– Пророчество должно исполниться, Гил… Наверное, ты должен освободить Дэйлорон, иначе… все жертвы были зряшние.
В голосе вампирессы Гил услышал безмерную усталость, обреченность и… ненависть. По коже побежали холодные иголочки.
– Думаю, все прояснится после Гнезда куниц, – быстро сказал он, – пойдем дальше, Миртс. Мы здесь как на ладони, и ежели кто захочет…
– То будет иметь дело со мной, – Миртс посмотрела на него. В глазах, всегда таких прозрачных, плавал кровавый туман.
– Хорошо, хорошо. Пойдем, пожалуйста.
– Даже боюсь подумать о том, что они сотворили с королевским дворцом, – пробурчала вампиресса, но с пня все-таки поднялась, – идем к Поющему Озеру, Гиллард. Будем там через ночь.
… И чем дальше углублялись они в волшебную страну дэйлор, тем мрачнее становилось лицо Миртс, тем чаще ее чистые глаза подергивались багровой дымкой.
Империя с воодушевлением осваивала новую территорию; сводились на нет леса, прокладывались широченные дороги, и строились небольшие крепости. Было, правда, неясно, от кого здесь можно было защищаться, но Гиллард пару раз видел на мощном частоколе пятна, слишком сильно напоминающие засохшую и впитавшуюся в дерево кровь. Внутри стен жгли костры, раздавалось покрикивание дозорных, и в аромат леса неуместно вплетался грубый запах человеческого жилья.
Потом Миртс привела Гилларда к огромному засохшему эвкалипту.
Гил долго смотрел на гиганта, раздумывая о двух, нет – о трех вещах: как сюда вообще занесло эвкалипт, каким образом его ствол раздуло до столь чудовищных размеров и отчего под ногами из-под травы до сих пор просматривается дорога, ведущая к засохшему дереву.
«Быть может, этот гигант – дерево для обрядов?» – мелькнула мысль, но вампиресса тут же раздавила ее в крошку.
– Вот, Гил. Это – живой замок дэйлор, вернее, был таковым. Когда я еще не принадлежала народу Зла, все здесь было живым, и внутри, говорят, было очень красиво… А потом, когда дэйлор ушли, дерево закрылось и высохло.
Он промолчал. Словно паук жертву, сердце опутывала печаль сродни той, что посещает людей в преддверии зимы, когда последние золотые листья летят в грязь и деревья воздевают обнаженные руки к тусклому небу.
– Как ты думаешь, – спросил он, – зачем в Дэйлороне возводят укрепления? Кого здесь могут бояться люди?
Миртс хмыкнула.
– Разве что самих себя. Ведь здесь больше нет никого, кто мог бы оказать сопротивление.
…Позже Гиллард увидел королевский дворец и застывшее Поющее озеро, святыню лесного народа. На небе неподвижно висели обе луны, отражаясь в неподвижном черном зеркале, и обитель королей – грандиозное сооружение, окутанное пеной каменных кружев – мягко светилась в ночи.
Под покровом теней, что отбрасывали старые ели, они спустились к самой воде; Гиллард присел на корточки, прикоснулся к поблескивающей поверхности – и тут же отдернул руку.
И дело было даже не в том, что пальцы встретили холодный, мертвый камень; Поющее озеро внушало неодолимый, животный ужас каждому, кто смел коснуться его застывших вод. Перстень и медальон сделались подозрительно горячими, словно кто-то старательно подогревал их.
– Миртс… А ты не знаешь, что именно я должен сделать? Что предрек ваш последний король? – шепотом спросил Гиллард; говорить громче казалось… святотатством в этом месте.
– Шениор говорил о великом воине, – задумчиво пробормотала вампиресса, – наверное, ты должен изгнать людей с этих земель… Возможно, тогда… Если порядок вещей под небесами будет
Она не договорила и положила ладони на окаменевшую воду.
– Я слышу их, Гил… Слышу их дыхание, правда. Они просто… спят в глубине, в пещерах, стены которых белее снега в Драконовых горах.
И грустно покачала головой.
– Пойдем во дворец, что ли?
…Обитель королей Дэйлорона оказалась весьма и весьма обжитой людьми. Но Миртс слишком хорошо знала все ходы и выходы, все тайные двери, скрытые от непосвященных, чтобы попасться на глаза часовым. И они побродили часок по пустующим галереям, даже вышли на один из балконов, чтобы взглянуть на зеркало Поющего озера. Гиллард чувствовал себя не в своей тарелке; ему казалось неправильным, то, что люди заняли этот дворец, в отсутствие истинных хозяев слишком напоминающий пышную гробницу. И озеро, застывшее в камне, холодно и враждебно блестело под взглядами двух ночных светил.
– А ведь когда-то отсюда можно было увидеть лунный цветок, – едва слышно вздохнула Миртс, – и не было в мире ничего прекраснее… Но все ушло, растоптанное и оскверненное.
На душе у Гилларда стало совсем мерзко. И, к собственной растерянности, он ощутил прилив стыда… За своих же. За людей, которые с такой легкостью поломали прекрасный и волшебный мир дэйлор.
– Давай уйдем отсюда, – сказал он, – отведи меня в горы… к этому колодцу. Раз, как ты утверждаешь, это нужно. Наверное, то пророчество, о котором ты говорила, в самом деле должно исполниться.
Миртс с пониманием кивнула и прошептала:
– И так будет правильнее всего, уж поверь мне.
Никем не видимые и не слышимые, они выбрались из дворца, обогнули Поющее озеро и двинулись на север. Там, как утверждала вампиресса, они могли бы воспользоваться одним из тайных камней портала и не тащиться еще несколько ночей к горам, а сразу перенестись в гнездо куниц.
Шли молча. И, когда Миртс резко остановилась, Гил едва не влетел ей в спину.
– Назад, – шикнула темная нелюдь, – сдается мне, кое-кто явился по твою душу.
Гиллард удивленно моргнул. Здесь? В Дэйлороне?!! Но кто, кто мог его найти – разве что магистр Закрытого города?..
Но нет. Он вдруг ощутил, как во рту стало горько, а страх под ребрами стянулся в холодный, скользкий узел, мешающий дышать.
Навстречу, из густой тени, одна за другой вышли четыре женщины.
Они казались невыразимо прекрасными, но красота эта не была красотой живых людей. Кожа светилась белизной во мраке, и глаза – большие, приподнятые к вискам – напоминали отполированные куски черного обсидиана, ведьминого камня.
Гиллард однажды сталкивался с женщиной, похожей на этих: то было в детстве, и тогда она спасла ему жизнь, сцепившись с зеркальником, а потом долго снилась ночами, и называла его маленьким храбрым воином.
– Миртс, – шепнул он, – почему ты думаешь, что они… за мной?
– Потому что сестры печали никогда не ходят большими компаниями, – нехорошо усмехнулась вампиресса, – готовься к драке, маг. Если, конечно, в твои планы не входит отправиться к предкам.
– Но я ничего плохого им не сделал, – задумчиво пробормотал Гиллард, – я просто… просто не понимаю.
Мечи с тихим, печальным шелестом покинули ножны, и Миртс заняла оборонительную позицию, прикрывая собой Гилларда. Ночницы переглянулись, и одна из них шагнула вперед.
– Мы пришли не за тобой, уважаемая вампиресса.
Голос болотного зла живо напомнил Гилларду звук, которые получается, если водить ложечкой по стенкам хрустального бокала. Такой же завораживающий, но безжизненный.
– Королева приказала нам избавиться от него.
И белый изящный пальчик пронзил мрак в направлении Гилларда.
– Но я не причинил вашей королеве неприятностей, – твердо ответил он, – почему она отдала вам такой приказ?
Ему было страшно. Но – перед глазами вновь и вновь вставало спокойное лицо командора Геллера, когда тот шагал к эшафоту. Наверное, он тоже боялся, однако – нашел в себе силы скрыть, растоптать
