— Я не хочу, чтобы ко мне всю жизнь относились как к ребенку. Мы пойдем туда, найдем золото и докажем, что рядом с ним вполне можно находиться без риска. В деревне на всех нас станут смотреть по- другому.
— Вот-вот! — поддакнула Криста. — По законам племени нашедшему, причем независимо от того, о чем идет речь, полагается вторая по величине часть добычи. Даже вождь меньше получает! Это не ты, Нолка, случайно за дочкой Паясты бегал? Как считаешь, с парнем, который обеспечит деревне богатство, она своей дочери видеться разрешит?
— Но мы ведь не знаем точно про золото… — уже с трудом сопротивляясь, протянул Нолка. После слов Кристы щеки его заметно порозовели.
Ну а что? Уж кто-кто, а Криста умела добиваться от людей того, что ей необходимо. Правда, она получала свое немного другими способами. Даже Панка на нее заглядывался.
— Мы найдем его, — сказала Сайта уверенно и уже без раздражения в голосе. Даже если отряд состоит по большей части из идиотов, пусть это будут сплоченные идиоты, а не обиженные друг на друга. — Я же сама слышала, как вождь с отцом разговаривали. Есть здесь золото. Ну так что, все согласны дальше идти?
— Конечно, — тут же ответила Криста.
Она красиво взмахнула волосами — Нолка тут же уставился на нее.
— Ну… ну ладно… — сдался он в конце концов.
Мата неуверенно кивнула.
— Хайк?
Здоровяк посмотрел, как будто впервые увидел. За время разговора он успел то ли уснуть стоя, то ли… Сайта не была уверена, что у него там в голове происходит.
— Я есть хочу, — произнес он.
— Ты согласен?
— Есть?
— Да.
— Есть согласен.
— Значит, все согласны, — подвела итог предводительница.
Сайта не знала, когда началось, и уж точно не сказала бы, откуда это появилось, хотя один раз запомнился очень хорошо. Она играла во дворе, случайно упала и раскровила локоток. А проходящая мимо женщина вдруг попросила ее не плакать и отсыпала из лукошка набранной в лесу земляники.
За что? Вот сама Сайта ни с кем земляникой делиться не стала бы. Тот случай так поразил ее, что совершенно неожиданно ей стали интересны совсем не те вещи, которые занимают обычного ребенка. Она вдруг поняла, что, когда чего-то хочется или, наоборот, боишься чего-то, нужно как раз не бояться, а постараться подумать.
Однажды, загулявшись до темноты, она ужасно трусила идти домой. Знала, что отец накажет: он всегда так делал, даже если ей в вину ставился сущий пустяк. Повинуясь внезапному порыву, перед тем как зайти, она расцарапала старую ранку на коленке. Было немного больно, зато отец, испугавшись, «как сильно она упала», совсем ее не наказал.
Сначала это было просто лишней горсточкой земляники или шалостью, на которую не обратят внимания, а потом стало увлекательной игрой. Это ведь так интересно! Подмечать за людьми разные маленькие странности. Угадывать, как они будут поступать, и даже самой помогать им поступить так, как хотелось бы ей.
Она поняла, что есть люди, от которых можно очень многое получить, если правильно к ним относиться. Кто-то любит, когда хвалят, другие — когда в них оценивают то, чего другие не замечают. А некоторых, оказывается, очень легко без крика и обещания мук — хотя и это не под запретом — можно напугать, сделать слабым, послушным и готовым во всем с тобой согласиться. Зачастую, если правильно понять человека, даже не нужно самому пытаться что-то доказать или как-то переубедить его, достаточно просто рассказать или показать — и он уже не в силах владеть собой.
Через какое-то время она стала смотреть на происходящее не так, как это получается у остальных. События перестали казаться случайными, обросли вдруг совершенно четкими очертаниями, размерами, раскрасились понятными цветами, заняли каждое свое место. Жизнь перестала видеться картиной, где краски смешиваются без всякого порядка. Скорее это было полотно, на котором тот, кто умеет смотреть, всегда сможет отделить одну нить от другой. За первым открытием последовало второе, за вторым третье.
Так Сайта поняла, что если нужно человека, который практически тебе незнаком, в чем-то убедить, главное — начать говорить. Ну а потом, если ты умеешь думать и подмечать, для тебя преград нет. К примеру, можно начинать разговор с самого начала каждый раз, как только становится понятно, что человек не собирается выполнять твоей просьбы. Не согласен? Хорошо, тогда мы с тобой снова о том о сем поговорим, а потом я тебя опять спрошу, немного на иной лад. Времени, скорее всего, пройдет немало, но, в конце концов, устав или неожиданно для себя под другим углом на вопрос посмотрев, он все равно согласится. И это далеко не все! Разозлись — и тебе пойдут на уступки, чтобы успокоить; притворись, что болен, устал, что нет у тебя сил на долгие разговоры, — с тобой согласятся, чтобы не утомлять.
Удивительное дело: люди, оказывается, совершенно не понимают, чего именно хотят. Постоянно хотят чего-то, но далеко не всегда знают, чего именно. Вот хочет человек одновременно есть, спать, раздобыть новые ботинки и очаровать соседскую девушку… И что? Как люди решают, что для них действительно важно? Способен человек пару лишних часов обойтись без еды? Конечно, способен. А без соседской девчонки? И подавно! Так как люди выбирают? Наблюдая за родственниками, другими жителями Снежной, Сайте порой начинало казаться, что большинству людей вовсе все равно чего хотеть.
Скажешь один раз: «вождь так всегда делает», пусть даже это и неправда, и все уже думают: «ну раз уж вождь…» Или показать человеку, что ты лучше него в чем-то разбираешься, например, охотник хороший, а потому последнее слово за тобой должно остаться, хотя речь-то на самом деле о совсем другом идет! Людям до такой степени плевать на собственное мнение, что заменить чужие желания своими — не самое сложное на свете дело.
