на одежду, они стекали уже красные. В голове была пустота.
— Хельги, — мертвым голосом спросил Макс, — скажи честно, ты цел? С тобой все в порядке?
— Не знаю, — вяло откликнулся демон. Он и правда не знал.
В ушах возник мерзкий воющий звук, ни на что знакомое не похожий… Нет. Так выло в подземелье с рыбами. Морок, что ли? Но звук приближался, к нему присоединился гадко мигающий синий свет.
— Гаишники едут, — без выражения отметил Макс.
— Кто? — переспросил Хельги из вежливости, на самом деле разговаривать не хотелось, хотелось спать.
— Менты. Ги-бэ-дэ-дэ.
— Гиб-дэдэ… — повторил демон, — гиб-дэдэ. Смешное слово. Лошадиное. Надо моего нового коня так назвать… хотя нет, у меня же кобыла… Слушай, я ведь так и не понял, кто едет-то?
— Ну ты тормоз… Представители правопорядка. Дорожная стража.
— А-а! Тогда знаешь, я пока лучше пойду… Чтобы не было лишних вопросов…
— Ну давай… Слышь, а ты вообще зачем приходил-то?
— Я? Зачем приходил?.. А! Спросить, что такое «стрижка полубокс».
Но так и не спросил.
— Что, война?!! — Меридит выронила точильный брусок.
Хельги в ответ вяло покрутил головой.
— Тогда почему ты в таком виде?! — Голос сестры по оружию звучал обвиняюще, так она скрывала испуг.
— В каком?
— Ильза, дай зеркало, — велела диса.
Та принялась дрожащими пальцами развязывать мешок, веревки не поддавались. Тогда девушка с досадой резанула их ножом, вывалила содержимое наземь. Она так спешила, будто от этого зависела жизнь ее любимого.
— Вот, смотри!
Меридит сунула крошечное зеркальце прямо под нос брату по оружию, он смог разглядеть только что-то мокрое и красное.
— Просто мы ехали в повозке… А потом она горела… Нет, сначала был свет. Макс не мог ее остановить… Тормоза… и я тоже тормоз, так он сказал… — Очень трудно описать словами то, чему нет аналогов ни в языке твоем, ни в твоем мире.
— Все! Отстаньте от него! — Аолен взял дело в свои руки. — Хельги, хватит болтать, ляг на спину! У тебя все лицо разбито!.. Воды мне кто-нибудь догадается дать? Вот проклятье, не видно ничего! Сплошное месиво!
— Может, шрамы останутся? — спросил демон робко.
— И не надейся! — отрезал лекарь.
И Хельги с завистью подумал о Максе: у него точно останутся, ведь в их мире не водятся эльфы.
…Последний раз они были здесь тысячу лет назад. Тогда местность выглядела зловещей и мрачной — и теперь казалась не лучше. В свинцовых водах мертвого озера отражалось блеклое осеннее солнце. Холм Героя высился мрачной громадой, нависал над чахлым окрестным лесом. Больные, искореженные дерева принимали такие причудливые формы, что наводили на неприятные мысли о зачарованной нежити, способной ожить и наброситься сзади в любой момент.
Не нужно было становиться магом, чтобы понять: ничего доброго от такого места ждать не приходится, ничего полезного из него извлечь нельзя, если только вы не задумали разводить на продажу упырей. Какой уж там дух-покровитель, когда все вокруг пропитано древним злом, надежно запертым от мира, спящим, но поныне живым! Конечно, если так можно сказать о мертвецах.
— На ночь я здесь не останусь, не надейтесь! — сказано это было с несвойственной Ильзе категоричностью. — Обязательно дрянь приснится!
— Давайте сходим, посмотрим, что стало с домом ведьмы Магды, — предложил Эдуард.
— Точно! — подхватила идею Ильза. — Интересно же! Вдруг там что-то сохранилось старинное? Пороемся…
Балдур хотел было сказать, что рыться в жилищах ведьм, даже давно заброшенных, даже на их развалинах, настоятельно не рекомендуется из соображений личной безопасности, но передумал. Пускай дети развлекутся, решил колдун, а в случае чего он сможет их уберечь.
Десять столетий прошло с тех пор, но дом еще стоял, вопреки законам бытия. Бревна сруба почернели от времени и дождей, они казались обугленными. Полуоткрытая дверь косо висела на одной петле, крыша зияла рваными провалами. Забора вокруг не было — истлел до основания, оставив вместо себя кольцо из потемневших костей, проглядывающее среди пожухлой травы и прелых осенних листьев. Но в глазницах тех черепов, что еще худо-бедно сохранили форму, не успели рассыпаться на составляющие, при приближении чужаков вспыхнул знакомый зловещий огонь.
— Вот она, сила-то! — восхищенно присвистнул Балдур. — Эх, и были же ведьмы в прежние времена! Нынешним не чета!.. А в дом входить нельзя, сразу рухнет. Он на одних чарах держится.
— У-у-у! — надулась Урсула.
— Давайте хоть по двору побродим, — попросила Ильза разочарованно. — А помните, вон в том углу оборотень на цепи сидел?
— Ты все путаешь, — возразил Эдуард. — Оборотень ближе сидел, у калитки.
— Точно, — подтвердил Хельги авторитетно. — Здесь, — он указал пальцем, — стояла его будка. А там, в углу — идол.
— Какой идол?! — удивленно обернулась Энка. — Не было никакого идола!
— Как же не было?! Был! Здоровенный такой, с дом высотой! Неужели забыли?! У вас что с головами?
Идола не видел никто. Чего только не припомнили в доказательство здравия ума и отсутствия раннего склероза: и цвет занавесок в окне, и расположение мебели в доме, и внешность ведьмы, и тому подобные мелочи, но не огромную, как дом, статую.
Балдур слушал их спор и посмеивался, но до поры помалкивал — зачем мешать молодежи познавать мир? Только когда дело запахло ссорой, колдун решил, что настало время вмешаться:
— Ну вы подеритесь еще! Не понимаю, что вас удивляет? Обычное дело: демоны способны видеть то, что сокрыто от глаз смертных. Ведьмы не любят выставлять свои артефакты на всеобщее обозрение, вот идола никто и не заметил, кроме Хельги.
— Верно! — Энка экспрессивно хлопнула себя ладонью по лбу. — Ослы сехальские! Могли бы и сами догадаться! Хельги, а какому богу был идол?
— Откуда мне знать? Я его не разглядывал. Стоит себе, думаю, и пусть стоит, зачем мне лезть в чужие дела? Это невежливо.
— А теперь он куда делся? — не унималась сильфида.
— Сгнил, — брякнул Рагнар, не подумав.
— Угу! Гениальная идея! Изба стоит, черепа уцелели, а могущественный колдовской артефакт сгнил! Что-то слабо верится!
— Значит, под землю ушел. Я слышал, такое случается с идолами. — Второе предположение рыцаря было много умнее первого.
— Правильно! — обрадовалась дочь сенатора. — Значит, надо копать!
— Это еще зачем? Это может быть опасно! К чему тратить силы и время?! — убеждали ее наперебой.
Но девица уперлась рогом: хочу видеть идола, и все тут! Приболел он ей! Так и пришлось копать. Потому что благоразумие благоразумием, а дурной пример заразителен. Посмотреть на таинственный
