и говорит втрое меньше других, да зато подмечает вчетверо больше.
— Ты хотел о чем-то спросить меня, Лоайре? — не без ехидства поинтересовался гном, когда эльф оказался рядом.
Спросить? Ладно же. Пусть так. Этот предлог ничуть не хуже любого другого. Скажи Лоайре правду — и Илмерран впервые в жизни не найдется что ответить. Слишком уж гном привык сам обо всех заботиться и тревожиться. Мысль о том, что тревожиться могут за него, ему чужда настолько, что способна, пожалуй, порядком оглушить его.
Нет. Не сейчас. Не теперь, когда Илмерран и без того вымотан предельно — а усилие, потребное, чтобы усвоить любую новую мысль, пусть даже такую простую, может увести его за этот предел. Не будет ему Лоайре правды говорить. Как-нибудь в другой раз... если, конечно, понадобится. Если наставник Илмерран не поймет сам. Он ведь всегда все понимал.
— Хотел, — покаянно произнес Лоайре.
— Спрашивай, — величественно дозволил гном.
Теперь, вблизи, Лоайре явственно видел, как дрожат от усталости губы Алани — но даже и такими трясущимися губами паж усмехнулся. М-да... энтузиазма Илмеррана при виде тяги к знаниям Лоайре явно недооценил.
— Почему мы не могли выйти через стену там же, где Эттрейг? — спросил Лоайре. — Почему проход надо было открывать в стороне?
Илмерран довольно кивнул.
— Хороший вопрос, — одобрил он. — Я вижу, ты не утратил вкуса к размышлениям. Дело в том, что его эттармское высочество прошел стену через Волчьи Врата. Для него это в природе вещей. Он оборотень. А мы — нет. И я даже предполагать не хочу, что оказалось бы по ту сторону стены, вздумай мы тоже пройти Волчьими Вратами.
Лоайре никогда не слышал прежде о Волчьих Вратах, и ему незамедлительно захотелось спросить, а что же это такое. Однако он прикусил язык. Успеется. Не сейчас. Пока и того довольно, что он своим неуместным вопросом сумел отвлечь Илмеррана от усталости, а заодно и от снедающей его тревоги... да пожалуй, и сам сумел забыть о ней на недолгое мгновение. Беспокойство томило Лоайре настолько мучительно, что разум его с готовностью хватался за любую мысль, только бы сойти с торной дороги страха, прямиком ведущей к безумию — ведь если с Арьеном и впрямь стряслась беда, что пользы от друзей, если они не в твердом рассудке!
А в том, что беда стряслась, сомнений не оставалось. На что еще можно надеяться, если белый волк летит к лесной опушке, не разбирая троп, напрямик, по бездорожью... значит, и Арьен бежал точно так же... наверняка бежал, а не шел — иначе бы они его уже догнали... но даже и для бега — слишком уж быстро... у Лоайре мелькнула в голове какая-то полуосознанная мысль — есть же случаи, когда эльф бежит куда быстрее, чем может... есть тому причина... ну есть же!.. что-то такое ему попадалось в старых летописях — нет бы вспомнить! Вот только с тем, что в книгах вычитано, а не самим прожито, всегда так — заваливается в самые закрома памяти как раз когда оно нужнее всего, и никакому зову не повинуется, даже и самому отчаянному. Свет и Тьма — да что же это было такое?..
Задетая предыдущим всадником ветка внезапно плюхнула на гриву коня Лоайре снежный ком, и мысль, уже вот-вот готовая соткаться из небытия, рассыпалась вместе с этим снегом и исчезла.
Лоайре едва сдержал возглас досады. Ладно, успеется. Успеем еще отыскать причину того, что случилось... нам бы сейчас Арьена отыскать, а причина подождет.
Теперь отряд возглавляли, следуя сразу за бегущим волком, Илери и Шеррин. Оба короля были принуждены ехать не рядом с девушками, а сразу за ними: лес — не поле, хочешь не хочешь, а приходится отряду сомкнуть ряды и растянуться уже не вширь, а в длину... вот только что же это за построение такое странное? В честь чего это короли позволили себя опередить, да еще не магам, не воинам, а двоим девушкам? Что Шеррин сейчас от Илери ни на шаг в сторону не двинется, Лоайре уже сообразил, и даже начинал понимать, почему. Но чтобы Илери летела во весь опор навстречу неизвестной опасности первой, а Лерметт даже не попытался опередить ее... среди людей так не водится. И среди влюбленных тоже. А уж среди королей...
Лоайре не успел еще толком удивиться, как ответ пришел сам собой. Ну конечно! Вот он, след. В городе следов было полным-полно, в поле они тоже попадались — но здесь и сейчас через лес пролегал один-единственный след. Именно здесь Арьен бежал... куда? К кому... или к чему? Даже сквозь снег его путь ощущался довольно явственно. Не настолько, чтобы следовать по этому пути с безошибочной легкостью — умение ощущать след и вообще никогда не было сильной стороной Лоайре — но довольно, чтобы знать: эттармский волк не ошибся. Вот почему Илери едет впереди и никому своего места во главе не уступит. Она тоже держит след — на всякий случай. Ни Лэккеан с Ниестом, ни Аркье, ни сам Лоайре не смогли бы так точно и уверенно держать след. У Илери это получалось куда лучше. Конечно, лучше всех это получалось у Арьена — эх, вот бы кого сюда, так и волк бы не пона...
Лоайре задохнулся. Были у него приятели в Луговине — так вот, один из них рассказывал, что именно так чувствуешь себя на похоронах... особенно на похоронах друга — а уж если еще и сверстника... непередаваемо мучительное ощущение: все друзья собрались, все пришли до единого — а все же кого-то не хватает... и лишь мгновением спустя осознаешь
Внезапно белый волк тревожно взвыл и подпрыгнул в воздух всеми четырьмя лапами. Он наклонил голову каким-то странным движением, не волчьим, но и не человеческим, и подался назад. Возможно, он хотел обернуться... но он не успел.
— Наза-а-ад! — страшным голосом вскричал Лерметт, который первым правильно понял, что
