Мы вошли в переулок; сразу стало заметно темней. Если на главных улицах какие-то окна еще светились, то здесь не было и этого.
Я примерно представлял себе путь, который нам нужно было пройти, и потому не беспокоился. Бандитам здесь действительно взяться было неоткуда. Мы сделали пару поворотов – тоже мне обрезной путь! – и подошли еще к одному. Я вдруг почувствовал какое-то беспокойство.
– Подожди, – я придержал Мика за рукав.
– Чего ты?
– Тихо, – шикнул я на него и произнес, едва шевеля губами, – там кто-то есть.
– Наверное, тот офицер, он не очень спешил, – кажется, часть беспокойства Мику все же передалась: он говорил шепотом.
Стали слышны какие-то звуки, я осторожно выглянул из-за угла. Оказалось, Мик почти угадал. За углом действительно был тот самый офицер, который прошел мимо нас несколько минут назад. Только офицер был уже не один. На него нападали сразу четверо, как водится, обряженных в черное.
От тех трех, что атаковали спереди, он, хотя и отступая время от времени на шаг или два, оборонялся очень умело, а вот четвертого, того, что стоял в тени с арбалетом, кажется, не видел. Вообще-то я бы его тоже, скорей всего, не увидел, но, едва оказавшись в переулке, мгновенно ощутил на лице холодный поток – исходящую из темного угла опасность.
Я и раньше не оставлял подобных «просветлений» без внимания а, после уроков сержанта Киото стал относиться к ним только с большим почтением. Несколько секунд внимательного взгляда помогли выявить и арбалетчика.
– Надо ему помочь, – прошептал я Мику, выглядывавшему из-за моего плеча.
– А по-моему, он и сам неплохо справляется, – в этот момент одному из нападавших удалось чиркнуть лезвием по левому плечу офицера, – хотя, может, ты и прав…
Я вытащил из-за пояса кинжал. Последний месяц он мирно лежал в тумбочке, но впервые направившись куда-то за пределы казармы, я взял его с собой. Секунду спустя я увидел, фактически – почувствовал, что стоявший в тени убийца – а для грабителей нападающие выглядели слишком организованными, – наконец решился надавить на крючок. Больше медлить было нельзя.
Высунувшись из-за угла, я бросил кинжал. И попал. Ударившись об стену, убийца повалился на землю.
Лейтенант что-то услышал, и ему пришлось потратить мгновение, чтобы бросить взгляд через плечо. Не знаю, увидел ли он что, но заминка не прошла безболезненно. Его опять ранили, на этот раз в ногу. Стало понятно, что долго ему не продержаться.
Метнувшись к телу убитого, в переулок, я выдернул из его ножен короткий меч: такой же, как и у остальных нападавших. К сожалению, от удара о землю разрядился арбалет. Иначе можно было бы сразу вывести из строя еще одного.
– Перезаряди арбалет, – шепнул я Мику, который уже был рядом со мной. Сам я решил попробовать помочь офицеру.
Четвертый убийца занимал позицию немного в стороне от места схватки, потому для остальных мое появление стало сюрпризом. Я старался двигаться как можно тише.
Тренировки под руководством сержанта Киото научили экономнее расходовать силы. Если раньше, чтобы ускориться, мне приходилось выплескиваться полностью, то теперь мое сознание всегда находилось в гармонии с телом. Конечно, при таком неполном погружении в саабат – так Киото называл состояние сосредоточения – не могло быть и речи, чтобы отразить хотя бы один удар такого мастера, как сержант, но зато над всеми остальными я мог бы иметь значительное преимущество в скорости никак не менее получаса.
И этим преимуществом я мог воспользоваться в любой момент. Саабат становился такой же важной и естественной частью меня, как потребность и возможность дышать.
Я думал, что с этими тремя придется повозиться, но оказался не прав. Все кончилось на удивление быстро. К ближнему убийце удалось подобраться бесшумно, и это решило исход поединка. В первый же удар я вложил максимум силы. Еще через секунду щелкнула арбалетная тетива, и противник остался только один. Его прикончил сам пострадавший. Несмотря на полученные ранения, он оставался боеспособной единицей.
– Надо бы вас перевязать, – обратился я к офицеру. Он был молодой и с внимательным взглядом.
Я быстро разорвал снятый с трупа плащ и начал перевязывать лейтенанта: удалось разглядеть знаки различия. Мик в это время обшаривал неподвижные тела… Мародер. Он ведь не видел раньше трупов. Для меня это был уже не первый раз, а держался я с трудом.
Лейтенант молчал, разглядывая нас. Наверное, был удивлен нашим невеликим возрастом, или просто радовался, что остался жив. Ему еще и повезло: из трех ран серьезной оказалась только одна – вторая, в руку.
Пока я заканчивал перевязку, Мик успел набрать целый мешок. Значит, его от рвоты избавляла жажда наживы.
– Целая куча железа – и ни одной монетки, – пожаловался парень.
– Скупердяй, – обозвал я его. – Как вы себя чувствуете, лейтенант? – я повернулся к спасенному.
– Хуже, чем хотелось бы, – ответил он, поморщившись. – Кажется, я должен поблагодарить вас, молодые люди, если бы не вы, то… В общем, этот день мог бы стать одним из самых неудачных в моей жизни.
– У всех бывают неудачные дни, – сказал я.
– Точно, – согласился он, – кстати, меня зовут лейтенант Леринг.
– Рад познакомиться с вами, лейтенант, даже несмотря на не слишком располагающую обстановку. Я – Кай, а это – Мик. Второй учебный полк, взвод сержанта Киото.
– Зверя?
– Зря вы так. Сержант Киото очень душевный человек.
– А я и не сомневался, – лейтенант через боль улыбнулся, – а десяток у вас какой?
– Первый.
– Правда? Ну, тогда все понятно.
– Наверное, вам нужно в госпиталь, – вернул я его к действительности.
– Нет, лучше просто доведите меня до моей роты.
– Какая у вас?
– Первая, второго пехотного полка, Седьмой Легион.
Надо же, как повернулось, подумал я про себя, а вслух сказал:
– Наверное, но сейчас нам лучше спешить, а то эти, – я махнул рукой в сторону трупов, – могут оказаться не единственными. Кем бы они ни были…
– Ты прав, – согласился лейтенант.
Прав я был или нет, а по пути в лагерь на нас так никто и не напал. Леринга мы довели до дверей барака первого взвода и, не став дожидаться появления кого-либо, поспешили удалиться. Перед самым уходом лейтенант обратился к нам:
– Ребята, сегодня вы спасли мне жизнь, и я этого никогда не забуду. Если вам когда-нибудь будет нужна помощь, то я сделаю для вас все, что смогу.
– Да ладно вам, лейтенант, мы ведь это от чистого сердца и возвышенных побуждений, мы и не думали ни о какой выгоде, – говоря эти слова, Мик очень ласково обнимал мешок с украденным оружием.
– Да я так и думал, – не смутился лейтенант, – но, тем не менее, мои слова остаются в силе.
Когда мы уже были недалеко от расположения нашей роты, я вдруг вспомнил, что Мик несет с собой кучу оружия, которое не прошедшим обучения солдатам иметь было запрещено.
– И куда ты это все тащишь?
– А что, ты предлагаешь выбросить? Ты видел клинки? А арбалет? Да это все кучу денег стоит!
Я вытащил из его сумки один из мечей, он и во время боя показался мне очень неплохим оружием, – сейчас я только утвердился во мнении.
– Знаешь, – задумчиво проговорил я, – а ведь нам сегодня очень повезло. Эти четверо явно не ожидали нападения. Если они так разбираются в оружии, то в другой ситуации им бы не составило труда справиться с
