обернулась, и они обе рассмеялись, глядя на вцепившихся друг в друга дрожащих девушек. Те совсем перепугались – ткнуть госпожу пальцем под ребра?! Да это же самоубийцей нужно быть!!! Тем более, такую госпожу, как эта бесчеловечная брюнетка?.. От непонимания рабыням становилось все хуже. Ведь только что все было ясно – они в руках безжалостной, жестокой госпожи, которая будет издеваться над ними и вскоре замучает до смерти. Да, это страшно, но хотя бы понятно! А теперь рабыни находились в ступоре, они с ужасом наблюдали, как черноволосая воительница вытирает стоящую в тазу Орихат большим пушистым полотенцем.
– Лучше бы меня на кол посадили… – в отчаянии простонала Милаит.
– Да чего вы так переживаете, девчонки! – донесся до них веселый голосок Орихат. – Все в порядке! Благодарите Творца, что вас Ларна с Нарин купили, они добрые.
– Добрые?! – так и взвилась Сириин. – Они – добрые?! Видела бы ты, как эти «добрые» над нами издевались!
Орихат растерянно уставилась на Ларну широко распахнутыми глазами и тихонько спросила:
– Это правда?
– Как ни грустно – правда, Орихат… – столь же тихо ответила та. – Только не слишком-то я над ними и издевалась, немного потискала всего лишь. Необходимо было показать Фатунгу «харнгиратских стерв» во всей красе, вот и пришлось… Если нужно для дела, я на многое пойду. Ты должна меня понять, сама клялась.
Орихат посмотрела в наполненные болью глаза Ларны и низко поклонилась ей.
– Спасибо, сестра… – прошептала она. – Прости меня…
– Ничего страшного, – улыбнулась Ларна, – бывает. Я рада, что смогла помочь твоим подружкам.
Она подошла к настороженно глядящей на нее Милаит, погладила по голове и сказала:
– Ты своим мужеством восхитила меня. И я даю вам обеим слово, что никто и никогда вас больше не будет мучить, бить или заставлять делать неприятные вещи. Запомните это!
В дверь постучали, и голос рыжей потребовал срочно открыть. Девушка распахнула дверь, и в комнату ввалилась Нарин, несущая огромный поднос, заставленный снедью. Непонятно, как она его и дотащила-то.
– Помоги, сейчас уроню! – взвизгнула рыжая, опасно накренившись, и Ларна бросилась на помощь.
Вдвоем девушки дотащили поднос до стола и принялись разгружать. Нарин ухитрилась за одну ходку притащить бальзам, три бутылки вина, несколько больших жареных птиц, салаты, кашу и целую кучу конфет и пирожных.
– Надо же девочек чем-то вкусным побаловать! – радостно заявила она, любуясь роскошным столом. – Налетай!
Рабыни, открыв рты, стояли столбом. Это для них? Странно… Вдруг Сириин нахмурилась, сжала губы и выступила вперед. Она посмотрела на Нарин исподлобья и с выражением обреченности на лице сказала, будучи, видимо, в том состоянии, когда не боятся уже ничего:
– Госпожа! За что вы избили того парня на улице? Он же ничего страшного не сделал…
– Какого парня?! А-а… Нечего было гнилыми яблоками швыряться. Забудьте, это всего лишь мужчина… – растерялась рыжая, удивленно глядя на рабыню.
– Девочки, поймите, – поспешила вмешаться в разговор Ларна, – Нарин из Харнгирата, для нее мужчина человеком не является, он для нее в лучшем случае – пыль под ногами.
– А вы разве не из Харнгирата, госпожа? – осмелилась спросить у Ларны Милаит, понявшая уже, что наказывать не станут. Она украдкой поглядывала на стол, заставленный вкусностями, но все еще не решалась взять себе что-нибудь, хотя есть хотелось неимоверно – последний раз рабынь кормили прошлым вечером.
– И да, и нет, – развела руками Ларна. – Вообще-то, я родом из Храдуна, с острова Тукам, но меня удочерила харнгиратский офицер.
– Мне мама рассказывала, какой ее в порту нашли, – сказала Нарин, прихлебывая вино прямо из бутылки. – Орихат, когда мы вошли, выглядела здоровенькой по сравнению с тем, какой была Ларна тогда. Худая, как бродячая собака, вся сине-фиолетовая, едва живая. Ходить не могла, заползла между ящиков, лежала себе тихонько да помирала. Так бы и померла к утру, если б ее мамин патруль не нашел.
Ларну затрясло при этом воспоминании. Не сразу она смогла взять себя в руки и, выхватив из рук Нарин бутылку, сделала несколько больших глотков. Три пары глаз смотрели на нее, светясь интересом, рабыням очень хотелось узнать, что же такое случилось с их госпожой, хотелось настолько, что они почти забыли о страхе. Но спрашивать все-таки не решались. Ларна покосилась на них и со вздохом начала рассказ, сократив его, правда, до минимума:
– Я бежала из дому, спасая свою жизнь. Почему – не в этот раз, не время еще. По глупости попала на торговый корабль шлюхой, денег на дорогу не было. Вот и представьте себе – больше двухсот здоровых мужиков на одну шестнадцатилетнюю девочку. Теряла сознание – приводили в себя и продолжали насиловать. По двое сразу. И так полтора месяца…
– О боже! – схватилась за голову Сириин, у которой всегда было живое воображение. – Да как же вы выжили?!
– Чудом. Я уже умирала, капитан понял это и приказал вышвырнуть меня на берег. На мое счастье и его горе, он не подумал, что это берег Харнгирата. В порту меня и подобрал патруль, о котором говорила Нарин. Офицер, возглавлявшая его, была возмущена моим рассказом, она пошла на корабль и отрубила капитану голову. А потом удочерила меня. Вот вы говорите здесь – харнгиратские стервы, харнгиратские стервы… А деньги на мое лечение вся городская стража собирала! Понимаете? В какой стране видано и слыхано, чтобы на лечение подобранной на берегу никому не нужной девчонки стражники собирали деньги? Здесь бы дали хоть медяк?
– Ага, как же, – криво усмехнулась Милаит, – догнали бы и еще раз дали… Мимо бы прошли, внимания не обратили. А то и добили бы.
– Хотя… если бы там, в Харнгирате, умирал на берегу попавший в такую же беду парень, мимо него тоже прошли бы. В каждой стране свой взгляд на жизнь, – грустно сказала Ларна,
Она хрипло рассмеялась, достала с полки пять бокалов, разлила по ним вино и заставила рабынь принять их. Затем провозгласила:
– Пейте, девочки! Мы сегодня празднуем рождение свободного человека!
Достав из-за пазухи небольшую свернутую в трубочку грамоту и медальон на серебряной цепочке, Ларна повернулась к Орихат и торжественно объявила:
– Отныне и навсегда, ты – свободный человек, Орихат Вар-Тарм! Здравствуй, сестра!
Глаза белокурой девушки потрясенно распахнулись, и она залилась слезами радости. Да, она в глубине души надеялась на свободу, но никак не думала, что это случится прямо сейчас. На нетвердых, подгибающихся от волнения ногах Орихат подошла к улыбающейся Ларне и приняла из ее рук грамоту с медальоном. Попытавшись прочитать и ничего не увидев из-за слез, она подошла к рабыням, обалдело застывшим с приоткрытыми ртами, и попросила:
– Сириин, прочти пожалуйста…
Та взяла грамоту, развернула ее и срывающимся голосом прочитала:
– Согласно воле своей госпожи, Ларны Орсанх из клана Синего Древа, рабыня по имени Орихат отныне свободна и нарекается фамилией Вар-Тарм. Я, королевский нотариус Играм Сиридат, подтверждаю вышесказанное своей подписью и печатью.
Сириин подняла на ставшую свободной глаза, в которых пылала зависть. Еще бы – ее подруга получила свободу, извечная мечта любой рабыни для нее исполнилась. Милаит смотрела на Орихат с не меньшей завистью. Но тут обе рабыни переглянулись – обеим одновременно пришла в голову одна и та же мысль. Значит, харнгиратские воительницы задумали все это только для того, чтобы дать их подруге свободу?! Ради этого они готовы были на все?! Неужели так бывает?..
Сириин перевела потрясенный взгляд на Ларну и низко поклонилась ей, искренне поклонилась – с этого момента она бесконечно уважала свою госпожу. Девушка, конечно, все равно боялась, помня ее безжалостность и бескомпромиссность, но теперь понимала, откуда эти качества взялись и поклялась себе никогда не становиться у Ларны Орсанх на дороге. Судя по взгляду, Милаит думала о том же.
