запоздалая мысль о том, что она всего-то хотела забрать одежду у дровосека… Который оказался очень, очень старым знакомым.
…Поскрипывание пера сливалось со скорбными вздохами Шенома Тэра и сердитым сопением Интара. Квентис писал неторопливо, размеренно, впечатывая каждое слово в новенький пергамент, так, чтобы было видно – почерк истинного владыки. Который архи-недоволен происходящим в землях Великой Империи.
«Вы забываете, магистр,» – буквицы тянулись одна за другой, гармонично сплетаясь друг с дружкой, являя образец каллиграфического искусства, – «что Закрытый город находится на землях, кои принадлежат мне, Императору, и будут принадлежать моим наследникам, как только я найду достойную женщину. Точно также вы изволите не обращать внимания на то, что, не бывает неприступных бастионов, бывают бездарные полководцы, и стены Закрытого города не так высоки, как вам того бы хотелось. На протяжении многих лет моего правления вы только единожды доказали свою лояльность трону, и этого слишком мало, чтобы я мог доверять вам и дальше. Извольте, магистр, объяснить, отчего сбежавшего мага под стенами Закрытого города выручает темная нелюдь, высший вампир – и привести доказательства своей к этому непричастности. А также я настаиваю на том, чтобы вы отправили на поимку беглеца магов, потому как я не собираюсь губить лучших воинов трона в драках с нелюдью».
Квентис отбросил перо, посыпал песком пергамент.
– Сейчас же доставите письмо магистру, лорд Тэр, – обронил он, – и дожидайтесь ответа. Мое терпение достигло пределов, и, ежели наш приятель-затворник не соблаговолит принять соответствующих мер, я готов выкатить катапульты и начать громить Закрытый город. Я слишком долго терпел эту магическую братию, которая, как показали допросы мага Гилларда, накопили немалый арсенал смертельного оружия.
Шеном Тэр коротко поклонился; письмо исчезло за обшлагом его камзола.
– Все будет исполнено в точности, ваше величество.
И неслышно вышел, семеня короткими ножками.
Квентис повернулся к Интару.
– Ну, а ты, ведун, что скажешь?
Старик нахохлился, и стал точь-в-точь, как большая серая птица: камзол топорщился на костлявых груди и плечах, и крючковатый нос, выглядывающий из-под седых косм, только довершали сходство.
– Зачем вам нужен этот маг, мой повелитель?
Этот вопрос заставил Квентиса задуматься. Действительно, зачем? Он узнал многое о жизни Закрытого города от этого зеленого юнца, узнал, что тот приходится родным сыном казненному командору… И что дальше? К чему такая суматоха, пусть себе идет, куда глаза глядят… Но тогда… В чем, собственно, сила императора, ежели он не в состоянии поймать мальчишку, улизнувшего из рук самых лучших убийц? В жизни Императора не может быть исключений. Ни для кого. Иначе вся империя окажется неуклюжим гигантом на глиняных ногах и рухнет при первом хорошем ливне. Да и, к тому же… Сын Геллера Накори. Кому, как не владыке империи знать, сколько может стоить воля одного человека? И ведь никому не ведомо, что за мысли сейчас крутятся в голове юного мага…
– Не бойся, тебя не выгоню, – пробормотал Квентис, глядя сквозь Интара, – нужен мне мальчишка – и все. А уж отчитываться я перед тобой не собираюсь.
– Воля ваша, мой император, – прошипел ведун, – если бы у меня осталась хотя бы частичка плоти беглеца, я бы мог попробовать соорудить такое заклятье, которое могло бы указать, где он сейчас находится. Но – увы…
Он развел тощими руками и понурился.
– А что ж ты не заготовил частичек его плоти? – съязвил Квентис, – ты же столь опытный ведун. Или на свою настоечку понадеялся?..
В этот миг взгляд императора совершенно случайно скользнул к потайной двери, ведущей прочь из кабинета, и в щели он заметил блестящий любопытством васильковый глаз. Лаури, красавица Лаури бессовестно подслушивала разговоры государственной важности!
Квентис усмехнулся. Девочка, однако, подает кое-какие надежды! Может, и впрямь сделать ее императрицей, да пусть рожает крепких голубоглазых (нет, уж лучше кареглазых) наследников?
Он, как бы случайно, шагнул назад, к дверце и с силой задвинул ее на место. По ту сторону послышалось сердитое сопение Лаури, которой должно было по меньшей мере прищемить пальцы.
«Впредь не будешь такой любопытной», – подумал император.
И в кабинете воцарилось молчание.
…Шеном Тэр вернулся подозрительно быстро. Выглядел он не самым лучшим образом – губы посинели, лицо обрело землистый оттенок.
– Ваше величество! – тяжело дыша, он с поклоном протянул свиток, – ответ магистра.
– Давай сюда. Что это с тобой, лорд Тэр?
– Я… я видел… его, – пролепетал министр, – впервые… меня провели к нему… магистр в страшном гневе, ваше величество… и мне кажется, что он и вовсе не человек!
– Хм. – Квентис торопливо сорвал печать, развернул свиток, – что значит – не человек?
Шеном судорожно выдохнул и огляделся, словно в поисках стула. Хотя без позволения императора сесть он не мог.
– Располагайся, мой верный Шеном… Да что он себе позволяет?!!
Последний возглас относился уже к содержимому письма.
Лорд Тэр побледнел еще больше и обессилено опустился на пуфик.
– Вот… я ж о том… ваше величество… как он смеет…
Интар презрительно фыркнул, но тут же съежился, потому как поймал на себе взгляд Квентиса, исполненный бешенства.
В послании сообщалось, что, коль скоро маг по имени Гиллард был отдан в полное распоряжение владыке великой Империи, то сам магистр Закрытого города больше не имеет ни малейшего отношения к тому, что вытворяет или намеревается вытворить беглец. И ловить непокорного мага придется уже слугам Императора, потому как маги слишком заняты составлением заклятий, и им не до того. Кроме того, магистр настаивал на своей непричастности к происшествию с темной нелюдью и самым невообразимо наглым образом рекомендовал искать корень событий в Дэйлороне. За сим, магистр Закрытого города по-прежнему оставался наипреданнейшим слугой Императора.
Квентис скомкал письмо и слепо уставился на Шенома Тэра.
– Это уже слишком. Он сам еще не знает… всей глубины моего гнева… Проклятье, да это же открытое неповиновение! Мой отец… он их не трогал, да… Но то, что происходит, уже выходит за все разумные пределы!
Император судорожно сжал кулаки. Ему хотелось по меньшей мере разнести в щепки содержимое кабинета, выдрать магистра из черной башни, и долго-долго резать его на кусочки, чтобы старик выл и умолял Хаттара ниспослать быструю смерть.
– Ваше величество… успокойтесь, прошу… – шепоток лорда Тэра доносился откуда-то издалека, только подливая масла в клокочущее горнило ярости.
«Ну, и зачем им видеть тебя сейчас, когда ты – одна сплошная слабость?»
Это была единственная здравая мысль. На самом деле, на Императора не должны глазеть в тот момент, когда лицо наливается алыми пятнами, а ногти до крови впиваются в ладони.
Рыкнув, Квентис вылетел вон из кабинета. Почти бегом добравшись до спальни, пинком растворил двери, швырнул о стену хрупкий стульчик, который не замедлил от этого развалиться… И увидел Лаури, которая в привычном полупрозрачном одеянии сидела на кровати.
– Ты… Ты! Пошла вон! – рявкнул владыка, озираясь в поисках чего бы еще сломать.
Васильковые глаза наложницы без страха смотрели на него, и на пухлых губах играла странная улыбка.
– Ты оглохла? – почти прошипел Квентис, – хитрая, пронырливая тварь! Я прикажу… сварить тебя в кипятке, отрезать уши, выколоть глаза, чтобы больше никогда, и ничего не подслушала!
Она медленно поднялась, грациозно качнула бедрами.
– Владыка страшен в гневе, однако гнев не лучший советчик.
