зовут Шенкер. Советник императора Шенкер.
Глава 2. Измена
Измена — просто слово, отражающее личное отношение правителя к тому или иному обыденному вопросу
— Мои люди сообщили мне, что в Парм вошли эльфы, господин советник, — Гирун Пелан, посол Фегрида, стоял на тропинке в собственном саду. Перед ним на ухоженной лужайке тренировалась группа имис под наблюдением советника императора Шенкера. Они вытаскивали из ножен мечи и делали простейший выпад. Медленно, очень медленно. Советник внимательно следил лишь за изменением абов своих подчиненных.
— Вот как? И сколько их? — Шенкер, черноволосый худощавый мужчина с равнодушными глазами, отвлекся от наблюдения за тренировкой и взглянул на собеседника.
— Около сотни, но было больше. Гораздо больше. Остальные остановились у стен Парма, а затем куда-то ушли. Возможно, к королю Ранига.
— Мы предполагали, что к этому все движется, господин посол, — голос советника был столь же безэмоциональный, как и его взгляд, — Нерман заключил с эльфами союз. Теперь у него есть ишибы, которых недоставало ранее.
— Эльфы плохие солдаты, — хмыкнул Гирун.
— Они плохо проявили себя ранее, это верно, — согласился Шенкер, — Но тогда у них не было Нермана. Слабая армия Ранига в одиночку разгромила объединенные силы Томола и Кманта. В этом заслуга лишь нового короля. Я бы не стал недооценивать эльфов у него на службе.
— Господин советник, позволь поинтересоваться, каковы твои планы насчет Ранига? — прямо спросил Гирун, — Предполагаю, что ты объявишь войну?
— Возможно, господин посол. Я склоняюсь к этому. Мне нужно еще несколько дней, чтобы принять окончательное решение. И очень бы хотелось увидеть короля.
— Да, он — интересная личность. С ним любопытно разговаривать. Я не знаю, какие планы у его императорского величества насчет Нермана, но рекомендовал бы сохранить ему жизнь.
— Уверен, что император прислушается к словам своего уважаемого посла, — слова Шенкера были столь бесстрастны, что Гирун, заподозривший иронию, отверг это предположение.
— А что мы будем делать со свитком, содержащим секреты амулетов?
Советник слегка пожал плечами:
— Это может стать предметом торга. Если Нерман отдаст нам его добровольно и объяснит, как им пользоваться, то, скорее всего, войны не будет. Зачем она тогда?
Услышь эти слова Михаил, он бы горько пожалел о том, что никакого свитка не существует. Даже более того — возможно, предпринял бы попытку соорудить нечто невразумительное, напоминающее таинственный свиток. И отдать эту «липу» императору Муканту в обмен на временную передышку.
— Об этом, по сути, я и собираюсь с ним поговорить в ближайшие дни, — закончил свою фразу советник.
Увы, ни Шенкер, ни Гирун ни даже король Ранига не подозревали, что будущее у этих планов сомнительное. Тот факт, что канцлер и казначей получили инструкции Михаила, а сотня эльфов вошла в город, уже сыграл свою роль. Дальнейшие события планированию не подлежали.
На дорожке сада показался еще один человек, одетый в красно-зеленую форменную куртку. Это был слуга Гируна Пелана, а сочетание красного и зеленого представляло из себя его фамильные цвета. Слуга бежал.
— В чем дело? — спросил посол с легкой тревогой, когда тот приблизился. Обычно его люди не бегали по дому или саду.
— Господин! Прибыл гонец от его высочества канцлера Лоарна! У него срочное послание!
То, что уру Лоарн превратился в «его высочество», объяснялось очень просто. Михаил, не мудрствуя лукаво, уравнял системы дворянских и государственных званий. Так, должностные лица страны автоматически получали привилегии дворян различных уровней до тех пор, пока занимали свои посты. Например, «королевский канцлер» приравнивался к принцу, а «королевский казначей» — к далле. Одной из причин подобного нововведения было желание короля ослабить позиции дворянства, постепенно приучая всех к мысли, что чины и титулы приходят не только по наследству. Кроме того, этот подход в большой мере облегчал общение должностных лиц и высших дворян. В случае с канцлером Лоарном его мелкий титул «уру», который соответствовал примерно баронскому, если переводить на земной манер, уже мало что значил. На первый план выходила должность. Король решил, что канцлер равен принцу и точка.
— Я сейчас приду, — сказал Гирун советнику, — Посмотрю, что там.
Шенкер кивнул, возвращаясь к своему занятию — наблюдению за отклонениями изменений абов от канона. Именно в точном следовании инструкциям заключался секрет мастерства имис. Даже самые опытные бойцы не брезговали ежедневным отрабатыванием простых движений, но сопровождающихся правильной поддержкой аба. Когда сражаешься с ишибами, то от одного-единственного удара нередко зависит все. Он должен быть безупречен, чтобы мгновенно взломать защиту врага.
Посол вернулся через несколько минут, демонстрируя советнику озадаченный вид и свиток, зажатый в руке. Шенкер одним взмахом остановил тренировку. Гирун выглядел слишком уж растерянным.
— Что случилось, господин посол? — осведомился советник, когда тот приблизился.
— Это самое странное послание, которое я получал за последнее время, — пробормотал тот, — Подписано канцлером. Он утверждает, что в Раниге существует закон, по которому имис для пребывания в столице требуется специальное разрешение.
— Что-что? — переспросил Шенкер, — Закон?
И, не выдержав, расхохотался. Привычное равнодушие изменило ему.
— Браво! — сказал он, быстро успокоившись, — Теперь я уважаю Нермана еще больше. Но какая скорость! Великолепно сработано!
— Ты полагаешь, что этот закон появился недавно? — поинтересовался посол.
— Конечно! Вчера или даже сегодня. Иначе канцлер немедленно бы проинформировал нас. Закон появился сразу же, как только королю стало известно об имис в столице. Просто блеск! Вместо того, чтобы угрожать нам или даже напасть, вот так заставить нас сделать ход первыми. Или война или вон из столицы…. А эта сотня эльфов-ишибов уже наверняка оцепила королевский дворец. На всякий случай. Великолепно!
— Что случится, если вы не покинете Парм? — задумчиво спросил Гирун.
— Правильный вопрос, — похвалил посла советник, — Считаю, что нужно проверить.
— Думаешь они решатся на применение силы? Но мой дом точно не будут штурмовать. Это исключено.
— Понятно, что никто не осмелится напасть на особняк фегридского посла, — слегка усмехнулся Шенкер, — Но не можем же мы сидеть здесь безвылазно? Получится, что стоит сделать только шаг на улицу, и мы — преступники. Поэтому очень интересно, что они ответят, если мы откажемся подчиняться.
— Я уже получил однажды ответ по сходному вопросу от короля Нермана, — вздохнул Гирун, — По поводу рабов. Он мне прямо заявил, что рабов на улицах Парма не потерпит. Сказал, что в моем доме может жить, кто угодно, но как только они выйдут из него, то превращаются в свободных людей. Идиотская ситуация.
— Да. Тогда их освобождение было правильным решением, — заметил советник.
— Пришлось…. Опутал их долгами, пригрозил всеми карами и дал свободу. Плачу им кое-что, конечно, чтобы не вызывать нареканий. Чем только не приходится жертвовать ради политики.
