— Размера как такового нет. Только чистый объем. Примерно двадцатая часть кубического метра. Так как карман привязывается к твоему телу, то если ты положишь в него десятикилограммовый предмет, то твой личный вес увеличится на такую же величину. Есть подлинные мастера пространственной магии, те умеют снижать вес вещей в кармане. Но свои секреты они держат при себе.
— И так хорошо.
«Наркокурьеры от зависти умерли бы».
«И не говори. Да и шпионы были бы рады. Займись подготовкой списка вещей, который мы туда уберем. Подключи вторичных».
«Задачу принял».
— Учитель, у меня есть отвлеченный вопрос.
— Задавай, — разрешил лич.
— Меня все гложет, почему большинство вещей при моем перемещении в этот мир превратилось в вонючую кашу.
— Сложный вопрос. Возможно, это связано с тем, что магический фон значительно скакнул вверх. Но маловероятно. Если провести аналогию с артефактами и амулетами, не подготовленными под портальные переходы, то они обычно просто ломаются, но не превращаются в Асириз знает что. Опиши примерное устройство своих вещей.
Я постарался объяснить, как устроена электроника и каковы принципы ее работы.
— Достаточно, — прервал меня лич, — насколько я понял, принцип действия твоих артефактов построен на передаче миниатюрных молний. А еще я понял, что артефакты создаются с нуля и содержат внутри себя несколько сотен тысяч мельчайших минералов. Правильно?
— Можно сказать и так, — согласился я.
— Такие сложные артефакты должны иметь специальную защиту от перемен магического фона. Но из-за портального перехода на одном из нематериальных планов произошел скачок, вследствие чего минералы изменили свои свойства и твои артефакты пришли в полную негодность. К тому же молнии довольно нестабильная субстанция, у них высокая вариативность в зависимости от состояния магического плана.
— Я примерно так и думал.
— Кстати, от состояний насыщенности и сопротивляемости магического фона, а также распределения свободных ман в нем зависят обычные заклинания. Как правило, плетения стабильны при любых изменениях, но их эффективность весьма сильно колеблется. Самые опытные боевые маги используют такие особенности в своих схватках. Например, при большой насыщенности магического фона мелкодисперсной маной воздуха слабенькая водяная завеса сильно ослабит мощный огненный дождь. Хотя в типичной ситуации такой мощный огненный конструкт пройдет завесу, не потеряв ни единицы силы.
— Интересно, — произнес я. — А как узнать об этом больше?
— Рано тебе, — лич покачал головой, — не твой это уровень. Сначала научись чувствовать магию. И только потом будем говорить о таких тонкостях.
— Хорошо, учитель, — согласился я и после небольшой заминки продолжил: — В моем мире когда-то давно использовалась сила пара для движения механизмов. Это была довольно эффективная система по тем временам. Почему это нигде не используется?
— Объясни подробнее, — попросил лич, — пока из твоих слов ничего не ясно.
Я взял лист бумаги, быстренько набросал схему простейшего парового котла и начал объяснять.
— Достаточно, — остановил меня Бератрон, — подобные механизмы используют гномы в глубине своих гор.
— Но почему люди не используют?
— А зачем? Такие устройства довольно капризные в обслуживании, и на них также распространяются проблемы с изменением магического фона. И стоимость производства одного такого, как ты сказал, котла весьма высока. К тому же у людей есть маги, они способны сделать больше, чем эти нелепые конструкции.
— Но ведь у гномов тоже есть маги, — удивился я.
— Во-первых, люди — это маги-универсалы, а гномы — это маги земли, за редким исключением. Во- вторых, процент одаренных у гномов значительно ниже, чем у людей. В-третьих, гномы больше тяготеют к рунам и ритуалам, а не к классической магии. В-четвертых, в глубине гор магический фон примерно постоянен, в отличие от поверхности, где он весьма изменчив.
Я набросал схему пистолета, показал личу и постарался объяснить принцип.
— Что-то подобное я видел. — Лич задумался на пару мгновений. — Вспомнил. Понимаешь, ты далеко не первый пришелец из технических миров.
— Технологических, — поправил я собеседника.
— Без разницы, — отмахнулся Бератрон, — когда-то знания пришельцев всколыхнули магическое сообщество. Это было еще до Войн Магов. Но после длительного обсуждения и множества экспериментов было признано, что совместить оба пути практически нереально. Все можно сделать с помощью магии, причем проще, быстрее и эффективнее. Кстати, у меня есть подобные труды. Если хочешь, можешь ознакомиться.
— Хочу, — просто ответил я.
Бератрон встал.
— Пошли.
Мы спустились в подвал, поплутали по катакомбам и вышли к библиотеке, в которой мне ранее не довелось побывать.
— Здесь хранятся «сомнительные» знания, — сказал Бератрон, — практической пользы нет, но и выбросить нельзя.
Я огляделся и направился к одному из стеллажей.
— Вот, кстати, интересная книга по твоему вопросу. — Лич снял с полки толстый том. — Автор — магистр Хелоносаль Мыслитель, настоящий специалист в теоретической магии. И что самое главное, книга с пометками легендарного Темного Алхимика. Конечно, это копия, подлинник сгинул в Солнечной империи веков пять назад. Кстати, некоторые архивариусы считают, что Темный Алхимик был одним из таких вот пришельцев из технологических миров.
Я взял книгу и начал листать.
— Некоторые пометки до сих пор не расшифрованы. Они написаны на неизвестном языке, — продолжал Бератрон, — что говорит в пользу иномирного происхождения Алхимика.
Я углубился в чтение какой-то главы: в начале шли весьма качественные чертежи пистолета. Быстрый поиск по базам ничего не дал, поэтому я сделал вывод, что схема оружия пришла из какого-то другого технологического мира. Потом шли списки ингредиентов. Как я понял, это был состав стабильного пороха для пистолета. Затем приводилась стоимость одного выстрела в размере трех золотых. Самое интересное, что число было обведено и стояла приписка: «Счетовод, черт побери! Совсем оторвался от жизни, старый пердун! Стоимость выстрела по этому списку будет всего лишь девяносто три серебряных. Хотя и впрямь дороговато».
Я усмехнулся. Похоже, Темный Алхимик был личностью весьма эмоциональной.
«Ты не заметил самого главного».
«Разъясни!»
«На каком языке написана пометка?»
Я присмотрелся, и усмешка сползла с моего лица.
«На русском? Офигеть, неужели Темный Алхимик был русским и пришельцем с Земли?»
«Нет, конечно! Он был с Марса, а на русском писал ради конспирации!»
«Сейчас кто-то довыкобенивается до карцера».
Я быстро пролистал книгу: «невинные» пометки сделаны на общем кахорском, а вот критичные — исключительно на русском. В конце стояла небольшая приписка:
«К сожалению, старый маразматик прав! Хотя с арифметикой у него плохо. Действительно, использование технологий в этом мире нерентабельно. Не получится здесь организовать ядерные бомбы и ковровые бомбардировки. И зачем я все это пишу? Ведь никто и никогда не прочтет мои слова. А ладно,
