один.
Если Ваогар до сих пор с ними, то найти анхорцев будет гораздо проще. Рыжий рыцарь – фигура заметная и довольно известная. Если заходил в какую-нибудь ставку Ордена, об этом станет известно во всех остальных обителях. Надо искать брата по служению.
– Благодарю тебя, – поклонился служителю паладин. – Да пребудет с тобой Горн! Мне кажется, твоя душа рождена в его пламени.
Священник чуть склонил голову, и Ладомар быстро зашагал к выходу.
– Тебя ждут великие дела, паладин. Но помни: только любовь к людям открывает им глаза на твое лицо. – Эти слова заставили паладина застыть на месте.
Ладомар быстро обернулся и с трудом сделал первый шаг. Требовать пояснений бессмысленно, судя по слегка ошеломленному виду, священник и сам не понял, что сказал. Пророчества – большая редкость в последнее время. Говорят, раньше в храмы и ходили только за ними, но потом все реже и реже служители Халда впадали в религиозный транс. Кое-кто из детей церкви, правда, успешно имитировал откровения, однако сейчас у Ладомара не было никаких сомнений. Он ведь сказал Ее имя!
Воин Горна догадывался, отчего число пророчеств в наши дни так сократилось. Мало искренне верующих среди священников. Теплое место, почетная должность, спокойная жизнь – они привлекали всех, а не только верных Детей Халда.
Вскочив на коня, Ладомар не сдержал вырвавшееся проклятие. Забыл отвязать жеребца от березы. Теперь придется слезать…
В Зурраге ставок Ордена нет, одну из последних спалили лет шесть назад. После того как оскорбленный Орден пришел мстить, в мятежном городе никто селиться не захотел. Улицы помнили реки крови, затопившие их одним зловещим вечером. Король закрыл глаза на бесчинства паладинов, не решаясь окончательно ссориться с воинами Горна. Воевать с ними и Халдией ему не хотелось. После карательной экспедиции рыцари Небесного бывали в Зурраге лишь проездом.
Ближайшая ставка, получалось, находится в Кронее, а там зреет война…
Наплевать! Надо найти Ваогара и тех анхорцев! Ему просто необходимо пройти Путаные Места!
А еще полюбить людей.
Какая в принципе малость…
Эйдор все же оправился от болезни, однако Ваогар не прекращал ворчать о том, что они потеряли много времени, пока чародей прохлаждался в койке. Юноша окончательно перестал понимать святого воина. Иногда в жестах и взглядах Рыжего сквозила безумная ненависть к попутчикам, но он все равно продолжал их сопровождать! Что ему надо?! Неужели такое гипертрофированное чувство долга, в котором Эйдор сомневался после той деревни? Не фанатик Ваогар, далеко не фанатик.
Чего он хочет?!
Впрочем, злость паладина распространялась не только на анхорцев. Эйдору казалось, будто воин с мрачным недоверием относится ко всем окружающим. Будто находится в войне с целым миром. Неприятный, прицеливающийся прищур Ваогара испытывал любой встреченный на дороге путник. Под пристальным, стальным взором ежились тавернщики и стражники на воротах. Служанки робели в присутствии могучего воина и даже когда покорно удалялись с паладином в комнаты – в глазах Рыжего чувствовалось некое презрение к избранницам.
До границы Халдии и Кронея оставалось не больше трех дней пути, и у анхорских странников не было никаких сомнений в том, что их цель находится за пределами королевства инквизиторов. На дорогах все чаще попадались воинские отряды. Ваогар мрачнел, но горизонт путешествия по-прежнему казался чистым и безоблачным.
На тот постоялый двор они заходить не собирались, так как не внушал им доверия старый, покосившийся дорожный указатель. Но когда захромала лошадь Ваогара, паладин с искренним сожалением повернул к недалекому трактиру под названием «Алтарь».
Возвращаться в оставленный утром город странники не стали: не хотелось терять время, а до следующей твердыни Халдии, приграничного города под названием Халим, было еще далеко.
Неприятности начались во дворе. Агира случайно столкнулся на крыльце с человеком, на лице которого четко было написан род занятий. Маленькие, глубокие, злые глазки, массивный подбородок, сломанный нос и старый рубец на лбу.
– Ты че? – взметнулся задетый рыцарем мужчина. Эйдор как раз поднимался по лестнице, когда человек толкнул Агиру в грудь. – Ты че? А?
Рыцарь Анхора с каменным лицом положил руку на меч.
– Че? – осклабился незнакомец. – Вали отсюда, гнида. Кабак закрыт!
За спиной разбойника (иначе Эйдор не мог его назвать) появилось несколько его товарищей. Один другого краше. Странно, почему они все такие уродливые?
Агира развернулся, сдержанно махнул рукой чародею, дабы тот освободил лестницу. Сошел на землю и обернулся к бандиту.
– Иди сюда, я тебя убивать буду, – спокойно произнес анхорец и повертел головой, разминая шею. Хруст позвонков в наступившей тишине прозвучал особенно зловеще.
Бандит захохотал, обернулся к нехорошо улыбающимся товарищам. Разбойников оказалось четверо, вместе с заводилой. Все вооруженные, с хищными лицами, вожделенно ожидающие драки.
– По одному или сразу? – лениво поинтересовался Агира. – Отойди, Эйдор.
– Твой мальчонка? – немедленно вскинулся бандит. – Красивый. В Балионе такие на вес золота.
Чародей попятился к конюшне, надеясь, что в любую минуту оттуда выйдет Ваогар и драки можно будет избежать. Рыцарь Анхора был в своем праве, такие оскорбления смываются кровью… По крайней мере на родине волшебника было так. Но против четверых… А еще и свитки остались в седельной сумке.
– Стоять, малец! – Один из бандитов перепрыгнул через перила и ловко приземлился рядом.
Агира сместился чуть влево, прикрывая собой отступающего друга и, не оборачиваясь, бросил:
– Да беги же, дурак!
Разбойники кинулись в атаку. Все сразу, ловко взяв Агиру в полукруг, и Эйдор ринулся в конюшню. Когда юноша влетел внутрь, на дворе уже звенела сталь.
– Ваогар! – Молодой чародей увидел идущего из глубины хлева паладина.
Рыжий рыцарь все понял без слов, с места сорвался на бег и едва не сбил Эйдора с ног. Волшебник уклонился и, вжимая голову в плечи, поспешил к своему коню, за свитками. Впрочем, его талант не пригодился. Когда он, готовый к сражению, вернулся на двор трактира, то застал лишь финал истории. Ваогар многозначительно смотрел на Агиру и дергаными, нервными движениями вытирал клинок об одежду убитого разбойника. Рыцарь невозмутимо боролся с паладином взглядами.
Эта молчаливая сцена надолго запала в душу Эйдора. Двор старого трактира, четыре трупа на земле, и молча стоящие друг напротив друга воины.
– Ты головой думать пытался? – не сдержался паладин.
– Честь превыше всего, – холодно ответил ему Агира.
– Честь? А если бы мальчонку убили? – Рыжий рыцарь быстро кивнул в сторону замершего Эйдора. – Из-за твоей хваленой чести?
Анхорец не обернулся.
– Чего молчишь, а? – Паладин зло сплюнул на землю. – Ты не о чести, а о деле думай!
– Думаю.
Столько льда в голосе друга Эйдор никогда не слышал.
– Эй, перестаньте, – попытался вмешаться чародей. Да, попутчики иногда ругались, но чтобы так…
– Не вижу, чтобы ты думал, – покачал головой Ваогар. – Я вижу только то, что ты его жизнь под угрозу ставишь. Вовремя вспомнил о чести, ничего не скажешь. Хорош! Где ты раньше-то был, а?
Агира вздрогнул, как от удара. Эйдор почувствовал, как воздух затрещал в напряжении.
– Перестаньте, – повторил юноша.
