он неукоснительно, вписанный в саму основу мира, в нити и ветры эфира.
Кто старшая, а кто младшая Сестра, выбирает случай, покорный слуга Судьбы. Да и само наследование больше похоже на объединение… То, что неспособны выполнить двое, раздираемые сомнениями, конфликтами, разделенные происхождением, силой, мыслями, сотворит лучшая и цельная, наделенная возможностями обеих Сестер. Не всеми, но тех обрывков, что цепляются за ауру оставшейся в живых, достаточно.
Кстати об ауре… Амулет Крови пропал, сметенный Пологом Покоя, да и вряд ли он был бы полезен для маскировки, ведь зачаровавшая его мертва, окончательно и бесповоротно…
Внизу, в комнатах принцессы, было сумрачно и тихо. Как я и просила… нет, приказывала, ни один человек не смел нарушить мое уединение. На туалетном столике что-то едва заметно светилось. Что это? Скользнув призрачной тенью, я протянула руку, ощущая тепло и странное покалывание в кончиках пальцев. Присела, перебирая флаконы и шкатулки… Вот она… неприметная коробочка, обитая синим шелком и расшитая скромным лиственным узором. Символический замок и очень опасная потайная игла раскрыли мне свои тайны. Внутри на мягком бархате покоился кристалл горного хрусталя чистейшей воды. Каждая грань его была изуродована руной, выгравированной с филигранной точностью. Подчинение, возвращение, покой, смерть, отрицание… и многие другие… Я разглядывала его, чуть склонив голову, сцепив руки за спиной и не пытаясь коснуться этого сокровища даже кончиком пальца.
Величайшее сокровище… или злобное порождение человеческой изобретательности, кристалл душ сиял мягким светом, давая знать, что зачарован и наполнен. Кто-то попался в ловушку, настроенную именно на него, и теперь навсегда связан внутри нее. Кто? Можно воспользоваться логикой, а можно узнать точно… я протянула руку и провела ладонью над кристаллом. Отдернув ее, задумчиво понаблюдала, как медленно тает вспыхнувший было образ графа Рилана. Вот как… очень практично… служение в жизни и после смерти… Я захлопнула крышку и убрала шкатулку в гардероб. Принцесса была рачительной хозяйкой. Что ж, подумала я почти спокойно, это еще один штришок к воссоздаваемому образу.
Накинула поверх туники серебристо-серое одеяние и, пренебрегая обязательным макияжем и сооружением сложной прически, всмотрелась в свое призрачное, смутное отражение. Лицо еще хранило облик принцессы… заложенные в тело умения не дали маске исчезнуть, даже когда душа ускользнула.
На миг я остановилась, возводя стену спокойствия и равнодушия. Это оказалось легко, все душевные силы ушли на вспышку там, в башне, и теперь даже ярость была какой-то вялой и блеклой. Но те, кто ожидает меня за стеной, должны увидеть безупречную расчетливую холодность принцессы Ирин. И увидят.
Вопрос о том, выдержит ли соприкосновение с магией принцев и лордов флер древних традиций, что достался мне в наследство, похоронен в самой глубине, среди пепла надежд и омутов разочарования… Ответ на него в любом случае будет скорым. Как и суд в случае неудачного представления. Но осознание этого не поколебало моей отрешенности.
Неторопливо шелестя подолом, я вышла в коридор. И здесь тишина, давящая, затхлая…
Прислушалась.
— …Если вы обвиняете в некомпетентности, я могу немедленно сложить полномочия, — незнакомый уверенный, чуть насмешливый голос, — и если есть у вас кандидат, способный справиться с возложенными на меня обязанностями, милости прошу.
— Кхм… и правда, не стоит поступать столь опрометчиво, милорд регент, сера капитан достаточно компетентна… как и сер целитель.
— Вы так считаете?!
Из Алой гостиной повеяло смертью.
Глубокий вдох… Шаг через порог в напряженную тишину. Оглядеться спокойно и выжидающе… дать почувствовать свой голод…
Неестественно спокойно отметила, что разбила сложную мизансцену. Злость, раздражение, ненависть, засада выжидающей удобный момент для атаки змеи… Витающие в воздухе отзвуки накладываемых чар мгновенно впились в виски ледяными иглами, живот скрутило судорожным спазмом. На ноги будто нацепили тяжелые кандалы… Что-то изменилось в моем лице, на тонкие черты лег алый отблеск потаенной кровожадности. Когда все осознали мое появление, проговорила:
— Я прос-сила избавить меня от вашего общества, рангер, а вовсе не избавиться от прис-слуги. — Немного раздражения в тихом голосе, от шепчущего резонанса которого у присутствующих пробежали по спине мурашки.
Да, я очень зла… на то, что кто-то осмелился покуситься на мою персону, что вынуждена появиться перед гостями в таком неподобающем виде… А виноват в этом…
Целитель, который, раздраженно вздернув брови, застыл у дверей, собираясь покинуть покои. Осознающий свою необходимость, неприкосновенный, а потому слишком уж острый на язык. В его лице было что-то неприятное, какая-то смутная неопределенность, расплывчатость… Странно. В момент, когда я вернулась, ничего такого заметно не было. Впрочем, тогда еще не была произведена окончательная настройка.
Капитан стражи, заняв место Грея в одном из углов, с едкой усмешкой на тонких губах посматривала на застывших посреди гостиной сенешаля с регентом. Удачная позиция как для защиты, так и для нападения… Ее серая форма является признаком нейтралитета, поддерживаемого всеми стражами Замка. И сама она была какая-то серая, но вовсе не бесцветная. Как пепел, под которым скрываются готовые разгореться угли. Пожалуй, в своем роде не менее опасная персона, чем замершие посреди гостиной лорды.
Они явно о чем-то спорили, причем со стороны казалось, что это просто мирный разговор. Но на деле для того, кто может видеть и чувствовать, это начало магической битвы. Когда я ступила на алые ковры, оба развернулись, недоверие четко проступило на их лицах. В руках обоих плескались активированные чары… О, милорд сенешаль, оказывается, мультистихийник. За его спиной разворачивались осязаемые Ленты Силы… огонь, вода, воздух… Старик сойдет с ума, это слишком много для слабой человеческой плоти. Разноцветье плясало крыльями бабочки за худой спиной. Между ладоней регента разгорался ком холодного огня, в серых глазах плясало раздражение, чуть припухшие суставы оплетали темные нити.
В одном из кресел, совершенно незаметный среди вихрей магии, вольно раскинулся принц Леран, с обманчивым равнодушием рассматривающий вышивку на обшлагах ярко-голубого камзола. Он внимательно наблюдал за развитием событий если не глазами, то обостренными чувствами некроманта. Но вмешиваться, кажется, не собирался.
— И все же я приветствую вас-с, лорды, — чуть склонив голову, продолжила я, наполнив голос ехидством, — чрезвычайно рада видеть, что забота о моем здоровье привела сюда такое множество людей.
Улыбнулась принцу, оторвавшемуся от лицезрения атласной глади и настороженно присматривающемуся к чему-то во мне… к моей бушующей, расслоившейся, странной, чужой ауре. Какой она еще может быть после принятия наследия? Человек-птичка неторопливо поднялся, просеменил ближе и коснулся губами протянутой руки:
— Дорогая сестра… — Сомнение в голосе, слишком явное, чтоб остаться незамеченным.
Что ты там увидел? Сдержав желание отдернуть руку, я представила, как сухой кожи касается тлетворная аура принцессы… Главное — самой поверить в это. Сенешаль приветственно кивнул, но было видно, что радости воскрешение принцессы ему не доставляет. Он еле заметно передернул затянутыми в синюю ткань плечами.
Костлявый наследник заботливо поддержал меня под локоть, подвел к любимому вовсе не мною дивану, на котором я расположилась с привычной томной грацией. Сенешаль и регент под моим суровым взглядом отложили выяснение отношений на более позднее время. Дрожащий воздух начал успокаиваться.
— Рад и я, — сказал некромант, — что усилия лучшего нашего целителя не прошли даром.
Цветистую фразу прервал собственно рангер:
— Теперь же, когда вы убедились, что я выполнил свой долг, мне позволено будет удалиться?
Слова эти просто источали яд. И, словно спрашивая разрешения убить оскорбившего представителя королевской династии, все присутствующие повернулись ко мне, хозяйке этого места. На лицо
