Чисто семейное дело

артефакт захотелось всем, даже тем, кто тщательно это скрывал… Если только идол не остался невидимым.

Работали по очереди походной лопаткой Орвуда. Копали совсем недолго, около четверти часа. Потом Хельги посетила светлая мысль заглянуть в астрал. Прямо перед ним переливался всеми цветами радуги, но с выраженным преобладанием черного, огромный вытянутый кокон. Уцепил, потянул кверху…

Идол выскочил из земли с хлопком, как пробка. От неожиданности демон разжал пальцы, но высоченная фигура не упала наземь, осталась стоять вертикально, поддерживаемая неведомой силой.

Истукан был вырезан из могучего, в три обхвата, бревна. Древесина хоть и провела в земле демон знает сколько столетий, но выглядела благородно-старой, даже не подгнила. И грязь на нее не налипла, и время не сгладило черты сурового лика. Это был мужчина с неким предметом вроде короткого меча или жезла в руке, не молодой и не старый, безбородый и безусый, довольно привлекательный на вид, чем-то, казалось, неуловимо знакомый. Как это обычно бывает у идолов, детально и с большим художественным вкусом было проработано только лицо, зато фигура — весьма условно, без подробностей и деталей. Только самое основание статуи опоясывало кольцо незнакомых символов, выбитых ударами грубого резца.

— Хороший идол, — похвалил Балдур со знанием дела, — мощный. И вырезан грамотно. Теперь таких не делают.

— Разучились? — заинтересовался Рагнар. — Утратили старинные секреты?

— Ну не то чтобы утратили… Нужды особой нет. В наше время демонов призывают иначе, в ходу новые технологии: ловчая яма Соламина и тому подобное. Просто, быстро, незатратно. А главное — мобильно. Идолы привязывали колдунов и магов к месту: и не бросишь его, и с собой не увезешь; где поставил, там и живи весь свой век.

— Почему не увезешь? А подводу нанять? — Орвуд мыслил практически.

— Не поможет. Идол врастает в землю там, где был впервые активирован. Начнешь сдвигать — навлечешь беду. Вверх-вниз можно, в сторону — никак!

— Очень неудобно, — осудила Энка. Прожить всю жизнь на одном месте, привязав себя к дурацкому деревянному столбу — такой кошмар ее неусидчивой натуре и в страшном сне привидеться не мог!

— Зато надежно, — усмехнулся Балдур. — Прямая связь с богом. Жрецы по сей день пользуются именно этим методом… впрочем, им-то другого и не дано.

Постояли, помолчали, будто отдавая дань памяти ушедшим эпохам. А потом Энка размашистым движением сбросила с плеч походный мешок и бодро изрекла:

— Ну что? Теорию обсудили, пора переходить к практике!

— В смысле? — За скачками ее мыслей всегда было трудно уследить.

— Демона, говорю, пора вызывать! Чего время тянуть?

— К-какого демона?!!

— Да вот этого же! — Сильфида кивнула на статую.

— Зачем?!!

— А что он тут даром стоит? Хоть спросим, кто таков, как зовут. Зря, что ли, выкапывали?

И снова ее пытались вразумить, и вразумили бы, наверное, не найди она союзника в лице фаталиста Рагнара. А вдруг находка не случайна? Вдруг сама Судьба ниспослала ее и неизвестный бог должен помочь в грядущей битве за жизнь этого мира? Нельзя пренебрегать волей Высших Сил!

— Психи! — развел руками Балдур. — Боги Великие, с кем я связался! — И приступил к ритуалу. Потому что у него тоже был свой бог, и богу стало интересно: получится или нет?

Колдун поступил хитро. Действовать в лоб побоялся: кто знает, как поведет себя древний идол? На всякий случай заключил статую в пентаграмму и пошел по проторенному Величайшим магом Соламином пути. Но с поправкой на идола. «Если сработает, надо будет написать статью и запатентовать метод», — подумал он про себя.

Процесс шел медленно. Пентаграмма сияла дурным лиловым светом и гудела как растревоженный улей. Дым валил столбом — демон не показывался. Ждали пять минут, пятнадцать, двадцать… Ждать надоело.

— Да явись ты уже наконец! Вот зануда! — в сердцах воззвал Хельги. — Сколько можно тянуть?

Сказано это было исключительно для красного словца, на эффект он не рассчитывал. Но почти тотчас внутри пентаграммы нарисовался темный контур мужской фигуры.

— Ты звал меня, сын мой? — прозвучал красивый низкий голос.

Дым рассеялся. Идол исчез. На его месте стоял живой дядька, из плоти и крови, или что там бывает у демонов? Был он высок — в два человеческих роста, и… нет, не просто красив — великолепен, как истинный бог! Так и хотелось пасть ниц и возносить молитвы!

— Ну допустим, звал, — ответил Хельги не без вызова, ему не понравилась снисходительная фамильярность незнакомца. — Только с чего это я твой сын? Тоже, папаша нашелся!

— Только с того, что я — отец твой, — был ответ.

Хельги замер. Лицо его изменилось настолько, что Меридит сочла нужным подойти к брату и крепко обнять за плечи.

— Ты… мой… кто?!!

— Я — твой отец, а ты, убийца, — мой сын. Плоть от плоти, сущность от сущности… — Тут голос демона сделался печален, равно как и взгляд глубоких черных глаз. Он говорил, будто сам с собой, никого вокруг не замечая. Обитатели астрала часто ведут себя именно так: не диалог ведут, но вещают. — Я ждал этого дня… Я знал, что он настанет… За ошибки надо платить. Самонадеянность погубила меня, и я готов нести кару. Я считал, сила моя легко преодолеет проклятие смертных. Но я оказался неправ и стал отцом убийцы, какого дотоле не видывал свет. Сын мой явился за мной… Что ж, делай свое дело, убийца, чему быть, того не миновать!

— К-какое дело? — прошептал Хельги с отчаянием, чувствуя встречное движение астрала. — Чего ты от меня хочешь?!!

— Хельги, — ошеломленно пробормотала Энка, — похоже, он хочет, чтобы ты его поглотил!!!

— Я готов, — смиренно подтвердил демон.

— Да пошел ты!!! — заорал Хельги что было сил. — Сгинь!!!

Пентаграмма погасла.

Из дневника Хельги Ингрема

«Да пошел ты» — так я ему сказал. Очень по-американски. У Макса я смотрел подвижные картины из американской жизни, а Ирина мне переводила — так там, в Америке, все говорят друг другу «да пошел ты» или «иди в задницу». На последнее я все-таки не решился. Не хочется верить, но вдруг эта тварь и вправду мой отец? Родился же я от кого-то? Да и ему какой резон врать? Если бы, наоборот, отказывался — это еще можно было бы понять. Но кто по доброй воле захочет присвоить чужого сына?

Энка говорит, мы похожи… Нарочно, наверное, чтобы меня позлить.

Зачем меня злить, я и без того в ужасе, в ярости, просто вне себя! За кого они меня там, в сферах иных, принимают, демон побери?! Так и лезут в рот, так и лезут! Сожрать родного отца!!! Это уже не каннибализм даже, это еще хуже! Только абсолютно извращенной натуре может прийти в голову подобная идея! Неужели у бессмертных столь дикие нравы?! Определенно с ними нельзя иметь ничего общего!

Вот Кукулькан — нормальный демон, наверное, потому что молодой, не успел выжить из ума. Да Винчи тоже был ничего, но он не из высших. Остальные — уроды, каких мало! И мой, с позволения сказать, отец — хуже всех! Такое удумать про родного сына! Ненавижу! Даже подменный папаша Гальфдан — и тот порядочнее! Конечно, он меня терпеть не мог, лупил по поводу и без повода, обращался порой как с последним траллсом,[14] только и мечтал сбыть с рук. Но даже он не подумал и не поверил бы, что я могу его съесть! Никогда бы мне такую гадость не предложил! Тьфу! Прямо дурно становится от одной мысли!.. Воистину все познается в сравнении!

А наши меня теперь донимают: зачем я его прогнал, надо было хотя бы имя спросить. Плевал я на его имя с высокой башни! Если хотят, пусть сами вызывают и выясняют, только без меня. Не надо мне никаких отцов, не выношу я их…