отлетал в сторону. Отлетал – в буквальном смысле. На расстояние не меньшее пяти-шести метров.
Когда очередь дошла до меня, в первый десяток попали только двое. Массивный мужик с бородой, закрывавшей пол-лица, и парень, наверное, всего года на полтора старше меня. Шестеро успели попасть во второй десяток, остальные в третий.
Я взял меч и встал напротив сержанта. Бой начался, но, надо признать, в тот раз я не смог показать всего, на что был способен. Я все ждал того момента, когда он совершит то неуловимое, нелогичное движение. От невероятной скорости которого любой человек должен был сломаться напополам. Хотя этого, конечно, не происходило. Слишком быстро закончились бы солдаты.
Я старался сосредоточиться: заставить мир остановиться. Раньше это получалось у меня, но только для этого я был вынужден сам оставаться неподвижным. Но сделать это в движении… За последние три недели я не раз пробовал, но едва почувствовав что-то, я не мог удержать сосредоточения. Не успевал сделать даже попытки. Может быть, мне не хватало стимула?
Не стараясь больше преодолеть свою медлительность «измором», не стараясь ее перебороть, я вложил все имеющееся у меня в одно, максимальное усилие…
Мир, подчиняясь, замер. Или это я стал настолько быстрее? Впрочем, разницы не было.
Легионеры не шевелились, застыл воздух и все вокруг, но только не сержант. Удивительно, но его движения оставались по-прежнему быстры. Как и все, они замедлились, но совсем не намного.
Мне удалось точно подгадать момент: на второе такое движения меня бы просто не хватило. Деревянный кончик оружия сержанта приближался к моему плечу… Я поднял меч.
Что-то мелькнуло в воздухе, меня ударило. От сосредоточения не осталось и следа.
Я сидел на земле, но не в нескольких метрах от сержанта, как это получалось у остальных, прямо у него под ногами. Вокруг все было усыпано щепками. В руке я сжимал короткий – фактически одну рукоятку – обрубок меча. Подняв взгляд вверх, я заметил у сержанта в руке такой же.
– Первый десяток.
Прошло еще сколько-то времени. Дни текли одинаковые, и не было особой нужды слишком уж их считать.
Теперь, нас – первый десяток, в нем несмотря на название было всего три человека – тренировал сержант Киото.
Киото выглядел здесь чем-то инородным, не каким-то простым сержантом, каких много в любой армии любой страны, а другим. Очень легко было поверить, что он действительно из Хиама. Правда, оставалось большим вопросом: зачем он здесь?
– Келото, – говорил он во время нашей первой тренировки в новом составе. – Вот чему я попытаюсь научить вас. Каждый из вас уже слышал это название, и все вы, скорей всего, слышали что-то разное. Вряд ли вы слышали что-то в достаточной степени правдивое. Келото – это слишком много, чтобы этому можно было научить. Первый ранг, второй или восьмой – не важно. Келото – это не искусство фехтования. В нем – нет правил. Келото – это не знание, а чувство.
Смысл келото не в том, чтобы научиться драться, обрести неуязвимость или жить до трехсот лет, а в том, чтобы никогда не останавливаться. Смысл келото – в развитии. Я могу показать вам начало этого пути, но вы должны будете сами пройти его…
У Мика, стоявшего рядом со мной, стали медленно опускаться веки. Он боролся с собой, но вот-вот его должно было начать покачивать. Глиман выглядел примерно так же. Киото этого, казалось, не замечал, продолжая говорить:
– Сегодня вы попытаетесь войти во внутреннюю гармонию со своим телом. Каждый из вас попробует установить духовный контакт с самим собой. Сейчас, когда ваше тело существует отдельно от духа, ваши возможности значительно ограничены. Медлительность и несовершенство мешают установить связь с Миром, почувствовать его, знать, что произойдет в следующую секунду. Не позволяют чувствовать окружающее вас. Несовершенство и медлительность вашего духа мешают вам использовать возможности вашего тела и не дают вам укреплять его, черпая энергию из глубин вашего собственного подсознания. Ваше подсознание спит и не может помочь получить Силу. Я попробую научить вас ощущать свой разум и пользоваться им. Я не думаю, что у вас получится что-либо, но я знаю, что в любом случае ваши усилия не пропадут втуне, так как каждый шаг в бесполезной попытке достигнуть совершенства – все же приближает вас к нему. Суть не в том, чтобы пройти этот путь до конца, и даже не в том, чтобы максимально приблизиться к финишу, а в том, чтобы двигаться вперед неизменно.
Итак, – он обвел нас внимательным взглядом: так как нас было всего трое, для этого ему даже не пришлось поворачивать головы, – для начала просто сядьте на землю, устройтесь поудобней. Хорошо. Теперь закройте глаза и постарайтесь выбросить из головы все мысли. Постарайтесь представить свое сознание в виде пустой комнаты без окон, дверей и даже без стен, в этой комнате не должно быть ничего, кроме равномерно растворенного в ней вашего сознания. Когда вы полностью сольетесь с этой комнатой, откройте нараспашку ваши чувства, представьте, что весь окружающий вас мир – это и есть ваша комната, и ваше тело тоже часть этой комнаты. Посмотрите на ваше тело, разве вы не видите, насколько оно несовершенно? Насколько мало оно может? Если у вас достаточно духа и силы, то с годами вы, конечно, не сможете залатать все прорехи, но сделаете ваше тело крепче, гораздо крепче. Вы даже не должны строить его сами, достаточно просто не мешать ему. Ваше тело тоже стремится к совершенству, и единственный, кто сдерживает его стремление, это сам человек. Просто слейте свои разум и тело, для них это естественное состояние, – тогда они не смогут и не станут мешать друг другу, а для вас самих останется только самое легкое – тренировки.
Путь, указанный сержантом, я прошел с самого начала. Это было очень похоже на уже знакомое мне состояние сосредоточения, и по сути именно им и было, только на этот раз все происходило намного правильнее. Я представил свое сознание в виде пустой комнаты, а затем и комнату в виде окружающего меня мира. Теперь я действительно мог видеть больше.
Я пробовал, пробовал и еще раз пробовал. И, наконец, я заглянул внутрь себя и на самом деле, как и обещал сержант, – ужаснулся тому, что увидел. Мои тело и дух были соединены между собой настолько тонкой и искромсанной оболочкой, что просто было непонятно, за счет чего они могут держаться друг за друга. Мне сразу же захотелось исправить, залечить, напитать оболочку силой: ведь в окружающем мире так много энергии, и у меня даже получилось кое-что, но… сержант оказался прав: ничто не дается просто так. Подключившись на мгновение к миру, я сделал сильнее и свой дух, и свое тело, но к тому, чтобы стать еще сильнее, они еще не были готовы. Сначала должно стать в полной мере моим то, что я уже получил. Действительно путь на долгие годы.
После этого случая сержант стал проводить подобные занятия раз в несколько дней, но на моих товарищей по десятку, то есть тройке, они особого впечатления не производили. Из-за постоянной усталости мы с ними общались не слишком активно, хотя отношения сложились у нас неплохие.
– Нет, Глиман, вот ты мне скажи, ну чего он хочет от нас добиться? – говорил Мик. – «Представьте комнату, загляните в себя…». Не знаю, как вы, а я после «разминки» под руководством Клема ничего, кроме кровати, представить себе не могу. Когда он нас в первый раз попросил глаза закрыть, я вообще чуть не отрубился.
– Если честно, – отвечал густым басом Глиман, – у меня от этих опытов схожие ощущения. Я даже не знаю, как начать.
– Зато у Кая наверняка все получилось, как всегда. Ведь так, Кай?
– Ну-у, может, самую малость…
– Что?!
– Ты хочешь сказать, что… э-э… стал комнатой, соединил дух с телом и… что там еще сержант говорил? – вид у Мика был очень озадаченный.
– Я не говорю, что у меня получилось все это. Но кое-что…
– Что именно?
Да, кажется, от Мика так просто не отвязаться. Я перевел взгляд на Глимана – тот тоже слушал внимательно.
– Это сложно объяснить просто на словах… Ладно, например, я умею выкидывать из головы все лишние мысли, меня еще дядя научил. Это было просто упражнение для улучшения памяти.
– И как же его делать?
